Владимир Лошаченко - Русский хан
Приказ выполнили четко – пробили все четыре колеса.
– Лейтенант, вызови по рации своего начальника и пошли его на три буквы. В эфире поднялся гвалт возмущения.
– Сеня, достань пузырь коньяка. – Гаишники выпили его из горла, не поморщившись. – А теперь начинается культурная программа – танцуем лезгинку до приезда ваших коллег.
Мы с Семеном привалились к капоту нашей «волги» и, хлопая в ладоши, задали темп танца.
– Ай-нанай, нана-на-на, ай-нанай нана нана.
Гаишники танцевали самозабвенно, помахивая в такт жезлами. У обочины начали останавливаться машины. Посмотреть столь яркое и редкое зрелище захотели многие водители: еще бы, на асфальте трассы выделывали антраша гаишники в трусах и форменных фуражках.
– Поехали, Сеня, пусть они радуются жизни без нас.
Скуратов закис от смеха.
– Семен, здесь не смеяться, плакать нужно.
Они, представители власти, а что творят? Надеюсь, этих придурков вышибут со службы.
Переночевав под Арзамасом в общаге дальнобойщиков, позавтракали прихваченными в дорогу харчами и поперли дальше, на Казань. В дороге поменялись местами – Семен, усевшись за баранку, задал актуальный вопрос:
– Хан, почему в России ничего не изменилось, как думаешь?
Я сам над этим вопросом ломал голову.
– Не знаю, может, мы были в другом измерении, в другой реальности? Как ни крути, а мне в тринадцатый век вернуться необходимо – слишком много дел незавершенных осталось.
– Я с тобой, хан, мне здесь делать нечего.
Так, за разговорами, добрались до Казани. Переночевали в мотеле, состоявшем из двух десятков вагончиков. В вагончике оказалось довольно комфортно и чисто – номер на двоих, со всеми удобствами. Утром перед завтраком залез под капот и убрал ограничитель – хватит нам плестись. Позавтракать зашли в кафешку при мотеле. Умяли вполне приличные бифштексы с картошкой фри и принялись за какао с молоком. Тут в кафе с шумом и матерками ввалилась мутная троица – наверняка местный криминалитет.
«Бля, стволы в машине оставили», – мелькнула дурацкая мысль.
Молодые бандиты потопали к буфетной стойке, по пути один из них, здоровый детина, татарин, нарочно задел Скуратова плечом. Семен отреагировал спокойно, лишь прошипел:
– Смотри, куда прешь.
Татарин завелся с пол-оборота, видно, искал повод, к кому прицепиться. Выматерившись, попер на Скуратова, его подельники стояли сзади, готовые ввязаться в драку. Детина в запале выдал одну фразу, которая меня взбесила. Дословно: «Ты чё там вякаешь, знаешь, с кем говоришь? Я – Хан».
Я не выдержал:
– Ты чмо, а не Хан. Как смеешь, урод недоделанный, присваивать себе столь высокий титул? Это я хан, а не ты, сука драная.
Татарин взревел и кинулся на меня. Поток энергетики мгновенно сконцентрировался в правом кулаке – резко выбросил его навстречу бандиту и разжал пальцы. От мощного энергетического удара у татарина хрустнули шейные позвонки и вмяло внутрь нижнюю челюсть, он улетел спиной вперед метров на пять, сметая своих дружков. Шмякнулся о буфетную стойку уже мертвым.
На клиентов кафе наша стычка негативно подействовала – в осадок выпали все.
– Хан, поехали отсюда. Мы вышли, сели в свою машинку, и по газам.
– Откуда такие уроды берутся?
– Не знаю, Сеня, порочные наклонности не искореняются, тут действуют только радикальные методы. Одной мразью стало меньше. Ты видел его ауру?
– Дык, я не умею, – засмущался Семен.
– Все ты умеешь, – и я двух словах объяснил технику видения.
– Пару раз попробуешь – дальше автоматом пойдет.
– Командир, за нами хвост.
– Точно. Не иначе, шантрапа отомстить захотела. Резко тормозни, пусть проскочат вперед. Валим всех, твоя – ближняя машина.
Достал из сумок пистолеты, один положил на колени Скуратову. Мы резко остановились, визжа шинами, машины отморозков тормознули впереди, метрах в пятнадцати.
– Вперед. Работаем.
Время привычно остановилось. В два прыжка очутился у двадцать первой «Волги» – народу в салоне, как килек в банке. Сзади открыл стрельбу Скуратов. Пора и мне, фули на них смотреть. Большим пальцем сдвинул флажок предохранителя на автомат и двумя очередями перечеркнул пассажиров. Шагнул к «Волге» и рванул дверцу – она осталась в моей руке.
– Оторвал на фиг, да и хрен с ней.
Шесть контрольных выстрелов в головы. А тут что такое?
– Ну вы, пацаны, совсем оборзели. Во Казань дает, – на полу салона валялись два автомата «АК-74». При нашей сверхскорости никто из проезжающих ничего не заметил – на АПС я предусмотрительно нацепил глушители.
– Жми, Семен, сегодня должны доехать до Урала, а там ерунда останется.
Сеня держал под сто восемьдесят там, где позволяла трасса. Ночью прибыли в Свердловск, переночевали в машине, а ранним погожим утром покатили к Кургану. Обедали в гостинице «Тобол», где устроились на сутки. Машину с прицепом, за четвертак, пристроили неподалеку, в частном гараже. Скуратов на другой день покрутился у тележки и вынес вердикт:
– Нельзя нам больше ста двадцати идти – крепление не выдержит.
– Хорошо, принял к сведению. Теперь за руль сел я.
– Идем по южной дороге, через Казахстан. Семен глянул в карту:
– Точно, зацепим краешек. Часов в пять вечера – у нормальных людей в семнадцать часов двадцать минут, нарвались на хулиганов казахского разлива. За крупным населенным пунктом Булаево увязался за нами грузовик, прозванный в народе «бычком», с десятком пьяных парней в кузове. В кабине трезвых тоже не наблюдалось. По их жестам было понятно, чего они хотели – требовали остановиться, видимо, не хватило наличности на продолжение банкета. Захотели нас бомбануть. От погони мы бы ушли, несмотря на прицеп, но пьяные придурки стали стрелять из ружей.
– Хан, они машину с мотоциклеткой поцарапают.
– Ну и чего сидишь? Шмальни им по колесам, делов-то.
Скуратов перелез на заднее сиденье и открыл левую дверцу, я притормозил. Семен с трех выстрелов пробил передние колеса «ЗИЛа». «Бычок» пошел юзом по асфальту, завихлял и закувыркался в глубокий кювет, под громкий ор хулиганов.
– Вперед вам, ребята, наука, неча из ружей палить.
Глубокой ночью добрались до родного Омска. Проехали полгорода и остановились на окраине, у небольшого заводика металлоизделий – я на нем иногда подрабатывал сторожем. На посту, у главных ворот, оказался старый знакомый, бывший сменщик Яков Данилович. Поздоровались, поинтересовался, работает ли главный инженер Самохин? Через него хотел пристроить машину с прицепом в заводской гараж. Оказалось, в командировке. Нет, так нет. Переночевали в машине, а рано утром поехали ко мне, на проспект Мира.
Маму застали дома, она приготовила нам завтрак и умчалась на работу. Машину тут же устроили – сосед продал свою «лохматину», старый «Москвич», а новую пока не приобрел. Гараж за сотку сдал на месяц.
Отсыпались до вечера, за ужином состоялся серьезный разговор с мамой. Она мне сразу поверила – мама у меня человек умный и мудрый, к тому же всегда знает, говорю я правду или наоборот.
Мои путешествия во времени восприняла довольно спокойно. Разволновалась лишь по поводу внуков – из-за невозможности их увидеть.
– Мам, не переживай, может, и увидишь со временем.
А сам подумал: выберись сначала, а потом другим обещай. Конфликтная ситуация и полное непонимание возникло у нас по деньгам. Мама наотрез отказалась от чемодана баксов, хорошо, хоть сбержнижку удалось всучить.
Ладно, сделаю по-своему и поставлю перед фактом. А задумал я приобрести приличную недвижимость – она в цене будет расти со временем, так же, как и нехорошие американские рубли. Так сказать, заначка на черный день.
На следующее утро, в среду, позвонил товарищу, Игорю Ковтуну – работали вместе одно время в проектном институте. Дозвонился, предложил культурно посидеть, и предупредил – нас двое. Игорь оживился:
– Слушай, у меня на работе такие девули скучают.
– Раз скучают, бери с собой. Где посидим? Игорь думал не больше секунды:
– В ЦК, подгребайте к семи.
– Мы занырнем пораньше – закажем столик.
– Ну хоп.
– Хоп.
– Семен, ты своему бате вариант с недвижимостью озвучил?
– Да нет, я до такого не допер.
– Напиши ему письмо, пусть покупают, а лучше построят хороший кирпичный дом в пару этажей, с большим участком. Лично я точно приобрету – автомобиль ерунда, он может заржаветь, сломаться, наконец, могут угнать с концами. А недвижимость – не трешка в кармане, так запросто не стыришь. Садись, пиши письмо, по дороге забросим в почтовый ящик.
В пять поехали в ЦК – расшифровывался как «центральный кабак», по пути отправили конверт со Скуратовским посланием. Поставив машину у гранитного крыльца, прошли внутрь. Выбрали место поспокойней, подальше от эстрадного пятачка, заказали ужин у белокурой официантки на шесть персон, выдали задаток – пару сотен и отчалили. Я повез Скуратова по городу, показать наши достопримечательности.
