Грегори Киз - Тени Бога
Нет. Возможно, еще есть время, чтобы найти Ленку и добраться до редутов, которые защищены от этой дьявольской машины.
Франклин выпрыгнул в боковой люк, чертыхнулся, приземлившись на неровную поверхность вражеского корабля и ничуть не повредив его. Он окинул летательный аппарат быстрым взглядом и успокоился: под обшивкой из adamantium могло поместиться всего несколько человек.
Противник пытался протиснуться наружу из полуоткрытого люка, полностью его открыть оказалось невозможным из-за неудобного приземления. Трое выбрались, а один все возился в узком проеме. Они не успели его заметить, а у Франклина больше не осталось и капли благородства, он достал пистолет и выстрелил, промахнулся, по нему открыли ответный огонь, но его это мало тревожило. Упав на землю, его корабль лишился эгиды, и теперь Франклину не нужно было беспокоиться о неприятном эффекте, возникающем при совмещении нательной эгиды с эгидой корабля. Он повернул ключ и превратился в размытое радужное пятно. Раскаленная пуля оставила красный росчерк в переливчато-разноцветном поле эгиды.
Роберт — еще одно расплывчатое радужное пятно — приземлился рядом с ним.
— Робин, мне нужно найти Ленку, — сказал Франклин. — Прости, но это мой долг.
Промелькнул еще один красный росчерк.
— Понимаю, — ответил Роберт. — Мы с доном Педро справимся. Мужчина обязан заботиться о своих близких.
— Роберт, ты тоже мне дорог Я люблю тебя, как брата, даже больше. Как только вы здесь закончите, направляйтесь на юг, к редутам.
— Не сомневайся, я дорожу своей шкурой, — ответил Роберт.
— Как я хочу пожать тебе руку!
— Бен, оставь сантименты. Отправляйся на поиски своей жены.
Франклин кивнул, спрыгнул на землю и, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, побежал на запад, туда, где, по его представлениям, сражались армии. На бегу он обернулся. Конечно же, Роберта он не мог разглядеть, но он увидел дона Педро, который либо забыл укрыться под эгидой, либо пренебрег безопасностью. Скорее второе, решил Франклин.
* * *Креси обернулась на звук — раздражающий ухо треск и скрежет металла.
— Адриана… проснись! — умоляла она, хлопая Адриану по щекам.
Бесполезно. Адриана слишком углубилась в дали эфира, осуществляя разработанный вместе с Франклином план. Даже падение кораблей не заставило ее вернуться. Сможет ли она вовремя вынести ее? Франклин и остальные уже вступили в бой — слышны крики и перестрелка.
Креси быстро посмотрела по сторонам и увидела Улера, он выглядел растерянным и еще не успел отстегнуться от поручней безопасности.
— Вынеси ее немедленно! — крикнула Улеру Креси.
Он поднял голову и взглянул на нее невинными глазами ребенка.
— Я не могу, — ответил Улер. — Я нужен ей здесь.
— Ты слышал, что я тебе сказала?
Улер молча кивнул.
— Карева… тогда это сделаешь ты.
— Мы не должны ее беспокоить. То, что она делает, очень важно.
— Не важнее ее жизни.
— Я не согласна с этим, — твердо заявила Василиса.
— Карева… — Но Креси не успела договорить, часть металлической стены вдруг исчезла в ослепительном сиянии, и из открытого пространства показались три человека.
Одним из них был, конечно же, Оливер. Второй — неизвестный, безобразного вида, с лысой головой индеец. Третий — мальчик, она сразу его узнала, он слишком походил на Адриану.
— Ну что, Вероника, вот мы и встретились вновь, — сказал Оливер. — Веселая получилась охота.
— Не приближайся к ней, Оливер.
— Именно это я и намереваюсь сделать. Мы ведь больше не враги.
— Ты лжешь.
— Ни в коей мере. Она делает именно то, чего Великие ждут от нее. Вначале ни Солнечный Мальчик, ни мы не понимали этого, но сейчас мы пришли к согласию.
— Тогда зачем вы атаковали наш корабль?
— Тому причиной было наше непонимание… кроме того, есть те, кто может нам помешать.
— Вздор. Ты просто хочешь меня обмануть. Черт с тобой, Оливер, чем раньше, тем лучше. — И она обнажила палаш.
Оливер поднял вверх руки:
— Смотри, я не собираюсь с тобой драться. Просто подожди секунду, Вероника, и все будет кончено.
Неожиданно Вероника широко улыбнулась и смахнула рыжую прядь со лба.
— Ты прав, Оливер. Действительно, скоро все будет кончено. — С этими словами она сделала выпад в сторону Оливера.
Любопытно, что и Таг, охранявший Красные Мокасины, сделал то же самое: с ревом, размахивая абордажной саблей, ринулся на лысого индейца.
Казалось, Нико — Солнечный Мальчик, как и Адриана, ничего этого не замечал, словно и его глаза были устремлены в иной мир.
* * *Замок был почти завершен, когда вновь появился Нико. Первые мгновения он смотрел на нее по-детски наивно.
«Они сказали, что сейчас я должен помочь тебе», — произнес он удивленно.
«Правда? Как странно».
«И я тоже так подумал. — Он помолчал, затем спросил: — Что ты делаешь?»
«Я сама только сейчас начала это понимать, — ответила Адриана. — Это должно быть гармонично».
«Я не понимаю».
«Ты видел когда-нибудь скрипку? Это такой музыкальный инструмент со струнами».
«Да».
«Когда-то давно я видела рисунок в книге. Это был монохорд — своего рода скрипка, но только с одной струной. Струна тянулась с небес на землю, проходя сквозь орбиты всех планет. Рисунок показывал, что Вселенная существует в гармонии, как звукоряд в музыке. А знаешь, что было изображено в самом верху рисунка?»
«Нет».
«Рука, которая держала ключ и настраивала струну. Рука Бога, сотворившего этот мир».
Адриана бросила взгляд на несколько формул и кое-что поправила.
«Сейчас все немного сложнее, но в основе своей соответствует рисунку и тому, что говорил философ по имени Ньютон…»
«Я знаю, кто был Ньютон».
«Хорошо. Видно, что ты получил образование. Смысл рисунка заключался в следующем: Вселенная не должна быть такой, какая она сейчас. Ее нужно изменить, как меняется натяжение струны скрипки. Но изменения не должны быть радикальными, даже если ты делаешь звучание скрипки на несколько нот выше или ниже, ты все равно играешь ту же самую мелодию, но только в иной тональности».
«Я все равно не понимаю».
«Мы хотим заставить Вселенную звучать в иной тональности, только и всего. Чтобы сделать это, мне дана эта рука. Мне дали ее ангелы, поэтому я могу повернуть ключ. И ты родился для того же».
У нее сдавило горло. Догадался бы Нико, если бы она лгала ему?
«И мы можем сделать это прямо сейчас?»
«Да».
«В таком случае это хорошо».
Она была готова. Ее замок являлся монохордом, закрепленным на полюсах творения, один конец удерживал ее сын, другой — она сама. Однажды она уже поворачивала ключ, это было в Санкт-Петербурге, когда Смерть пыталась ее убить. Тогда она чуть натянула струну, ровно настолько, чтобы созданная сыном Смерть перестала существовать, затем она ее отпустила.
«Когда то дерево пролетело надо мной, у меня внутри все перевернулось», — вспомнила Адриана слова женщины в сибирском лесу. Конечно. Он делает. Она делает. Дерево, монохорд, замок — все суть одно.
«Когда я поверну, ты должен держать крепко, Нико. Ты понял?»
«Понял. Я удержу».
Она помедлила, вспомнила, каким он был, — странным, молчаливым ребенком. Но она любила его; когда все нити, связывавшие ее с жизнью, оборвались, он оставался единственной нитью.
«Ты помнишь? — тихо спросила Адриана. — Помнишь, как я показывала тебе луну? Лу-у-у-уна?»
Глаза мальчика расширились, он закусил губы.
«Лу-у-у-уна», — произнес он.
«Да, ты помнишь. Возьмешь меня за руку?»
Нерешительно он потянулся, их пальцы встретились, монохорд, начертанный ею, стал реальным, всем своим естеством она чувствовала, как он обрел плоть.
Но что-то было не так. Да, монохорд готов, но чего-то еще недоставало, чего-то, что движется по нему вверх, что-то она не сделала. В ее ангельском видении это рисовалось ей огненным деревом, затем змеей, раскручивающей кольца, ее хвост уходил вглубь земли, голова касалась звезд. Это был Красные Мокасины, затем это стало существом, покрытым черной чешуей, с огромным количеством крыльев, а на крыльях — множество глаз. Это было диаграммой, рисунком некоего адского существа в разрезе.
«Спасибо», — заговорило существо ее собственным голосом, они всегда говорили ее голосом. И Красные Мокасины, и вот теперь этот, вышедший из тьмы. «Спасибо, — повторило существо. — Наконец-то!»
«Нет, — сказала Адриана. — Красные Мокасины?»
Существо рассмеялось, словно ногтями провели по стеклу.
«Может быть, да, а может быть, нет. Я существую в нем, в моей маленькой глиняной кукле. Ты предпочитаешь его?»
