Александр Харников - Разминка перед боем
Узнав об этом, Виктор принял надлежащие меры и теперь выезжал на мотоцикле на поиски аномальных мест, прихватив автомат «Вал». А Юрий брал с собой в дорогу «парабеллум». Так, на всякий пожарный…
Вместе с ними в поездки повадился и Пашка, паренек, который очень здорово им помог в случае с мистером Паркером. Ему очень нравилось сидеть за спиной Юрия и с головокружительной скоростью мчаться на чудной самобеглой коляске по лесным дорожкам. Пашка хорошо знал здешние места и потому был весьма полезен Виктору и Юрию.
В тот день, как обычно, Сергеев дал с утра указания старосте, связался по рации с Питером и узнал от Игоря Пирогова все новости. Потом они собрались, вооружились и, в компании с уже ожидавшим их с утра Пашкой, отправились в путь.
Они решили заглянуть в один дальний лесок, где, как рассказала им здешняя знахарка бабка Василиса, порой происходили очень странные вещи.
За час они добрались до очередного «заколдованного места». Юрий стал бродить по лесным тропинкам с времядетектором, пытаясь обнаружить пробой во времени, а Виктор тем временем обстоятельно рассказывал Пашке про мотоцикл, показал ему, как заводится эта удивительная машина, как ею управлять и для чего служит тот или иной рычажок или кнопка.
Когда Юрий вернулся, они наскоро перекусили захваченными с собой бутербродами, запили все крепким и сладким чаем из термоса, в очередной раз удивив Пашку тем, что в чудном сосуде барина чай остается горячим, несмотря на то что из усадьбы он выехали уже давненько.
Потом они собрались и отправились назад в село. Тут все и началось.
Когда они почти добрались до усадьбы и вывернули на узкую лесную дорожку, заросшую по бокам густым кустарником, Юрий заметил, что впереди, метрах в пятнадцати, поперек дороги лежит большое дерево. Оно было срублено совсем недавно – когда они проезжали по этой дорожке пару часов назад, этого дерева еще не было. Почуяв неладное, он попытался развернуться, но сзади, метрах в двадцати, с громким треском на дорожку рухнула большая ель.
– Юра, это засада! – крикнул Виктор, доставая из коляски «Вал» и откидывая складной приклад. Он снял автомат с предохранителя и передернул затвор.
Тихонов резко свернул с дорожки в кусты. Потом он заглушил двигатель, соскочил с седла и, укрывшись за мотоциклом, выхватил «парабеллум» и стал осматриваться.
Похоже, их тут ждали. Вот кусты напротив шевельнулись, и неизвестный, прятавшийся в них, с ярко выраженным польским акцентом крикнул:
– Пан Виктор, пан Юрий! Я предлагаю вам не сопротивляться и сдаться. Обещаю, что если будете себя вести хорошо, то вам не причинят зла. Отдайте вашу зброю и выходите к нам.
– Так, вторая фигура Марлезонского балета, – буркнул Сергеев, устраиваясь за большим гранитным валуном на обочине дороги и прилаживая автомат, – похоже, что эти головорезы никак не могут уняться. Вот что, Пашка, – сказан он притихшему пацану, спрятавшемуся за стволом ольхи, – беги со всех ног в село и приведи подмогу. Мы тут вдвоем попробуем от них отбиться, но сколько их там – неизвестно. Может, сумеем отбиться, а может, и нет.
Пашка кивнул и ужом пополз в лесную чащу. Метрах в двадцати от дороги он вскочил и, как заяц, рванул в сторону села. Тихонов с «парабеллумом» пристроился за стволом толстого дерева шагах в семи от Сергеева.
– Стой, пся крев, кому говорю! – снова раздался голос в кустах, а потом громыхнул выстрел. Видимо, один из нападавших увидел убегавшего Пашку и выстрелил в мальца. Виктор заметил, откуда был сделан выстрел, тщательно прицелился и плавно нажал на курок.
– А-а-а! О-о-о! – раздался дикий вопль из кустов.
Виктор еще раз выстрелил, и крик раненого затих.
– А, курва, так ты не хочешь сдаваться?! – заорал уже другой поляк. – Пшекленты москали, мы вас всех убьем!
Видимо, посчитав, что оружие Виктора разряжено и требует перезарядки, из кустов на дорогу выскочило трое мужчин, в руках которых были пистолеты и кинжалы. Они, не целясь, выпалили в его сторону. Одна из пуль ударила в камень, другая попала в ствол сосны в двух шагах от него.
Сергеев вскинул «Вал» и одиночными выстрелами положил двоих. Третьего завалил Тихонов из своего «парабеллума». Двое из нападавших были убиты наповал, а третий, получивший пулю в живот, упал на землю и, завывая от боли, стал биться в судорогах в дорожной пыли.
В кустах затрещало, словно кто-то отчаянно пробивался сквозь них, пытаясь сбежать подальше от этого проклятого места.
– Стой! – воскликнул мужской голос. – Ты куда? Специально завел нас сюда, чтобы здесь всех перестреляли?
Похоже, что у нападавших начались какие-то внутренние разборки. Потом грянул выстрел, и кто-то пронзительно заверещал:
– Не надо! Не убивайте! Помилуйте ради Христа!
«Где-то я уже слышал этот голос», – подумал Сергеев. Он осторожно приподнялся из-за камня и осмотрел поле боя. На дорожке лежало три тела. Раненный в живот затих. Похоже, он уже отправился в места вечной охоты. Кусты на обочине были изломаны, словно сквозь них промчалось стадо кабанов.
– Юра, прикрой меня, – крикнул Виктор и, пригибаясь, перебежал на другую сторону дорожки. Справа от него затрещали кусты, а сзади дважды бабахнул «парабеллум». На дорожку, пошатываясь, вышел человек, левая рука которого была прижата к груди. Сквозь пальцы сочилась кровь и капала ярко-красными каплями в дорожную пыль. В правой руке он держал пистолет.
Криво улыбаясь, раненый из последних сил стал поднимать руку с пистолетом. Но Юрий, заметив это, выстрелил еще раз. Пуля попала незнакомцу прямо в лоб. Тот, словно подкошенный, рухнул на землю.
– Да уж, – сказал Тихонов, подходя к Виктору. Он еще не до конца пришел в себя после перестрелки, и его била легкая дрожь. – Иваныч, я вижу, что у вас тут полный экстрим: стрельба, трупы, захват заложников – словом, будто мы и не покидали наш сумасшедший XXI век.
– Юра, ты не зубоскаль, – сказал Сергеев, – давай осмотримся, нет ли тут кого в живых. Так что ты прикрывай меня, ну а я тебя, соответственно.
В кустах они нашли еще один труп, а шагах в двадцати от него, в лесу, – лежащего ничком человека в крестьянской одежде. Он был ранен в ногу чуть выше колена.
– Ба, знакомые все лица, – произнес Виктор, когда крестьянин, услышав шаги, повернул в их сторону голову. Перед ним был не кто иной, как бывший староста, смещенный с должности за нерадивость и воровство. – Ай да Фома, ай да сукин сын… Значит, это ты меня продал этим панам?
– Барин, не губите, – взмолился Фома, – меня заставили! Эти ляхи, будь они трижды неладны, и вот тот англичанин, который у них был старшим, обещали убить меня, если я их ослушаюсь.
– А сколько, мерзавец, они тебе денег обещали за наши головы?! – воскликнул Сергеев. – Ну, Фома, теперь тебе до конца дней придется тачку катать на каторге…
Бывший староста завыл, словно баба, и, сидя на земле, стал раскачиваться из стороны в сторону.
На дорожке загремели телеги. Похоже, прибыло подкрепление. Значит, Пашка все же сумел добраться до села.
– Барин, Виктор Иванович, – Сергеев услышал голос кузнеца Серафима, – вы живы?
– Жив, Серафим, – ответил он, – всех супостатов мы порешили и даже одного в плен взяли.
При этих словах Фома перестал выть и опять упал ничком на землю.
– Барин, мы идем к вам, – снова крикнул Серафим. – Не бойтесь, мы за вас злодеям головы поотрываем…
* * *Наутро после экскурсии в Выборг из Москвы в Питер вернулся подполковник Щукин. Он остался очень доволен результатом своей поездки, а главное – тем, что неопределенность наконец закончилась, получена отмашка и на свет божий появился отдел «Х». Правда, народу в этом отделе – кот наплакал. Но полномочия у Олега как начальника спецотдела были огромными, и многие вопросы, которые в прежние времена рассматривались бы неспешно, с ленцой, теперь решались просто влет. Увидев грозную бумагу с подписью самого, большие и малые начальники тут же спешили отдать соответствующие распоряжения.
Олег еще перед вылетом в Петербург по телефону связался с Шумилиным и объявил большой сбор всем, кто был причастен к путешествию во времени. Местом проведения сбора был назначен небольшой разъездной катер, принадлежавший конторе и использовавшийся ею в качестве плавучего рабочего кабинета. В его салоне можно было с удобствами и вполне комфортно обсудить самые конфиденциальные вопросы.
Но прежде Щукин решил приватно побеседовать с Шумилиным – неформальным лидером всего коллектива. Надо было проинформировать его о состоявшемся разговоре с Первым и услышать его мнение. И уже потом переговорить со всеми остальными.
Он назначил Александру встречу в том же кафе-ротонде в Таврическом саду, где впервые узнал о том, что его старый приятель натоптал дорожку в прошлое.
