Дмитрий Беразинский - Задолго до Истмата
— Миссия выполнена, но кайфа от этого у меня ни на йоту, — шепнул он по возвращении Анжеле.
— О чем ты? — удивилась супруга.
— Задание выполнено! — раздражительным шепотом поведал ей Андрей Константинович. — В течение месяца необходимо оставить планету. Софья останется править единолично.
— Ничего не понимаю! — От удивления Анжела едва не выронила вилку. — А как же наши неоконченные проекты? Как они сами ту же железную дорогу достроят?
В их сторону начали бросать внимательные взгляды.
— Потом поговорим! — шепнул генерал. — В спальне... или еще где!
Хранитель сидел на своем месте — торжественный, печальный и немного растерянный. Ростислав изредка посматривал на него и переговаривался с сидевшим рядом Иннокентием.
— Ни дать ни взять — проводы Полыхаева[10]! — Симонову уже объяснили, что их на Гее останется лишь трое, да и вся дальнейшая деятельность будет происходить на полулегальном положении.
— Не-а! — опрокинул Кеша рюмку. — Полыхаев, как мне кажется, повеселее был.
— Почему? — не понял Каманин.
— Был уверен, что вернется.
Ростислав Алексеевич уставился на сумрачное лицо Инги. Затем вновь обратился к собеседнику:
— Ты-то как считаешь, поймет ли тебя Самохина? Помнится мне, что натура у нее — дай бог здоровья попавшему под каблук!
— Ты считаешь, что я под каблуком? — искренне удивился Иннокентий.
— Нет! — хмыкнул Каманин. — Под микроскопом. Подумай сам, какая женщина обрадуется, что муж будет отсутствовать целый год. Ведь он там будет голодный, холодный, неприсмотренный... особенно без присмотру тяжко мужика оставить. Вдруг кто еще присмотрит! Кроме нее...
— Слушай, здоровяк, — обратился запросто к коллеге Симонов, — а ведь я так и не понял, чего ради ты тогда от нее отказался? Вроде нормальная баба: красивая, умная, деловые качества...
Ростислав закивал головой.
— Ага! Спортсменка, комсомолка… слушай, Кеша! С таким счастьем — и на свободе! Слишком много у нее положительных качеств насобиралось. Она ведь еще и верная, когда ты не знал! Мне с такой не справиться. И ей со мной не справиться. А ты ей — как штык в ножны. Как раз я хотел сказать...
— Ты все же считаешь, что я под каблуком! — упрямо возразил Иннокентий.
— Ты слыхал первую заповедь бойскаута? — вопросом на вопрос ответил Каманин. — Если вам по фигу, где вы находитесь, значит, вы не заблудились. Так вот тебе по фигу, кто в вашей тройке пристяжной. А мне было бы не по фиг! Ладно, видишь, народ расходится. Пойдем и мы!
— Погоди, — не отставал приятель, — я выпил немного, но этого хватило, чтобы задурить мне мозги. Твоя женщина — вообще императрица! Как ты можешь судить обо мне, если... погоди, сейчас мысль окончу!
— Я тебе помогу, — тихо сказал Ростислав, — она у меня не ходит в законных женах, значит, мы не вправе требовать друг от друга таких отношений, которые бывают у людей, состоящих в законном браке. И общий ребенок наш — это скорее утешительный приз. На всякий, так сказать, случай.
Премьер-министр России поднялся со своего места, выпрямился во весь свой великолепный рост и пожевал губами, точно верблюд.
— В смысле форс-мажор. А наша ситуация мне напоминает именно такой случай. Пойдем, мон шер Иннокентий, сыграем партию-другую в пул — ты единственный серьезный соперник на несколько световых лет в округе.
Кеша налил себе еще спирту и отправил «на посошок». Обычную водку пить стало неинтересно. Проклятый имплантат-симбионт моментально разлагал ее на воду и углекислый газ, отчего живот несколько минут пучило, как от гороха, а вот процесс расщепления натурпродукта задерживался минут на двадцать. Как раз на столько, чтобы неторопливым шагом дойти до бильярдной.
Поскольку дела были на сегодня завершены, то гости разбрелись по закуткам замка в поисках развлечений и острых ощущений. Можно было бы тотчас отбыть обратно на Гею, но законы гостеприимства, негласно принятые в Неверхаусе, требовали, чтобы гости остались на ночь. Анжела предложила Андрею Константиновичу сгонять в Париж, но генерал не согласился. Дети и внуки все равно были далеко — в Бобруйске, а зреть давно позабытые лица коллег он нынче не чувствовал желания. Хотелось просто расслабиться и хотя бы на этот вечер забыть о тех проблемах, что возложены на его плечи.
— Пойдем в зимний сад! — предложил Волков. — Хранитель хвастал, что установил там аквариум. Говорит, русалки там плавают.
— Русалки или сирены? — решила уточнить Анжела.
— Для сирен клетка нужна навроде канареечной, — возразил не совсем уверенно супруг, — это бабы с перьями, а русалки — это бабы в чешуе.
— Что ты заладил: бабы да бабы! Бабами сваи забивают! — гневно отпарировала жена. — Что вы, мужики, за люди! Женщина! Женщина!! Женщина!!! Тяжко выговорить?
Генерал счастливо засмеялся. Анжела возмущенно посмотрела на него, но внезапно заулыбалась сама.
— Мы все в плену стереотипов, хотя который год над людьми парим! — объяснил счастливый супруг. — Для вас произнести слово «мужик» — норма, а когда мы произносим антоним, то вы становитесь в позу!
Анжела задумалась.
— Ну... «мужик» — это как-то даже круто. Даже в некотором роде лестно. А «баба» — совсем не лестно. Противно. Отчего так?
— А отчего собачатники суку и кобеля очеловечили? Начали называть «девочка» и «мальчик».
— Оттого, что кобель — это мужик, который за бабами тягается, а сука...
Жена засмеялась. Волков благосклонно смотрел на нее и вспоминал то время, когда она, как ему казалось, была потеряна для него навсегда. Видимо, что-то отобразилось на его монументальном лице, потому что Анжела внезапно опустила голову.
— Ты тоже вспомнил? — спросила очень тихо. Он только хмыкнул. Не подымая головы, она продолжала: — Нет! «Сука» — плохое слово, что ни говори. Ну, так мы идем смотреть на баб с хвостами или нет? Тьфу ты, на русалок! Слушай, а почему мужиков с хвостами не бывает?
— Бывают. И с хвостами, и с рогами. Только в реальной жизни часто встречаются рогатые.
Анжела подхватила идею.
— А русалки — это бабы, что своим мужикам в прошлой жизни рога наставляли! Андрюша, милый, прости меня еще раз, мне хвост не идет!
— Вот такие вы, женщины! И здесь о своей выгоде думаете!
Зимний сад располагался за замком, он представлял собой павильон высотой этажа в три и занимал площадь в добрую половину гектара. Здесь росли растения умеренной зоны Земли, кое-где перемежаемые пальмами и смоковницами Унтерзонне. Под самым куполом носилось несколько птиц, в основном это были соловьи, дрозды, канарейки. Хранитель вскользь упоминал о трогонах, тинаму, лирохвостах, павлинах и прочих редкостях, но Волков никогда не интересовался орнитологией, кроме как с точки зрения гастрономии. На восторженные рассказы о яйцах птицы киви он спрашивал, в каком виде их употребляют и с чем едят, а на вдохновенную лекцию Инги Самохиной об уникальном строении крыла сокола-сапсана генерал ответил, что жаба тоже летает, только низко. Самой ценной породой птиц генерал, не мудрствуя лукаво, считал обыкновенную курицу, приводя в качестве довода обычно три аксиомы: мясо, яйца и пух с перьями. На следующем месте в генеральском рейтинге шла кукушка, которая живет в часах, замыкающим же был петух, выполняющий функции, аналогичные кукушке. Оправдывался Волков тем, что генерал по определению должен быть твердолобым. Это — приближенная к трону фигура, и если умничать, то можно затмить монарха.
— Императрица еще, чего доброго, подумает, что я претендую на трон, — разглагольствовал он в своем Восьмом отделе, — в то время, как нам ихний трон в кость не уперся.
Все это было уже в прошлом, навевало меланхолию, ностальгию и отчего-то бешенство.
— Слушай, Анжела, — внезапно обратился к жене Андрей Константинович, — если мы такие молодцы, программу выполнили, грамоту получили, то чего я такую злость чувствую?
Анжела сорвала с кустика жасмина несколько цветочков и поднесла их к носу полковника. Тот послушно нюхнул.
— Ну, что? — спросила она. — Перебило запах?
— Какой запах? — не понял он.
— Дерьма! — терпеливо пояснила супруга. — В котором мы оказались после «успешного» выполнения задания. Мы ВСЕ себя чувствуем как бригада ассенизаторов после субботника.
Генерал достал из кобуры пистолет и внимательно осмотрел его.
— Простейшее устройство для изменения линии судьбы. Куда там хироманту угадать! — Он вернул пистолет обратно. — В нашей ситуации, товарищ Анжела, все не так элементарно. Согласно математике или физике, любое сложное явление состоит из нескольких простых. И изучая взаимодействие всех простых событий, мы можем понять много большее. Это в теории. Анализ называется. На самом же деле не все из этих простых событий поддаются наблюдению... и осмыслению. Отсюда вывод.
— Какой? — Анжела неожиданно серьезно посмотрела на него. — Физика была не самым сильным твоим предметом, что же ты в нее ныряешь?
