Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ) - Тыналин Алим

— Kredit-Anstalt, Циммерман слушает, — произнес он на безупречном английском с легким немецким акцентом.

— Говорит Джонатан Рид Морган из Альянса промышленной стабильности, Нью-Йорк! — прозвучал вкрадчивый голос. — Мне нужно немедленно заморозить три счета! У меня украли сведения о них.

Циммерман нахмурился. За тридцать лет работы он научился распознавать фальшь в голосах клиентов, а это всегда означало проблемы.

— Мистер Морган, — спокойно произнес Циммерман, доставая картотеку, — прежде чем обсуждать заморозку счетов, мне необходимо убедиться в вашей правомочности. Вы являетесь владельцем этих счетов?

— Конечно — ответил Морган. — Но они готовы к использованию по востребованию, по моему поручению. Я готов назвать код.

Циммерман поднял бровь. Швейцарские банкиры ценили секретность превыше всего, а этот американец открыто лез, куда не следовало.

— Понимаю. И какими полномочиями вы располагаете для заморозки счетов, мистер Морган? Вы точно получили эти полномочия законным путем?

Морган замолчал на мгновение, понимая, что зашел слишком далеко. Но затем он продолжил:

— Слушайте, мне наплевать на ваши формальности! Я же говорю, у меня украдены сведения об этих счетах. Мне нужно срочно их заблокировать. Счет 7743-Swiss-KA содержит два миллиона долларов! Счет 9912-ZUR-B — еще полтора миллиона! Счет 4455-Geneva-C — миллион! Заморозьте их немедленно!

Циммерман быстро проверил счета, больше того, он знал их наизусть.

— Мистер Морган, я должен сообщить вам, что ни один из названных счетов не существует в нашем банке.

— Что? — голос Моргана стал хриплым.

— Повторяю, такие счета у нас никогда не регистрировались. Здесь какая-то ошибка. Кроме того, я предлагаю вам явиться лично, чтобы мы могли проверить ваши полномочия.

Тишина длилась долго. Банкир хотел положить трубку.

— Но… но это невозможно! — пролепетал Морган. — У меня точная информация!

— Сэр, — холодно произнес Циммерман, — боюсь, кто-то предоставил вам недостоверные сведения. Более того, ваша попытка заморозить несуществующие счета на основании якобы украденных документов будет зафиксирована в отчете о подозрительных операциях.

— Какой еще отчет?

— Согласно международному банковскому соглашению от этого года, все попытки несанкционированного доступа к счетам докладываются властям страны происхождения запроса. Копия записи нашего разговора будет передана в Бюро расследований США.

Щелчок отбоя. Морган остался сидеть с трубкой в руке, понимая, что попал в идеально выстроенную ловушку.

Помощник осторожно спросил:

— Сэр? Как прошел разговор?

Морган медленно положил трубку, его лицо было белым как мел:

— Кажется, мы совершили очень большую ошибку.

Я поднял телеграмму перед журналистами:

— В краденой книжке указаны номера 7743-Swiss-KA, 9912-ZUR-B, 4455-Geneva-C с якобы миллионами «грязных денег». Вчера утром мистер Морган лично связался с банком Kredit-Anstalt в Цюрихе и потребовал заморозить эти счета. Ответ швейцарских банкиров однозначен: таких счетов никогда не существовало. Попытка доступа к несуществующим счетам зафиксирована как подозрительная активность и передана американским властям.

Дженкинс опустил карандаш:

— Это все, мистер Стерлинг?

Я продолжал улыбаться.

— Нет, конечно. Те даты встреч с политиками, которые с подачи Моргана опубликованы в газетах, на самом деле фальшивые. В книжке записано, что я давал взятку сенатору О’Райли двадцать третьего июня, судье Эпштейну — пятого июля, конгрессмену Фицджеральду — двенадцатого августа.

Журналист Киллиган сидел за своим столом, заваленным рукописями и окурками. Когда зазвонил телефон, он нехотя поднял трубку:

— Слушаю.

— Говорит помощник мистера Джонатана Рид Моргана. У нас есть сенсационный материал о коррупции сенатора О’Райли, судьи Эпштейна и конгрессмена Фицджеральда.

Киллиган выпрямился, политические скандалы всегда хорошо продавались:

— Слушаю.

— Вот только самый первый пример. Двадцать третьего июня 1929 года сенатор получил взятку в двадцать тысяч долларов от банкира Стерлинга. Встреча проходила в подвале китайского ресторана «Золотой дракон» на Мотт-стрит.

— У вас есть доказательства?

— Записи из личного дневника Стерлинга. Точное время, место, сумма. Теперь судья. Пятого июля 1928 года он встречался со Стерлингом в частном клубе «Метрополитен», получая пятнадцать тысяч долларов за «нужный приговор» в деле мафии. Конгрессмен Фицджеральд…

Киллиган быстро записывал:

— Отлично. Завтра выйдет на первой полосе.

Двадцать третьего июня 1929 года сенатор Патрик О’Райли, седовласый ирландец с громким голосом и страстным темпераментом, стоял за трибуной. Зал Сената был переполнен, банковская реформа волновала всю страну.

— Господа сенаторы! — гремел он, ударяя кулаком по трибуне. — Пока мы медлим, спекулянты и ростовщики грабят честных американцев! Банковская система нуждается в железной руке закона!

Радиомикрофоны NBC и CBS передавали каждое слово на всю Америку. В галерее для прессы сверкали вспышки камер, речь О’Райли была главным событием дня.

В это время сенатор никак не мог сидеть в подвале ресторана «Золотой дракон», пересчитывая двадцать тысяч долларов несуществующей взятки.

Судья Морис Эпштейн в черной мантии сидел за высоким помостом в переполненном зале суда. Перед ним лежали толстые тома громкого дела о банкротстве строительной компании. Журналисты заполнили галерею для прессы.

— Рассмотрев все обстоятельства дела, — произнес судья торжественно, — суд признает подсудимого виновным в мошенничестве первой степени и приговаривает к пяти годам тюремного заключения.

Удар молотка прогремел по залу. Время на часах показывало 11:15 утра, пятого июля 1928 года. В тот же момент, согласно фальшивый книжке, судья якобы встречался со Стерлингом в частном клубе «Метрополитен».

Конгрессмен Джеймс Фицджеральд сидел в роскошном номере отеля «Савой», попивая чай и просматривая лондонскую «Таймс». За окном виднелась Темза и здание Парламента.

Его жена Элеанор сидела у окна.

— Джеймс, дорогой, когда ты пойдешь на заседание Парламента? У меня есть время, чтобы купить новое платье? Я не хочу появляться перед прессой в старом.

Фицджеральд улыбнулся.

— Дорогая, у нас уйма времени.

В то же время, по фальшивым записям Стерлинга, переданным в газеты, конгрессмен якобы получал от него десять тысяч долларов в нью-йоркском ресторане «Астор» за поддержку выгодного законопроекта.

Я развернул газетные вырезки:

— Проверьте архивы «Times». Двадцать третьего июня 1929 года сенатор О’Райли выступал в Сенате с речью о банковской реформе, прямая трансляция по радио. Пятого июля 1928 года судья Эпштейн вел открытый процесс в федеральном суде. Двенадцатого августа прошлого года конгрессмен Фицджеральд находился в отпуске в Лондоне, есть фотографии в «Herald Tribune».

Миссис Алистер подняла руку:

— То есть обвинения изначально были абсурдными?

— Любой журналист мог проверить факты за час работы в архиве, — ответил я с усмешкой. — Но Морган торопился и предпочел действовать на основе краденой информации, не проверяя ее достоверность.

Я достал третий комплект документов:

— Вот еще доказательства его преступления. Несуществующие склады с контрабандой. В подделке указаны адреса якобы тайных складов с алкоголем: Весть-стрит, 47 — методистская церковь Святого Иоанна. Саут-стрит, 123 — начальная школа имени Джефферсона. Ист-Ривер, пирс 15 — офис портовой администрации.

Краун рассмеялся:

— Контрабанда в церкви и школе?

Методистская церковь Святого Иоанна, Вест-стрит 47, 3:20 дня