Владимир Балашов - Ликабет Книга 2
— Ахилл, поднимай парней.
Через четверть часа Валерий радостно приветствовал Цедиция. Под командой префекта пришло почти две когорты легионеров собранных из всех трех легионов. Среди них Буховцев встретил Нерия и Дуилия. Приветствовал обоих.
— Тертий, ты жив. Я рад. Рад и за тебя, центурион.
— Ты же сам велел держаться префекта. Как видишь, я с ним, и до сих пор жив — Дуилий улыбался и был доволен.
Валерий посмотрел на Цедиция. Пара кровопотеков, синяк на скуле, но в целом с префектом все было в порядке, хотя по изрядно порубленному щиту, видно, что помахать мечом ему пришлось.
— Луций, что в лагере?
— Захвачен лагерь, а наместник Публий Квинтилий Вар бросился на меч, достойно отправившись к своим предкам — сказал Цедиций со скорбной миной, а потом мрачно добавил — Эггий тоже — и было видно, что по поводу Эггия он действительно огорчен.
Префект помолчал и продолжил.
— Когда германцы насели на главные ворота, в лагере находилось не больше трех когорт. Ворота они захватили, а после взяли и преторий, а когда в лагерь пришел Эггий с отрядом, все уже было кончено. Нам удалось уйти через декуманские, но сейчас времени мало. Нужно уходить, пока германцы бродят по полю. Как только они подберут последнюю железку, сразу обратят на нас внимание.
— Трибун — позвал он Дуилия — пусть центурионы разберут легионеров под свою команду. Соберите пилумы, все, что сможете взять. И быстрее, нам нужно встретить гостей.
Гости были уже близко. Конный отряд варваров стремительно приближался.
— Их не так‑то и много — заметил Валерий — да и не умеют германцы воевать конными против строя.
— Не умеют — подтвердил Цедиций — но важно кто там. Думаешь, у германцев любой может ходить во главе конницы.
— Арминий?
— Так и есть. Наш старый знакомый скачет помахать нам рукой на прощанье.
Они построились на поляне и мрачно смотрели на собиравшуюся напротив толпу германцев. Варваров было в три раза больше, но самое плохое было то, что они собрались не все. Много германцев бродило по поляне, а еще больше в глубине ущелья. Если сейчас прорваться через варварский строй, то другие могут задержать их в ущелье, насесть с флангов и замедлить движение. Тогда их шансы проскочить будут близки к нулю. Но надежда была, Сейчас на поляне собралось почти три когорты, так что силы для прорыва были. Несмотря на то, что много раненых, и люди устали. Все это было не важно, потому что, легионеры понимали — им выпадал такая возможность, что усталость и раны, это мелочи.
— Что будем делать? — обратился Валерий к Цедицию.
Тот посмотрел на ущелье, на Арминия, гарцующего на коне около германского строя, и обернулся к Валерию.
— Нужно атаковать, пока здесь не собралось все их войско, но германцы в ущелье нам мешают. Через эту толпу мы пробьемся, трибун, но бить нужно всех сразу. Неплохо было бы их чем‑нибудь привлечь.
— Может, побеседуем с Арминием? Германцы любят послушать разговоры между вождями.
— Хорошая мысль — префект обернулся к Дуилию — будь наготове — и вышел вперед из строя.
— Как дела вождь? Мы собрались в лагерь, а ты, наверное, пришел проводить нас, как союзник римского народа? — крикнул Луций Цедиций и рассмеялся.
Арминий тоже расхохотался. Было видно, что он вообще всем доволен.
— Конечно, провожу. Твои воины уже строятся в царстве Плутона, и ты тоже отправишься к ним. Пропретор Вар передает тебе привет. Когда мы виделись с ним в последний раз, его голова висела на колу в претории.
— Он умер достойной смертью, я видел, как он бросился на меч. А вот какой умрешь ты, сын Сегимера? Может, утонешь в болоте, или тебя прирежут свои же сородичи. Скажи, знают ли твои воины, что ты давал клятву императору, и они бьются под рукой клятвопреступника?
На этот раз Арминия задело, его лицо исказила ярость. Разговор шел на латыни и германцы не понимали, о чем говорит их вождь с римлянином, но заинтересовались и стали подходить ближе. Уловка подействовала. Однако один германец латынь понимал, пришпорил коня и подъехал к Арминию. Валерий узнал Ингвиомера. Было сложно понять, что он спросил у Арминия, но до Буховцева долетели слова.
— Ты как Флав?
— Ингви, твой племянник не говорил тебе, что в Паннонии, прежде чем стать гражданином и получить кольцо, он принес клятву римскому народу? Вина на нем, но я бы на твоем месте держался подальше, от того, кто так шутит с клятвами и с богами, перед лицом которых их дает. Проклятье может пасть и на тебя.
— Волчье племя. Вы губите людей целыми народами. Какие могут быть клятвы перед такими как вы? — яростно выплевывал слова Арминий.
— Когда я прибыл сюда двадцать лет назад, то видел мальчишку, который везде гадил. Не помнишь, как звали того центуриона, который научил тебя подтираться, носить чистые одежды и сидеть за столом, как это делают римляне? Уже забыл. Я тебе напомню, его звали Гельб.
Сын Сегимера выругался по–германски и уже хотел отдать какой‑то приказ, но тут из строя вышел Ахилл.
— Может, решим наш спор по–другому. Я знаю, что уважаемые вожди у херусков выходят на поединок перед битвой. Я вызываю тебя, Арминий, сын Сегимера, перед лицом твоих воинов — он повторил это на германском, потом не спеша снял шлем, кольчугу и остался в одной тунике и поножах.
В руках гоплон и махайра. В солнечном свете волосы Ахилла отливали чистым золотом, как шлем на статуе бога Ареса. Валерий смотрел на это зрелище и перед ним явственно представали картины битв великих героев Эллады. Если это и происходило, то выглядело именно так.
— Что он делает? — Буховцев подошел к Цедицию.
— Спасает наши шкуры, Марк. Сейчас германцы будут следить за ним и не увидят нашу атаку. Пусть готовят пилумы. Как только Ахилл падет, сразу залп — в голосе префекта были горечь и печаль, а квадратные челюсти играли желваками.
Валерий отдал приказ Дуилию и обернулся к Ахиллу. До него только сейчас дошел смысл сказанного. Арминий спокойно наблюдал за эллином, а когда Филаид подошел ближе, презрительно фыркнул.
— Ты верно заметил, вожди выходят на поединки, но только с равными им вождями. Для тебя достаточно обычного воина.
Ахилл рассмеялся.
— Пусть тебя не беспокоит моя знатность. Мой род восходит к богам и великим героям, о деяниях которых слышали даже в этих диких краях. А мои предки правили и возлежали за столами, когда твои варили в котлах кабанье дерьмо на обед. Но я готов снизойти до тебя и признать равным.
Если до этого Валерий считал, что видел Арминия в ярости, то он ошибался. Вождя буквально затрясло. Он выкрикнул приказ и из строя вышел дюжий германец с мечом и щитом. Схватка длилась несколько секунд, германский поединщик пал на колени с пробитой грудью, и прижался к ногам своего врага. Снова короткий приказ Арминия и на Ахилла кинулись уже трое херусков. Филаид прыгнул им навстречу. Взмах меча, и один германец падает на траву. Двое других отправились за ним в течение минуты. Строй варваров разразился криками и затих. Ахилл стоял и смотрел на Арминия.
— Я думал, ты достойный вождь, сын Сегимера.
В следующий миг на Филаида кинулись пятеро. На этот раз схватка продолжалась дольше. Валерий помнил, как эллин умеет биться против нескольких противников, но то, что видел сейчас, поразило даже его. Германцы падали один за другим. Последнего Ахилл добил на земле, когда тот рухнул с перерубленными ногами. Эта схватка далась Филаиду тяжело, но как только он встал, вперед кинулась вся толпа варваров. Он бросился им навстречу и даже свалил в прыжке одного противника, но тут поскользнулся на политой кровью траве, и его накрыла толпа врагов.
Прозвучала команда, в воздух поднялась туча пилумов, и плотно легла на толпу германцев. Следующий залп пришелся чуть дальше. Потом еще один, потом еще и римский строй кинулся в атаку. Первые ряды они прошли без усилий, просто добили выживших после обстрела, подняли с земли тело Ахилла, и двинулись вперед, давя строем попадавшихся на пути, растерянных варваров. Шли, не останавливаясь, остановка для них была подобна смерти, поэтому германцев просто откидывали щитами, рубили мечами направо и налево. Валерий шел в середине строя, и следил за тем, чтобы натиск не ослабевал. Если где‑то возникала заминка, туда сразу шло подкрепление из внутренних рядов. Пару раз к подкреплению присоединялся он сам.
— Вперед, вперед — слышались команды.
Последние ряды напирали на первых, и они уверенно пробивались к цели. Внезапно Валерия остановил сокрушительный удар по шлему и в следующий миг оказался на земле. Тело обмякло, а в голове гудело. На какое‑то время он оглох, и яростные звуки боя доходили до него как из другого мира. Ну вот, и все. Как тогда, во сне. По крайней мере, ощущения были те же. Запахи земли, крови и слабеющее сознание. Над ним склонились, крепкие руки подняли и понесли вперед. Валерий с усилием вскинул голову и увидел озабоченное лицо Нерия.
