Владимир Балашов - Ликабет Книга 2
Отдых был недолгим. Они перестроились и двинулись в путь. До горного прохода оставалось немного, и на этот раз в авангарде шел девятнадцатый легион. Эггий отдал распоряжения, и они усилили разведку, добавили несколько манипулов в когорты авангарда. Пару миль прошли вдоль русла реки, вверх по течению, под интенсивным обстрелом. Впрочем, холмы здесь пролегали вдали от дороги, и обстрел причинял мало вреда. Однако вскоре река сделала очередной поворот, и шедшая по ее берегу, дорога уперлась в край холма. К ним пробился гонец от разведчиков. Легионер тяжело дышал, был весь в поту и сильно встревожен.
— Там, на холме, германцы, несколько сотен. Ждут нас.
Эггий задумчиво осмотрел холм.
— Сзади холм обрывается, что там?
— Там овраг. Провал чистый, но ниже весь в кустах — ответил разведчик.
Эггий посмотрел на Валерия.
— Они что, вчерашний день нам повторить хотят? Несколькими сотнями?
— Наверное, Арминий дал им серебра и сказал, что оно ему досталось просто так — хмыкнул Буховцев.
— Однако дорога слишком близко к холму, можем много людей потерять, а если перекроют, то вся колонна встанет — размышлял префект.
— Понятно, что их послали нас задержать.
— Что будем делать?
Валерий обернулся к гонцу.
— Германцы все на холме, или еще и за оврагом есть?
— На холме укрепились, в овраге есть, а часть и за оврагом прячется.
— Пару манипулов им в тыл провести сможешь?
— Смогу.
— Тогда слушай — дальше пошли распоряжения, а через некоторое время в холмы потянулось несколько манипулов под командой Филаида. Когда выдвижение закончилось, Валерий обернулся к Эггию и увидел, как старый префект удовлетворенно кивает головой.
— Все верно, Марк Валерий. Из тебя выйдет хороший легат, если доберемся до Ализо.
— Если — напомнил Буховцев знаменитое спартанское слово и рассмеялся.
Они дошли до холма, но дальше по дороге не пошли. Когорта авангарда сомкнула щиты и стала подниматься на холм, пробираясь сквозь кусты и деревья. Шедшие сзади поддерживали строй плечами, помогая тем, кто впереди не покатиться с крутизны. В них летели стрелы и камни, но большого вреда не причиняли. Поднятые над головой, римские скутумы надежно прикрывали легионеров. Сопротивление германцев резко ослабло, когда им в тыл ударили манипулы Ахилла Филаида. Легионеры воспользовались заминкой, и не ломая строя, работая больше щитами, чем мечами поднялись на вершину. После недолгой возни варваров просто столкнули щитами в овраг. Тоже сделали и манипулы Филаида. В небольшом овраге сразу собралось несколько сотен германцев. Они стояли в узком неудобном пространстве как кильки в банке, иногда на головах своих товарищей, и практически без возможности сопротивления. Строй легионеров отступил и германцев накрыл плотный залп пилумов. После этого легионеры спустились в овраг и вырезали всех оставшихся в живых без особых эмоций за полчаса. Путь был свободен.
За холмами речка превратилась в ручей, а дорога вывела их на равнину. Впереди на горизонте показался Тевтобургский кряж, и они ускорили шаг. Солнце уже садилось и низко плыло в сером осеннем небе. Постепенно начинало темнеть, и нежаркий день быстро превращался в прохладный вечер. Лагерь разбили на одном из пологих взгорков, окруженных песчаными дюнами, поросшими вереском и мать–мачехой. До ущелья, чернеющего тенью в горе, они не дошли чуть больше мили, и там их уже ждали. Холмы и местность около них, мерцали в сумерках сотнями огоньков от костров. Германцы заняли горный проход, были готовы к бою, и на этот раз их было по–настоящему много. Пока усталое войско, волоча ноги из последних сил, ставило лагерь, Валерий стоял на песчаной дюне, и смотрел на болото вдали. Там, по его краю, шла дорога, по которой они в начале лета добирались в эти леса. Вроде немного времени прошло, три с половиной месяца, а сколько событий. Из темноты сквозь ряды охраны подошли разведчики. Валерий узнал одного, позвал.
— Что там?
— Германцы, трибун. Много. Я столько никогда не видел, только и это не все. Я послушал разговоры у костров, еще кого‑то ждут. Так что к утру их будет больше.
Буховцев кивнул, разрешая легионеру удалиться. Завтра им всем предстоял тяжелый день, он и сам чувствовал разлившуюся в окрестностях величайшую опасность. Немного позже к нему подошел Цедиций с центурионами из восемнадцатого. Тоже долго смотрел на усыпанные огнями костров, холмы.
— Сможем пройти? — обратился к нему Валерий.
— Боюсь, что нам будут непросто, Марк. Завтра увидим — он посмотрел в ночное небо — утром будет дождь.
Утро действительно, выдалось пасмурным. Небо затянули тучи, а в воздухе повисла сырая морось. На этот раз раннего подъема не было, торопиться им было некуда. После сигнала лагерь пришел в движение, и войско стало готовиться к бою. Валерий же в это время стоял на поросшей вереском песчаной дюне, и смотрел на противника у холмов. Все как вчера вечером, только сейчас рядом с ним были Публий Квинктилий Вар со штабом. Три префекта, единственный оставшийся легат Нумоний Вала, трибуны и старшие центурионы легионов. Латиклавиев осталось всего два. Коминий погиб еще в битве у горы. Все стояли и напряженно всматривались в холмы. Вар обернулся к Цейонию.
— Сколько же их там?
— Разведка доносит, что вдвое больше чем нас. Германцы собрали всех кого могли привести — доложил префект.
— На холмах у входа в ущелье много?
— Примерно половина.
— Придется брать холмы, иначе не пробиться — Вар обернулся к Цедицию — ты шел там в начале лета. Они смогут задержать нас в проходе?
Цедиций кивнул.
— Смогут, достойный. Недалеко от входа есть совсем узкое место, если варвары там встанут, то придется их выбивать, а если вершины будут в их руках, то в этой теснине они просто закидают нас сверху камнями и копьями. Ты прав, достойный, холмы придется брать, или постараться выманить их на равнину.
Вар досадливо покачал головой.
— Выманивать времени нет, если не пробьемся сейчас, к вечеру укрепятся и взять их будет невозможно. Придется идти на штурм — он обернулся к Цейонию — прикажи центурионам, пусть заранее подготовят людей — наместник обернулся сразу ко всем и пошли распоряжения о предстоящем бое — Построим когорты обычным порядком и прижмем варваров к холмам, а дальше пойдем в проход и одновременно захватим вершины у входа. Если поверху будем идти также быстро как по низу, или быстрее, то сами сможем сверху обстреливать германцев. Легат — Публий Квинктилий обратился Нумонию — возьмешь конницу. Лагерь слишком далеко от места боя, поэтому будешь на флангах. Смотри, чтобы германцы не отрезали нас от лагеря. Пусть не допустят этого Марс и Беллона, но в случае неудачи нам придется сюда вернуться. Вдоль холмов, по краю болота идет тропа к южной дороге, если будем пробиваться медленно, уходи туда. В теснине коннице все равно делать нечего. Заодно предупредишь Геренция в Ализо. Пусть сразу шлют гонцов к Аспренату и в Ветера Кастру. Геренцию передай, чтобы укрепил гарнизон и выслал пару когорт нам на встречу. Из Ветеры пусть тоже пошлют.
Они отсалютовали и отправились готовиться к бою.
Через полчаса Валерий стоял в строю девятнадцатого легиона. Рядом с ним примипил Плавций Галл, немного позади сигнифер первой когорты и аквилифер легиона с орлом. Чуть дальше плотный квадрат римской когорты. Три первых линии выступили немного вперед — это линии атаки. Легионеры собраны, спокойны, стоят оперевшись на щиты и смотрят вдаль, на группы германцев, которые с криками приближаются к римлянам по дюнам покрытого редкой зеленью, песка. Квадратные челюсти легионеров флегматично жуют кусочки осиновых или ореховых прутьев. Местный вариант чистки зубов, после еды. За построением легиона Валерий наблюдал и с интересом и зрелище впечатляло. Он впервые видел, как строятся к бою легионы. Здесь же за короткий момент он увидел почти всех своих знакомцев. Среди германского отряда всадников приметил даже Вульфилу. Херуск приветливо помахал ему рукой.
Вскоре германцы подошли достаточно близко, а особо наглые встали в паре десятков метров от них. Атаковать римский строй они не спешили, но зато громко кричали и активно изображали соответствующей жестикуляцией воинственность и презрение к врагу. Арминий не дурак, решил Валерий. Если бы варвары вышли плотной толпой, как делали обычно, залп пилумов мог бы их хорошо проредить, а на отдельные группы никто не будет тратить копья впустую. Прозвучал звонкий сигнал командирского рожка, Плавций встрепенулся, обвел взглядом строй и взмахнул витисом.
— Вперед, пошли.
Легионеры первых рядов сплюнули древесную жвачку, подняли щиты, и стали неспеша подниматься вверх на песчаный склон. Крики германцев сразу оборвались, а тела особо отчаянных распластались на песке. Остальные отступили.
— Пошли все — скомандовал примипил.
Просигналила букцина, послышались свистки и окрики центурионов, и легион пошел вперед. Валерий шагал рядом со строем первой когорты, а за ним, новый порученец, выделенный ему вместо погибшего Геция, вел коня. Они шли не спеша, через небольшие песчаные дюны и пологие холмы, поросшие низкорослыми березами и пожухлой осенней травой. Отряды германцев отступали к горному кряжу, огрызаясь короткими схватками в которых у них не было никаких шансов. Отступая, варвары сбивались в более крупные отряды, и их сопротивление становилось все более ожесточенным. Наконец легионы вышли к пологому холму, плавно уходящему в пасть горного ущелья. Буховцев видел ущелье весной, и тогда оно ему не понравилось, но сейчас выглядело еще мрачнее. Зловещий вид усугубляли стелящийся по дну густой туман и сырая морось, внезапно пролившаяся мелким, неприятным дождем. Только сейчас подойдя вплотную к горному проходу и увидев все войско германцев, они поняли всю сложность, а скорее безнадежность их предприятия. Германцев было не просто много, а очень много. Они были повсюду. Отряды варваров плотной толпой стояли у входа в ущелье, в нем самом, и густо сидели на холмах по краям прохода. Римский строй, конечно, мог бы без труда разогнать эту толпу, но это равнине. В теснине, где строй удержать не получится, им придется биться на равных. Здесь у привыкших к свалке врагов даже будет преимущество. Он осмотрел лица стоящих рядом легионеров и понял — подобные мысли посетили не только его. Отступить в лагерь? Но Валерий знал, что Вар не отдаст такого приказа. Сейчас, у них, по крайней мере, был шанс, а если укроются в лагере, то ослабленные легионы, без обоза и провизии, затравят в лесах как раненого оленя за неделю.
