Дмитрий Беразинский - Задолго до Истмата
Генерал достал из кобуры пистолет и внимательно осмотрел его.
— Простейшее устройство для изменения линии судьбы. Куда там хироманту угадать! — Он вернул пистолет обратно. — В нашей ситуации, товарищ Анжела, все не так элементарно. Согласно математике или физике, любое сложное явление состоит из нескольких простых. И изучая взаимодействие всех простых событий, мы можем понять много большее. Это в теории. Анализ называется. На самом же деле не все из этих простых событий поддаются наблюдению... и осмыслению. Отсюда вывод.
— Какой? — Анжела неожиданно серьезно посмотрела на него. — Физика была не самым сильным твоим предметом, что же ты в нее ныряешь?
— Не все на свете можно понять и объяснить. — Муж был весьма горд собой, точно открыл четвертый закон Ньютона. Она же глянула, как на спятившего.
— Некоторым нужно очень долго целиться, чтобы попасть пальцем в небо. Тебе удалось с первого раза.
— Дура! — буркнул обиженно Андрей Константинович. — Я имел в виду процессы, происходящие за пределами доступных нам измерений. Их влияние тоже необходимо учитывать.
— За «дуру» ответишь! — Супруга без злобы дернула генерала за нос. — Но ведь мы не можем узнать об этих процессах! Толку с твоего закона!
Андрей Константинович резко остановился.
— Вовсе ты напрасно так считаешь. Люди не зря долгое время пользовались сонниками, оберегами, гороскопами, наговорами и прочими народными наблюдениями, которые в наше время были преданы забвению по одной простой причине — в нашем времени не работали! Это не срабатывало! Поэтому было выброшено на помойку. Закономерно и справедливо. Теперь ответь мне: отчего весь этот хлам человеческий работал в восемнадцатом веке? Помнишь, астролог предсказал Одоевскому апоплексический удар? Инсульт то бишь.
Анжела медленно кивнула:
— Я помню. Если бы вовремя ему не прописали пиявок... но что ты хочешь сказать этим? Что у нас не так? Лично мои астрологические прогнозы оказались полной фигней.
Андрей Константинович приблизил свое лицо к лицу жены и громко прошептал:
— Мы — чужие этому миру! Какие прогнозы? Но в местной среде это все действует! Я проверял. Мой Восьмой отдел помимо живых противников обрабатывал паранормальные явления. Ты представляешь, если не пустить в новый дом кошку, то у двоих из трех новоселов нарушается сон, за пустые ведра в Софьеграде даже могут побить, а при мне Барятинский позвенел монетками в кармане на молодой месяц, и в тот вечер его ни одна сволочь не смогла обыграть в «очко». Проведенный эксперимент показал, что удача более благоволит тому, кто из трех подопытных позвенел деньгой в тот момент, когда луна достигла наивысшей точки над горизонтом! Не веришь? Мы почти год работали над этим, раскопали массу интересного, кучу всяческой чепухи! Именно чепухи! Я не буду тебе рассказывать, как наш отдел составлял «Книгу волшбы» на основе показаний компьютера, моделировавшего различные ситуации и обработавшего более десяти тысяч экспериментов, — однозначного алгоритма мы так и не нашли. Но результаты были настолько многообещающими, что теперь мне остается только плевать в свое удовольствие. Мне кажется, что нас именно поэтому вышвыривают с Геи. Обвал энтропии вызван вовсе не нашим там присутствием и ролью прогрессоров, а именно нашей работой над моделированием и связью процессов!
— А Хранитель в курсе? — тихонько поинтересовалась Анжела.
— А я доктор? — пожал плечами генерал. — Этот пройдоха, как мне кажется, все знает. Но не подает виду. Пусть лучше мы будем уверены, что первопричина всего — его халатность.
— А если и вправду... — начала было она, но Волков перебил:
— Скорее ошибется мой «Пентиум», чем существо, возраст которого и выговорить страшно. Ты сама подумай! В спальне об этом говорить не будем, а здесь если и услышит, то только направленным микрофоном. Хотя кто знает! Но не думаю, что это — его цель. Ясно одно: про «Книгу» придется забыть. Вот чего мне искренне жаль. Понимаешь, милая? Я чувствую себя в положении математика, которому велели отказаться от решения сверхинтересной задачи.
— Да? — протянула Анжела. — А я-то, дура, и не подозревала, что ты изменяешь нам с Настей на работе, да еще и с компьютером! Молчал, как в рот воды набравши. Свинья вы, дяденька!
Генерал Волков на миг ощутил чувство вины, но только на миг. Понял, что супругой движет простое любопытство. А данным фактором можно было бы и пренебречь. В принципе он и пренебрег, только теперь необходимо как-то извернуться, чтобы «волки остались сыты, а овцы — в довоенном количестве».
— Нечем особенным похвастать я не могу и сейчас. Просто... результаты были настолько любопытные, что даже ты могла счесть меня сумасшедшим.
— А кто тебе сказал, что я считаю тебя нормальным? Я ж как тот врач, влюбившийся в шизофреничку, чтобы можно было изучать интересный клинический случай, не отходя от кассы.
Андрей Константинович надулся. Надулся согласно сценарию, ибо знал, что Анжела вовсе так не считает. Это было одним из средств поддержания организма в тонусе, небольшая пикировка с этаким легким цинизмом.
— Хорошо, — сказала жена, — тогда как ты объяснишь, что в нашем времени все эти сонники, наговоры и приметы не действуют! Раньше, как ты уверяешь, все работало!
Волков жестом предложил продолжить прогулку — ведь он так и не увидел русалок.
— Полностью не уверен, — ответил он, взяв ее под руку, — но некоторые наметки у нас появились. Обычный среднестатистический человек в состоянии определить лишь четыре измерения: три оси координат плюс время. Но мозг его представляет собой гораздо более сложное устройство, так что у нас теперь нет никаких сомнений — наш мыслительный орган в состоянии осознавать не только эти измерения, но также и миры, находящиеся за их пределами.
— А почему мы не можем видеть иные миры? — не удержалась Анжела.
— Не перебивай, — сказал он, — мы не можем их видеть, потому что наши глаза для этого не предназначены.
Тщательно подбирая слова, Андрей Константинович пытался объяснить супруге иерархию Мироздания, не прибегая к сложным определениям и понятиям, в которых не слишком хорошо разбирался сам. Предмет разъяснялся при помощи нескольких постулатов, твердо усвоенных с помощью Каманина.
— Видишь ли, наша система представляет собой трехмерный мир, существующий и движущийся в четвертом измерении — времени. Отчего же не предположить, что есть четырехмерная система, существующая в пятом измерении, пятимерная — существующая в шестимернике, и так далее. Справедлива и такая концепция: независимые трехмерники, объединенные общим хронопластом. Каково?
— Жуть! — передернуло Анжелу.
— Открою тебе страшную тайну: сначала предполагалось оградить наш мир пятью измерениями, но затем было решено, что хватит и четырех. А в человеческом организме так и остался зачаток органа, который первоначально был предназначен для связи мозга с этим измерением, — это так называемый третий глаз. Чего ты морщишься?
— Не могу себе представить еще одно измерение, как ни стараюсь! — призналась жена. — Хорошо, допустим, оно есть! А как это связано с нашей первоначальной темой?
Генерал кивнул:
— Связано. Именно, что связано. Хоть человек и в состоянии замечать только четыре измерения, но самих измерений существует гораздо больше. Наш премьер называет те измерения, в которых человек не может передвигаться... что-то про степени свободы... м-м... э-э... измерениями высшего порядка! Ведь мы не можем перемещаться во времени, верно? Так вот возвращаемся к нашим баранам, то есть — «пережиткам». Все измерения высшего порядка взаимодействуют друг с другом, и все так называемые «пережитки старины» есть результат этих взаимодействий. Наш среднестатистический человек не в состоянии наблюдать процессы, происходящие там, но некоторые организмы способны ощущать взаимодействия очень хорошо: кошки, собаки, рыбы, лошади. Да что там! У некоторых людей третий глаз — вовсе не атавизм, а вполне работоспособный орган, пусть и не до конца развитый.
Так вот, чтобы не отходить от темы. Пока влияние нашего мира на измерения высших порядков было мизерным, все народные приметы и мудрости работали: при испуге помогало плевание через левое плечо, при загадывании желаний стучали по дереву, а правильно брошенный дятел пролетал тридцать метров и втыкался на три четверти клюва! Но с конца девятнадцатого века влияние нашего мира на остальные начало усиливаться. Атомный реактор излучает чуть ли не в шести направлениях, так сказал Хранитель, а термоядерный — в девяти. Что смотришь? Я тоже не в состоянии представить пятое измерение, но оно существует... вне моих знаний о нем. Твоих, кстати, тоже.
— Это особенно печально, — согласилась Анжела, — но продолжай. Мне дико интересно.
— Я не буду перечислять все виды воздействия, но согласись, что за последний век наука на Земле сильно шагнула вперед. Существующий порядок нарушился, и опыт предыдущих поколений во взаимодействии с паранормальностью оказался не нужен, так как изменились законы взаимодействия миров, Помнишь, как после Чернобыля полтергейст принялся шалить?
