Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени
— Угадал! Есть, и много.
— За что мне такие несчастья?! И одной твоей мысли бывает слишком уж до фига, а тут — несколько. Говори, злодей.
— Мысля первая. Фиксируй.
— Ну?
— Надо нам Антонову девушку одеть «как надо».
— Это как же? И, кстати, она вроде не его… А ничья…
— Молодая красивая девушка ничья быть не может — это нарушение законов природы! — наставительно сказал я.
— Ах, вот ты какой философ и бабский угодник… — ухмыльнулся Ваня.
— Я понимаю, что у тебя на уме, но у нас тут сейчас обратный процесс нарисовался, но посуди сам, ежели мы ее сейчас в населенку не наладим (а что-то мне подсказывает, что это у нас не получится), то в своем платьице она долго по лесам не наскачет. Резюме — надо форму ей подогнать.
— У меня что тут — швейное ателье?
— Нет. Но некоторое количество формы у нас есть, да и бундесового для нее не жалко… Организуй бойцов, ее саму припаши. Тебя учить надо?
— Не надо. Но «флек» не дам — для дела не хватает, а тут для красоты! Но что-нибудь придумаю, считай, что эту проблему ты на меня спихнул.
— Вторую тоже. Из танков инструмент натаскали?
— Да.
— Железа кое-какого набрали, от пушек ты чего-то там отвинтил, я видел.
— Ну и?
— Турель на грузовик свинтим? Пулеметов хватит. А такого сюрприза от нас ТУТ еще никто не ждет. Нам вскорости, может, придется экстренно кое-кого свинцом по максимуму засыпать. Так данный девайс очень даже в тему будет.
— Одиночку?
— Спарку. Из двух МГ.
— Я вам тут что, и «швец, и жнец, и всем немцам… трандец»? Не только ателье, но слесарная мастерская? — взвился Иван.
— Тш. Спокойней… Я же не прямо сейчас ее из тебя выбиваю? Покумекай… Может, и срастется чего…
— Ладно, подумаю… — недовольно буркнул Казачина.
— Ну вот, а ты говоришь — злодей! Не злодей — а генератор идей! — попытался я поднять ему настроение. Да, еще ремни немецкие, может, тоже пора бойцам на подвес отдать? Посмотри на Зельца. Слепил кое-как РПС из немецких ремней, так и на человека стал похож.
— Саш, ты только из берлоги вылез? Уже три дня все, кто при деле, с немецкими системами ходят. Тоха еще на первой смолокурне это предложил, а на поляне той всем и раздали.
— Извини. Зарапортовался… На этом — финиш.
ГЛАВА 59
Следующие четыре дня были для меня, скажем прямо, скучными. Ребята мотались по окрестностям в поисках взрывчатки, как «зайцы дюраселл», я же сидел в лагере. Тренировал бойцов, возился с железками, отсыпался и пытался учить немецкий.
…Надо сказать, что шестнадцатого числа вечером состоялся первый сеанс связи с Большой землей. Ничего конкретного нам не передали, а вся радиограмма после расшифровки выглядела так:
«Гончар — Рыси.
Для подтверждения личности необходима встреча. Информацию, требующую немедленной передачи, можете передавать напрямую согласно имеющейся у вас сетке.
Гончар».Прочитав это послание, Фермер выматерился и посмотрел на Бродягу:
— Они что, издеваются? Какая, к чертям собачьим, встреча? С кем?
— Да что ты завелся? Встреча, скорее всего, с местным резидентом, — попытался успокоить командира Шура.
— И как мы на эту встречу пойдем?
— А зачем нам ходить? Инфо мы и так сливать можем, а в объятия к своим предшественникам я, честно говоря, не рвусь. Даже если справки, подписанные самим Гиммлером, о том, что мы не немцы, принесем — кишки все равно вытащат.
— Тох, Люк, а вы как думаете?
— Я бы на ту сторону не торопился… — ответил Люк. — Мы и здесь дел наделать успеем.
— Я бы тоже без козырей соответствующих за линию фронта не рвался, — согласился я с Люком.
— А с тебя, Антон, спрос особый. Мозгом работай, вспоминай. Благо, пока это у тебя неплохо получается. Норматив — страница в день.
— Сань, а если не вспомнится? — взмолился я. — К тому же согласно некоторым фантастическим теориям мы уже поменяли историю.
— И каким же образом?
— Ну, считай, на пару дней уже сорвали подвоз подкреплений… — не очень уверенно сказал я. — А в преддверии битвы за Смоленск это может серьезно сыграть…
— Ты себя слышишь? — прервал меня командир. — Тебе напомнить, сколько это сражение шло? Три месяца. А ты говоришь — «на два дня»!
— А зачем же мы тогда мосты взрывали? — спросил присутствовавший здесь Тотен.
— Потому что по-другому нельзя! — отрезал Фермер. — Если бы мы их не взорвали, я бы себя перестал уважать. Хоть чем-то помогли нашим. Может, лишний полк от немцев оторвется.
— Так что же мы делать должны, если и это — малость незначительная? — спросил я.
— Делать — что можем. И не считаться… Даже если твои сведения, Тоха, они подтвердят через месяц. Уже на фронте легче будет. Те три десятка немцев и полицаев…
— Обижаешь, командир… — перебил его Бродяга, — по моим подсчетам — полсотни, и это — без учета последних диверсий.
— Ну, пусть — полсотни. Но они до фронта не доехали, а на их место новых из Германии везти надо. Так что нос не вешаем и работаем дальше. Приказ понятен?
Вот согласно этому приказу я и маялся бездельем на базе. На этот раз я дежурил в радиопалатке, гоняя сканер, поскольку Бродяга вместе с командиром выехали «в поля» — группа Люка нашла там что-то интересное. А я, как «хромой увечный», считался командованием пока неспособным к длительным походам, да и вспоминать о войне в комфортных условиях охраняемого лагеря удобнее. К тому же в обязанности дежурного входила зарядка многочисленных аккумуляторов — дело, не только требующее некоторой квалификации, но и в наших условиях, скажем просто, секретное.
У товарища Бродяги с собой было хитрое устройство — зарядное устройство на солнечных батареях. При некоторой сноровке оно подсоединялось к имевшимся у нас «зарядкам» и для радиостанций, и для аккумуляторов от наших игрушечных автоматов. Во время одного из совещаний было решено, что они ни за что не должны попасть в руки немцев — Дениц[61] бы до потолка от радости подпрыгнул. Получить в руки аккумулятор размером с две пачки папирос, выдающий на-гора двенадцать вольт и емкостью в три ампер-часа, — да у немцев появлялся нехилый шанс войну еще на годик-другой затянуть после модернизации своих подлодок с помощью таких аккумуляторов! Вот и приходилось мне теперь следить за тем, чтобы панель с элементами солнечной батареи особо не затенялась. Правда, в таком режиме мощности устройства хватает только для зарядки слабых батарей для раций, но мощные аккумы для «приводов» у нас пока были, что называется, «под завязку». Ну а при нужде и их зарядить не проблема — только движок у «Круппа» или «Опеля» завести.
Вскоре после обеда ко мне подошел Бухгалтер:
— Антон, не возражаешь, если я с тобой посижу?
— Возражаю. Только снаружи.
— Ну, снаружи так снаружи.
Я добавил громкости и вышел из палатки. Усевшись в паре метров от нее на бревнышко, я достал из кармана пачку немецких сигарет и поманил Трошина.
— Ты, Вячеслав, не обижайся, но нельзя тебе туда.
— Да я понимаю… А ты ничего не пропустишь, пока куришь тут?
— Услышу…
Мы молча закурили.
— Слав, я вот чего тебя спросить хотел, — начал я.
— Да?
— Ты ж майором был, так?
— Да.
— А как рядовым оказался?
— Может, не будем об этом? — просяще сказал Трошин.
— Отчего же? Хочется знать, кто мне спину прикрывать завтра будет…
— Ну… — замялся Вячеслав.
— Смелее, — подбодрил я его, — я же не справку запрашиваю с тем, чтобы тебя тиранить, а по-людски предлагаю поговорить.
— Понимаешь, Антон, когда вся эта бодяга с заговорами и предателями у нас в округе завертелась… — он шумно откашлялся, — я перетрусил.
— А чего испугался?
— Ну… я Якира лично знал…
— И что? Его многие знали…
— Короче, перетрусил я. Меня для беседы к вам приглашали.
— Для беседы или на допрос?
— Для беседы, дескать, имеете что сообщить, товарищ майор…
— И чего страшного в этом?
— Сейчас, конечно, уже не так воспринимаю, а тогда… Запил я…
— А вот это ты зря! В бутылке не спрячешься и от беды ею не закроешься!
— Тебе легко говорить! — с обидой сказал, почти крикнул Вячеслав.
— Да, мне — легко… — спокойно ответил я. — А дальше что?
— Покуролесил я сильно, несколько раз за пьяные драки в милиции оказывался… А потом разжаловали меня… Сначала в старшие лейтенанты… А я не одумался, а когда спохватился — уже поздно было… В сержантах я оказался.
— Так отчего ты рядовой сейчас?
— Это уже три месяца назад, весной. К нам нового комиссара в дивизион прислали, из партпризыва. Не поверишь, дуб — дубом, но с таким гонором… Он до этого каким-то там секретарем был.
