Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)
— Вот так я и начал царствовать, — сказал император, — и, видит Бог, я старался быть хорошим монархом, суровым, но справедливым, строгим, но добрым… Не всегда это у меня получалось.
Для чего я это все говорю вам, Виктор Иванович. У меня есть миллионы подданных, умные и храбрые генералы, министры и сенаторы. Но у меня нет друзей. Нет того, кто скажем мне, что я не прав, когда я действительно неправ, того, кто удержит меня от опрометчивого поступка или решения.
И я бы хотел, чтобы такими друзьями для меня стали вы. Виктор Иванович, мне рассказал господин Шумилин, что вам довелось немало повоевать, что вы честно четверть века отдали службе России. Поэтому ваши советы о том, как нам реформировать армию и флот империи, были бы очень ценны.
А теперь я хотел бы поговорить о ваших друзьях, — Николай внимательно посмотрел в глаза Сергееву, — я знаю лично Александра Павловича Шумилина. Этот человек редкого ума и способностей. Я буду рад, если он тоже переберется в наше время, и останется здесь жить. Сказать честно, я был бы рад, чтобы Александр Павлович перешел на службу ко мне. Но, к сожалению, было бы опрометчиво назначить его министром или главой департамента. В качестве моего личного советника по вопросам внешней и внутренней политики он мог бы принесли немало пользы нашему государству.
Как я уже говорил вам, Виктор Иванович, перед моим возвращением я имел долгий и серьезный разговор с господином Шумилиным. И он дал свое согласие на то, чтобы оказать всемерную помощь мне во всех моих делах. Как вы считаете, в качестве кого он может оказаться в Санкт — Петербурге?
— Ваше величество, — ответил Сергеев, — я полагаю, что этот вопрос надо решать не со мной, а с Александром Павловичем. — Могу только подсказать, что мой друг — неплохой фотограф, и делает хорошие снимки, многие из которых публиковали солидные газеты и журналы. Он мог бы стать придворным фотографом, что дало бы ему возможность вполне свободно появляться во дворце, и общаться с вами и вашими доверенными министрами.
— Да, будучи в гостях у Александра Павловича, я обратил внимание на чудесные рисунки, которые, однако, не были нарисованы, а словно выхвачены из окружающей нас природы, — сказал Николай. — Действительно, те фотографии, которые делает ваш друг, так не похожи на те картинки, которые в прошлом году сделал француз Луи Даггер. Я думаю, спрос на такие вот моментальные портреты будет у нас большой, и Александр Павлович таким путем познакомится лично со многими известными и знатными людьми империи.
А ваш изобретатель, Антон Михайлович? Мне кажется, что он вряд ли отправится в наше время. Да и что ему тут делать. Ведь все наши механизмы и машины в сравнении с его изобретениями, это как дубина дикаря в сравнении с тончайшими французскими часами работы мастера Бреге.
— Может быть, может быть… — задумчиво сказал Сергеев, — но, все ж я думаю, что и Антон переберется к вам. Я хорошо его знаю. Человек он по натуре своей авантюрного склада, ему мало просто денег и славы. Ему хочется узнать и увидеть что‑то новое, неизведанное. Думаю, что и он сумеет найти для себя дело в России. Хотя, конечно, основная его задача — сделать перемещение во времени делом надежным и безопасным. Ведь, если все пойдет, как мы с вами решили, вы можете получить из будущего много новых и полезных вещей. Да и вы, Ваше величество, как я слышал, еще не раз хотели бы побывать у нас в гостях.
Николай кивнул. — Да, Виктор Иванович, я еще не увидел всего, что хотел бы увидеть. Поэтому, как только у меня появится возможность, я постараюсь совершить новое путешествие в будущее.
— Ваше величество, — сказал Сергеев, — вы забыли еще о двух наших людей, которые тоже причастны к нашей тайне. Это Ольга Румянцева и Алексей Кузнецов. С Ольгой вы уже знакомы… — Николай кивнул и улыбнулся, должно быть вспомнив их первую встречу, когда наша "кузина — белошвейка" выдала себя за жительницу САСШ, а вот с Алексеем Игоревичем…
Тут все намного серьезней. Дело в том, что Алексей — прекрасный врач, хирург, к тому же владеющий секретами восточной медицины. А у вас в семье, как я знаю, возможны серьезные проблемы. Ваша дочь Александра — "Адини" — возможно уже больна весьма опасной для вашего времени болезнью — туберкулезом…
— Не может быть! — воскликнул Николай, — она здорова, просто она задумчива по натуре и тиха по характеру!
— К сожалению это так, — тихо сказал Виктор, — в нашей истории Александра Николаевна выйдет замуж в 1844 году за принца Фридриха Вильгельма Гессен — Кассельского, и в тот же год умрет вскоре после рождения ребенка. От туберкулеза…
— Скажите, Виктор Иванович, — умоляюще спросил царь, — но ведь ее можно вылечить? Я готов заплатить любые деньги вашим докторам, только бы спасти мою любимую Адини. Я слышал, что они стали очень искусны в своем ремесле. Если надо, я буду лично просить об этом у Алексея Игоревича…
— Ваше величество, — ответил Сергеев, — у нас умеют лечить туберкулез. Особенно на такой ранней стадии, как у вашей дочери. Только для того, чтобы пройти курс лечения, ей придется совершить путешествие в будущее. Ну, а Алексей мог бы стать одним из ведущих врачей Петербурга. Особенно, учитывая его умение лечить болезни, которые у вас пока еще считаются неизлечимыми.
— Да — да, — Виктор Иванович, — обрадовано воскликнул Николай, — теперь я понимаю, что вас ко мне прислал сам Господь. Боже мой, какая это удача! Нет, Виктор Иванович, я еще раз убеждаюсь в том, что наша встреча была не случайной. Это промысел Божий… Давайте, давайте, пригласите сюда, в Аничков дворец всех ваших друзей, я переговорю с ними, и мы решим, чем и кто будет заниматься. Сможете ли вы собрать их всех здесь, скажем, завтра вечером?
Сергеев немного подумал, а потом сказал, — да, Ваше величество, это вполне реально. Итак, завтра, здесь в это же время…
Военный совет…
Весь последующий день был посвящен подготовкой к одному из самых важных разговоров, который должен решить очень многое. В условное время Антон открыл портал в квартире князя Одоевского, и Сергеев, заскочивший на полчаса в будущее, вкратце рассказал Антону, Александру и Алексею о том, что произошло, и о чем он договорился с царем.
Услышав о том, какое предложением всем им сделал император, Антон слегка поморщился.
— Иванович, ты же меня хорошо знаешь, — сказал он, — я органически не перевариваю дисциплину. Ну, не люблю я делать не так, как мне хочется, а так, как желает какой‑то там дядя. Что в своей богадельне у меня вызывало аллергию, то и в прошлом, под командованием императора Николая Павловича, мне быстро надоест. Не, ребята, вы, если хотите, отправляйтесь туда, а я здесь останусь.
— Тоха, ты только не горячись, — рассудительно заметил Шумилин, — ведь пока никто не заставляет тебя надеть вицмундир, застегнуться на все пуговицы и маршировать с утра до вечера. Я полагаю, что все совсем не так страшно, как тебе кажется. Допустим, тебя легализируют, как некоего заморского купца. Будешь, не вызывая ни у кого подозрений отлучаться куда тебе надо на недельку — месяц, так сказать, отправляться в командировку в будущее. Пойми, что нам надо потихоньку закладывать здесь постоянную базу, если мы действительно решили помочь предкам. В общем, ты еще раз все обдумай и взвесь. Время до завтра у тебя есть.
— Ребята, — заговорил до сего времени молчавший Алексей, — а мне тоже как‑то не хочется отправляться на ПМЖ в прошлое. Ведь у меня здесь работа, семьи, правда, нет, но возможно все же будет. Прошло уже четыре года, как я развелся, и мне уже несколько наскучила холостая жизнь. В общем, если будет нужно — я загляну к вам в прошлое, помогу. А так — вы уж без меня как‑нибудь…
Виктор, внимательно следивший за перепалкой одноклассников, наконец, решил вставить свои пять копеек.
— Друзья мои, — начал он тоном, каким строгий учитель вразумляет неразумных детей, — я полагаю, что вы пытаетесь бежать впереди паровоза. Знаете, как у нас в армии говорили — "курочка в гнезде, яичко …, ну, а вы уже цыплят начали подсчитывать".
Давайте сразу решим вопрос по существу. Вы хотите помочь нашим предкам? — Антон и Алексей кивнули, — Ну, а тогда, как и чем мы решим в рабочем порядке. Ты, Алексей, тоже можешь жить "на два дома", то есть, и там и тут. Сделаем и тебя иностранцем. Ведь ты немецкий не забыл?
Алексей кивнул головой. Он родился и вырос в ГДР, где в ГСВГ служил его отец. И лишь в возрасте десяти лет его родители вернулись в СССР. Поэтому и немецкий, которым в детстве пользовался так же часто, как и русским, он знал неплохо.
— Итак, на чем мы порешили? — спросил Александр, — Ведь завтра мы должны встретиться с Николаем, и согласованно изложить ему свою позицию. И при этом ни в коем случае не показывать, что у нас есть какие‑то разногласия. Это ни к чему.
