Сергей Щепетов - След кроманьонца
— Нет! Твой труд и потраченное золото имеют смысл, только если это будет делом народа Единого Бога!
— Да где же ты видишь его?! Ты же никогда не был в Наахе! Это давно уже не наша страна, и те, кто живет в ней, — они кто угодно, только не… Ты же знаешь, что настоящих иревов остался десяток кланов, да и они живут в Айлоне, и сюда их не заманишь!
— Не может исчезнуть народ наш без воли на то Всемогущего! По моим сведениям, в Наахе еще остались люди, помнящие клятвы своих предков. Мы призовем их, и они станут нашей опорой!
— Хочешь устроить войну с соседями, как когда-то Ноедег? В то время это дало хороший результат, но сейчас здесь все изменилось.
— Я внимательно слушал рассказы о жизни в Наахе — и твои, кстати, тоже. Здесь не с кем воевать, потому что враг внутри нас! Ты еще молод, Намия, глаза твои остры, но видишь ты лишь то, что лежит перед тобою. Дарованная нам земля иссохла. Она десятки лет пребывает в мерзости запустения. Если оросить ее, она вновь наполнится жизнью, но среди сорняков ты уже не отыщешь хлебного колоса! Так отделим же сейчас…
Спор продолжался еще минут двадцать. Впечатление было такое, что оппоненты не в первый раз повторяют друг другу свои доводы. Вар-ка уже начал догадываться, зачем Озре понадобился и Мишод-Сеймон, и он сам — весы! Ничего хорошего в этом не было.
— …не так ли поступил когда-то пророк Мишод, сын Рагеба, благословивший Ноедега на битву?
Вопрос был обращен к Сеймону, и тот, поколебавшись, ответил:
— Обливается кровью сердце мое, и исполнена скорби душа. Жестоки слова Священного Свитка, но… Всемогущий водил рукой написавшего это!
«Та-ак! Вот и гирька на чаше весов! — безрадостно утвердился Вар-ка в своей догадке. — Интересно, Сеймон вполне искренен, или надеется получить признание и авторитет за поддержку Озры? Скорее всего, тут и то, и другое, и чего больше — не ясно, хотя мужик откровенно страдает. Но это, в конце концов, его проблемы, а мне-то что отвечать?!»
— Что же скажет нам странник Вар-ка?
— Понимаешь, мудрейший Озра… Мой разум слаб и полон сомнений, но я уверен: не угодны Богу ни горе, ни кровь — ни своих, ни чужих! Все ходят пред ликом Его, и познавшие истину должны нести ее свет тем, кто прозябает во тьме.
Книжник был откровенно разочарован, но еще не потерял надежды:
— Говори, странник, говори!
— Мне кажется, что и мудрейший Озра, и почтенный Намия, и великий Сеймон просто неправильно поняли смысл, заключенный в словах этого свитка. Речь идет не о том, чтобы изгнать всех чужих и отгородиться от них. Этих чужих нужно делать своими, не терпеть рядом мерзость язычества, а истреблять ее проповедью истинной веры!
— Разве? — усмехнулся старик. — Наверное, ты невнимательно слушал. Что ж, я готов прочитать еще раз!
Вар-ка и сам понимал, что говорит ерунду, что ничего он никому не докажет, но не мог удержаться и продолжал:
— Я долго жил в другом мире, похожем на этот. То понимание божественных слов, которое предлагает мудрейший Озра, называется там «геноцид» или «этническая чистка». Эти слова означают величайший грех пред лицом Всемогущего! Я молю вас: не преступайте путей Его, ибо проходят они сквозь все сотворенное!
Книжник сокрушенно покачал головой:
— Обидно и горько мне, почтенный Намия, но ты оказался прав: эти люди — жалкие колдуны и мошенники. Ты догадался, конечно, что я лишь проверял их, — и все равно мне обидно и горько!
С этими словами Озра слегка приподнял указательный палец. Что-то мелькнуло перед глазами и едва ощутимо коснулось шеи: «Диспут окончен, господа!»
С безошибочностью настоящего пророка Вар-ка понял, что немедленно умрет, если сделает хоть малейшее движение. Он скосил глаза на Сеймона и обнаружил, что тот оказался в точно таком же положении. С самого начала светской беседы темнокожие охранники расположились за их спинами, где и стояли неподвижно, как статуи. Сначала это слегка раздражало Вар-ка, но воины не излучали никаких эмоций, и он в конце концов перестал обращать на них внимание.
Неизвестно, как там у них в Айлоне принято обходиться с самозванцами, но сейчас Сеймон застыл с выпученными от ужаса глазами: на шею ему была накинута тонкая удавка, концы которой держал в руках охранник за его спиной. Это была или струна, или нечто подобное, чем можно даже не пережать, а просто перерезать шею.
Немая сцена длилась не более трех-четырех секунд, потом в палатку вошли еще два воина. Прежде чем на голову Вар-ка надели мешок, он успел увидеть, как мудрейший Озра брезгливо швырнул к ногам Сеймона… зажигалку!
Мешок плотно завязали на шее чуть выше удавки. Потом стали вязать руки и ноги, а когда с этим закончили, струну с шеи убрали. Вар-ка попытался сосредоточиться и внушить тому, кто вязал его, что он, мол, хилый, слабый и никуда не денется, но не успел — вязка получилась плотной и жесткой.
Из палатки его выносили в четыре руки, а потом, похоже, взвалили на спину кому-то одному и потащили дальше. Дышать с передавленной шеей было и так трудно, а в мешке к тому же оказалась то ли пыль, то ли какая-то труха. Вар-ка терпел сколько мог, а потом все-таки чихнул. Чужая спина под ним дрогнула, две сильных руки ухватили его за плечи, подняли, поставили на связанные ноги и… Скорее всего, это был удар кулаком в основание черепа.
Когда он очнулся, вплотную перед глазами был серый шершавый камень. Вар-ка лежал лицом вниз, и мешка на голове не было. Он прислушался к окружающему миру и понял, что пребывает в полном одиночестве. Голова сильно болела, и пришлось долго внушать себе, что с ней все в порядке. Это помогло, но не сразу и не полностью. Потом он перевернулся лицом к небу и не увидел его: вокруг было знакомое белесое марево.
«Все понятно: мудрейший Озра не решился меня убить, а просто приказал выбросить пришельца туда, откуда тот пришел. Интересно, что он сделал с Мишодом-Сеймоном?»
Веревка на руках оказалась удивительно прочной, и пришлось изрядно помучиться прежде, чем удалось перетереть ее о зазубренный край большого обломка андезита. С ногами было уже проще.
Глава 3. Примитивный мир
Вар-ка смотрел в даль нового мира и с наслаждением дышал полной грудью: «Вот это по мне, вот это мне нравится!» Он только сейчас понял, как сильно соскучился по настоящим горам и лесу. Пора, конечно, возвращаться на базу, но так хочется хоть немного пожить в нормальной реальности, чтобы не город и не пустыня! Он не станет здесь задерживаться — просто немного отдохнет.
Нежаркое солнце освещало пологие отроги гор, поросшие лесом, за ними вдали расстилалась равнина. Прямо под ногами начинался каменистый водораздел, свободный от растительности, — иди себе да иди! «И люди тут, кажется, есть, но немного и далеко. Чем-то даже напоминает родную реальность. А что? Может быть, вон по тому гребню мы с Зик-ка когда-то уходили от погони? Только горы тогда были выше, ущелья глубже, а настоящий лес кончался где-то там, а здесь уже и кустов почти не было. Впрочем, в параллельных мирах, по идее, все и должно быть похожее».
Что ж, раз такое дело, раз сами горы его приглашают, то он пойдет! Обувь цела, одежда, в общем, по сезону, нож и спички на месте. Он будет идти по этому гребню до вечера, а потом спустится вниз к воде и добудет еду: птичку, рыбку, зверька. Или лягушку, или улитку — не настолько же он одичал за последние годы, чтобы не прокормиться в летнем лесу!
Близость людей Вар-ка почувствовал к вечеру второго дня: они где-то тут, за последним водоразделом. Он заночевал у ручья, а утром поднялся наверх. Открывшийся вид его озадачил, и он не меньше часа бродил по гребню, пытаясь понять, что же это такое. А когда понял, начал спускаться так, чтобы его услышали и увидели издалека. Это были раскопки! На склоне, обращенном к равнине, велись археологические раскопки!
Вар-ка шел по лесу и специально наступал на сучки, обламывал по пути сухие ветки — пусть никто не подумает, что он крадется! В итоге оказалось, что старался он напрасно: никакой охраны вокруг участка не было и в помине, заметили его только у самых домиков.
Судя по общему удивлению, пришельцу здесь неоткуда было взяться, а его внешний вид всем казался странным. В ответ на вопросы Вар-ка нес чушь на разных языках, жестикулировал, улыбался, ласково заглядывал в глаза и изо всех сил старался внушить окружающим, что ничего необычного в его появлении нет. В конце концов ему это удалось: собравшийся народ постепенно утратил к нему интерес и вернулся к своим делам. Высокий мускулистый парень в пыльных шортах провел его в один из домиков, выложил на стол несколько коробочек с едой, указал на пустую кровать и ушел. Вар-ка осмотрел помещение, вскрыл одну из коробочек, съел нечто, похожее на котлету, и отправился бродить по территории, тепло улыбаясь всем встречным.
Возле неглубокой широкой ямы два загорелых парня отгребали подальше от края отвал земли. Вар понаблюдал за ними, потом взял свободную лопату и тоже начал откидывать землю. Ребята одобрительно закивали, оставили свой инструмент и полезли в яму, где на плоском дне из грунта торчали края каких-то черепков и костей. Вар-ка снял рубашку, завязал рукава на поясе и продолжал работать один. Через полчаса он закончил, кивнул парням и пошел дальше.
