Вячеслав Коротин - До последнего вымпела
- Рад слышать! Поправляйтесь скорее - Отечеству нужны именно такие защитники. Собственно, об этом я и хотел с вами поговорить. Яков Давидович, а знаете ли вы зачем вас вообще позвали на площадь?
Чего-чего, а именно такого вопроса Яков не ожидал. От того, видимо, наученный армейским опытом мозг решил уйти в глухую оборону и ответить весьма кратко, но по Уставу
- Никак нет, ваше высокоблагородие!
- Понятно. Так вот, ваше там появление отнюдь не связано с покушением. Да, без награды вы не остались бы, но тем не менее... Вас, Яков Давидович, полковое начальство отметило в числе прочих отличившихся за умелое командование в бою при штурме завода еще до вашего здесь появления . И получили бы вы, как все, Знак отличия военного ордена перед строем. Но, когда полковник стал жаловаться на некомплект младших офицеров, то судьба ваша, мой друг, изменилась - Его Императорское Величество предложил ему решить этот вопрос самостоятельно. Начальство рекомендовало к производству в младший офицерский чин прапорщика именно вас,. Так что к тому моменту, когда крышка котелка, в которой была сделана бомба, влетела к вам в лоб, соответствующее распоряжение было уже подписано. Так что, господин прапорщик, называйте меня Петром Георгиевичем. Слегка осоловевший от такого поворота дел Яков не сразу сообразил, что надо отвечать, когда же тело само начало произносить привычное:
- Рад ста... - он все-таки обрел способность соображать и закончил, как положено офицеру, - ...Служу Отечеству!
- Вот и славно. Завтра придет портной, снимет мерки для нового мундира. А то пришлось бы объяснять потом газетчикам чего это наш герой все еще в солдатском ходит, они-то уже в курсе. К тому же вы же теперь официально служите в Собственном Его Императорского Величества конвое, и форму все равно пришлось бы менять.
- Петр Георгиевич, а что там произошло-то? - поняв, что его наконец-то выпустили из-под плотной опеки доктора, Яков больше не мог сдерживать любопытство. - Как я жив-то остался, если бомба взорвалась? Или не взорвалась? Я уж тут вообще сомневаться стал была ли она...
- Да, Слава Богу, ничего особо страшного. Бомба была. И взорвалась. Только не вся - детонатор снарядный сработал, а снарядная же взрывчатка - нет. Вот и хватило ее только на то, чтобы отправить самого бомбиста на тот свет, а вас в беспамятство. Есть подозрение, что пироксилин для снарядов какой-то другой саботажник специально переувлажнил. Сейчас следователи это проверяют. Но все-таки история про то как еврей Царя спас не то, что по всей стране - по всему миру разошлась. Да не смущайтесь так. Яков Давидович, собственно говоря, вы можете или продолжить военную карьеру, или попросить чего-то для мирной жизни. Но, зная вашу решительность и наблюдательность, хочу сделать вам еще одно предложение... Как вы относитесь к службе в Отдельном корпусе жандармов?
Эпилог
23 апреля 1906 года
Анатолий Васильевич наконец-то добился своего: в результате его грозных криков прекратились всякие глупости, и он имел полную возможность заняться своей главной работой - есть, спать и расти. И он приступил ко всему сразу. С молоком матери в организм младенца вливалось всё из вышеперечисленного. Соймонов-младший засыпал в полном удовлетворении.
- Оленька! Солнышко! - нежно шептал Василий, глядя как единственная и неповторимая кормит его сына. - Ты самая лучшая на свете! Только ты могла родить такое чудо!..
- Вась! - громким шёпотом цыкнула молодая мать на восторженного супруга. - Немедленно успокойся. Дай покормить и уложить спать, а то ещё намучаемся, если снова проснётся. Подожди!..
Когда ребёнок уснул и был передан на руки Анфисе, которая немедленно отнесла его в кроватку, в другую комнату, где и осталась, лейтенант наконец-то смог от всей души обнять свою жену.
Слегка обалдевший от счастья, после того, как впервые увидел своего сына молодой человек, просто затискал и зацеловал свою любимую...
- Васенька, - слегка отстранилась Ольга от мужа, - может не надо так сразу меня пожирать. Я тебя тоже очень люблю, но подожди до вечера, ладно? Ты надолго? Хоть два дня твой разлюбезный Николай Оттович нам даёт?
- Больше, радость моя, много больше, - Соймонов просто лучился счастьем.
- Ого! С чего бы это, лейтенант? Вас прогнали со службы? Не быть мне адмиральшей? - Тон у Ольги был, конечно, шутливый, но некое беспокойство всё-таки чувствовалось.
- Во-первых, не 'лейтенант', а во-вторых - адмиральшей тебе быть, - весело и задорно отозвался Василий. - Если не утону до тех пор, конечно.
- Что значит 'не лейтенант'? - слегка напряглась Ольга. - Надеюсь, в мичмана не разжаловали?
- Молодец у меня жена! - расхохотался Соймонов: 'в мичманА', а не в 'мичманЫ' - морская душа чувствуется. Не беспокойся, не разжаловали...
- Вызывали, Николай Оттович? - Василий зашёл в салон командира.
- Проходите, Василий Михайлович, присаживайтесь, - указал на кресло Эссен. - Коньячку не желаете?
- Какой же моряк откажется, - изобразил улыбку лейтенант, но что-то в тоне командира его напрягло. Однако выяснять истинную причину вызова не стоило: каперанг и так скажет.
- Мне было очень приятно служить с вами... - протянул бокал навстречу командир 'Пересвета'.
- Благодарю! - чокнулся с ним Соймонов и внутренне похолодел: неужели с должности снимают? С корабля списывают? За что? Чёрт! Ведь месяца не прошло как 'Владимиром с мечами' наградили... Вкуса коньяка он не ощутил...
- Итак, Василий Михайлович, - перестал интриговать своего старшего офицера Эссен. - Разрешите вас поздравить с чином капитан-лейтенанта. Приказ о производстве будет на днях, но о том, что он будет, мне известно достоверно.
- Разрешите ещё коньяку, Николай Оттович? - сказать, что Соймонов обалдел - ничего не сказать.
- Разумеется, - улыбнулся командир броненосца и вновб наполнил бокалы. - Удивлены? Я, честно говоря, тоже удивился, когда об этом узнал. Но заслужили. Несомненно. А прецеденты бывали и не такие: вспомните генерала Кутайсова, который в двадцать восемь лет командовал всей артиллерией армии. ВЕЛИКОЙ АРМИИ!
Вы ещё больше удивитесь своему новому назначению... Честное слово: лучшего командира для моего 'Новика' я бы никогда не пожелал!
Василий просто захлебнулся пятьюдесятью граммами коньяка.
- Как командиром? 'Новика'? Так он же...
- Потоплен. Правильно. Не волнуйтесь, никто вас не собирается назначать командовать погибшим кораблём. Вы назначаетесь руководить его подъёмом и доставкой во Владивосток. А уж если с этой задачей справитесь, то погоны капитана второго ранга и командование крейсером после его ввода в строй вам обеспечены. Вы верите, что адмирал Вирен мне лгать не станет?
- Но как же... Я ведь минёр... Понятия не имею, как поднимать корабли, - Василий был не на шутку ошарашен.
- Так никто и не ждёт от вас таких 'подвигов'. В вашем распоряжении будут и инженеры, и водолазы - все необходимые специалисты. А вот ругаться с властями Корсакова, выбивать всё необходимое из Владивостока... Да-с, административная деятельность - непременное условие. Без этого командиром не станешь.
Так что завтра прощайтесь с 'Пересветом', и отправляйтесь к адмиралу Греве, на берег. Желаю вам удачи. И...
Лично от меня: Пожалуйста, поднимите и приведите 'Новика', ладно? - глаза Эссена повлажнели, и он поторопился выпроводить Василия из салона...
- Так что, Оленька, я с тобой и с Толиком минимум на месяц остаюсь, - нежно погладил по пышным волосам жену Соймонов. - Зато потом на Сахалин. Неизвестно на сколько. Может на три месяца, может на полгода. Как получится.
- Это потом, - прижала к себе любимого Ольга, - Месяц! Мы никогда не были вместе так долго! Господи, какое счастье, когда муж приходит домой каждый вечер! Целый месяц!
Как здорово, когда нет войны!
И все-таки люди военные, даже капитаны с адмиралами, действия свои и своих подчиненных только предполагают, а располагают ими не только высшие силы, но и многочисленное земное начальство. Не прошло и недели, как Василий, стоя в длинном строю отличившихся моряков искал глазами своих, затерявшихся где-то в праздничной толпе. Расцвеченные флагами корабли всех трех эскадр стояли на рейде, экипажи выстроились вдоль бортов, а ему, как и прочим "безлошадным" героям пришлось представлять флот на сухопутной части парада.
Казалось, город уже должен был уже оглохнуть от сотен салютных залпов и охрипнуть от почти непрерывного "УРА!" Но нет - каждый шаг строгого по сути своей военного мероприятия вызывал новую бурю восторга еще не забывших страхов и надежд минувшей войны жителей. Наконец, адмиральский катер под георгиевским флагом, принадлежащий когда-то "Севастополю" и самостоятельно прорвавшийся в Чифу полтора года назад прямо в ночь перед падением Порт-Артура закончил обход эскадры и подошел к причальной стенке. Под непрерывные крики добравшийся, наконец, из Манчжурии до Владивостока Царь со свитой дошел до трибуны и даже сказал какую-то короткую речь... О героях и храбрецах. О победителях и тех, кто просто добросовестно делал свое дело. Потом были награждения... - Василий все это запомнил плохо. Он снова занял место в строю, а потом шагал доведенными до автоматизма в морском корпусе движениями, пожирая глазами трибуну и стоящее на ней начальство.
