Виктор Побережных - Горячий июнь
Затягиваясь сигаретой, Алекс задумчиво смотрел на меня. А я взял бутылку и налил ещё. Погано было на душе, словами не передать! Погано и стыдно. Опозорился, млять! Завтра скажут собирать манатки и уматывать в Москву, и всё из-за той сволочи! И моей несдержанности.
— Знаешь Андрей, а я тебе верю, — неожиданно сказал Алекс спокойно встретив мой взгляд, — Шеф тоже говорил, что слишком непрофессионально всё сделано. Не чувствуется работы специалистов. Подход не тот, не спецслужб.
Я аж ошалел от его слов. Ни себе фига! Янкесы, похоже, врубились в происходящее! Любят или не любят Советскую власть, но профессионалами остаются!
— Ладно Андрей, пойду я спать, — Алекс встал, застёгивая свою тёплую куртку, чем-то напоминающую знакомые мне 'аляски', - До завтра.
— До завтра Алекс, — я вздохнув пожал ему руку. Какое он будет, это завтра?
А 'завтра' это было грустным. Для меня. С утра, в десять часов, у советской части комиссии, всегда было отдельное совещание, на котором Влодзимерский перечислял предстоящие работы и распределял людей по работам. Всё прошло быстро, по уже отработанной схеме, попутно решили пару мелких проблем. Проблемы, в основном, касались наступивших морозов и возникших, в связи с этим, проблемами с раскопками. Решив все вопросы, Лев Емельянович подытожил:
— Всё товарищи, приступаем к работе а вы, товарищ старший дейтенант государственной безопасности, задержитесь.
Про себя вздохнув я понял — началось! Дождавшись, пока все выйдут из дома, приспособленного под штаб, Влодзимерский прошёлся передо мной, вздохнул и спокойно спросил.
— Товарищ старший лейтенант, скажите мне пожалуйста, у вас мозг в голове присутствует или вы в неё только кушаете и шапку одеваете? Вы вообще понимаете, ЧТО творите?! Вы знаете, что от представителей Англии поступила официальная жалоба на ваши действия? Причём не только на моё имя, как председателю совместной комиссии, но и отправлена на имя товарища Сталина! Вы соображаете, чем может закончиться ваша вчерашняя выходка? Вижу, что не совсем, — он уселся на своё место и махнул, — Садись, балбес, закуривай если хочешь. Своим вчерашним рукомашеством, ты поставил под угрозу работу всей комиссии и, даже, отношения наших стран. Теперь тебе понятней стало?
Куда уж понятней! От подобных перспектив и так хреновое настроение стало ещё хреновей. А Лев Емельянович продолжал.
— Вижу понятней. Ладно. Мне уже доложили, в общих чертах, о произошедшем. Давай рассказывай, и отчёт давай. Потом посмотрю.
— А что рассказывать товарищ майор? Собрались вчера у американцев. Сами же добро давали на посиделки эти. Подошли швейцарцы, неплохие мужики оказались, — тут Влодзимерский непонятно усмехнулся, но прерывать не стал, — И этот припёрся, Банч. Сидели, выпивали помаленьку, общались. Говорили о всякой-всячине, про свою жизнь рассказывали. Разные истории по своей деятельности вспоминали. Я про работу на Юге рассказал, про лагеря, про зверства немцев. Зашёл разговор о нынешних раскопках. Все согласились, что хотя вскрыта меньшая часть могил, но определённые выводы уже можно сделать. И тут этот Банч заявляет: — мол немцы цивилизованная нация, великий Европейский народ и они не способны безжалостно уничтожать беззащитных людей. На это способны только Восточно-Азиатские варвары, и улыбнулся мне в лицо. Вот я и не сдержался. Хорошо ещё, что Алекс оказался хорошим рукопашником, не дал мне прибить этого гада!
— Ты понимаешь, Андрей, что поддался банальной провокации?
— Теперь понимаю, товарищ майор, — я вздохнул, — А американцы верят, что это не наших рук дело.
— Почему ты так решил, — Влодзимерский подобрался.
— Вчера, уже после произошедшего, Садович проводил меня до дома и сам сказал об этом. Мол его шеф тоже в этом уверен. Я в отчёте всё отразил, товарищ майор.
— Хорошо, почитаю, — Лев Емельянович вздохнул, — Создал ты проблем, старлей. Ладно. Иди работай. Дальше видно будет.
После обеда, когда мы с Алексом перекуривали возле столовой, к нам подскочил посыльный.
— Товарищ старший лейтенант государственной безопасности, вас начальник спецкомиссии, товарищ майор государственной безопасности, к себе вызывает, — молодой, смахивающий на бурята боец, аж светился от осознания выполняемого поручения. Усмехнувшись, я попрощался с Садовичем и пошёл за бойцом.
— Несколько новостей для тебя, Стасов, — Влодзимерский начал, как только я зашёл к нему, — Не знаю, насколько вторая хорошая, но первая, точно тебя порадует. Американцы и швейцарец полностью подтвердили твой рассказ. Причём представитель Международного Красного креста был очень возмущён поведением представителя англичан. Помимо всего прочего, и американцы, и швейцарец дали письменные показания, оправдывая и понимая твою реакцию на слова Банча.
А я вспомнил, как с самого утра меня поддерживал Алекс. Как подошёл и пробурчал что-то одобряющее Мак-Дауэл. Как швейцарец, маленький, чернявый, сильно смахивающий на итальянца Жюль Тьери, через переводчика заявил мне, что он сам, с огромным удовольствием, набил бы морду этому островному дерьму. Из его речи, самостоятельно я понял только про дерьмо — merde.
— Это были хорошие известия. А теперь, — майор помолчал, — Не знаю какое. Пришёл приказ. Тебя отзывают в Москву. На твоё место прибывает новый сотрудник. Так что собирайся и…удачи!
Интерлюдия. 03.07.1942 г., Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина.
— Значит прямо так и кинулся на англичанина? — переспросил Берию Сталин.
— Да, Иосиф Виссарионович. Хорошо американец вмешался, не дал ему до этого наглеца добраться, — Берия заглянул в бумагу, лежащую перед ним, — Заодно полностью подтвердилась версия Стасова о том, что этот Садович является высококлассным боевиком и выполняет, по всей видимости, функции охраны Мак-Дауэла.
— И американцы на стороне нашего сотрудника? — Сталин раскурил трубку и, сквозь облако дыма, посмотрел на наркома.
— Не только американцы, но и представитель Красного креста Тьери. Причём они дали письменные показания в защиту Стасова.
— М-да. Похоже на то, что в отношениях САСШ и Англии что-то происходит, нужно выяснить что, Лаврэнтий. А по Стасову, — он усмехнулся и сделал очередную затяжку, — Пусть работает в Москве. Наказывать не будем — ещё неопытный, горячий. Со временем пройдёт!
Глава 50
В Москву я вернулся, скажем так, в не особенно радужном настроении. Да с чего ему быть другим? По сути дела, я опозорился по полной! Поддавшись на провокацию этого ублюдка, подвёл всех. За себя особенно не переживал, максимум, что грозит — отправка в компанию к Максимову, да и то маловероятно. А вот про последствия стычки думал постоянно. Успокаивала только реакция американцев и швейцарца, не ожидал, что они поступят настолько порядочно. Что-то за этим скрывается, только вот что? Между британцами и американцами должна была какая-то кошка проскочить, что бы доверенное лицо Гувера, встал на сторону красных, а не бриттов. А может я просто усложняю, а американцы просто порядочные люди. Но в это, несмотря на всю мою веру в человечество, я не верю. Политика и порядочность рядом быть не могут. В любой стране. С этими мыслями я и зашёл в наркомат. Отметился у дежурного, попрощался с сопровождавшими ребятами и направился к кадровикам — отметиться о возвращении из командировки. Освободившись через час, направился к себе в группу. Понимаю, что нужно будет идти к Мартынову, а не хочу, хоть убей, не хочу и всё! Но, как сказал кто-то умный: '…на свете слишком мало тех, кого интересуют наши желания…'. Не успел я скинуть полушубок после того, как меня хорошенько потискали ребята, зазвонил телефон.
— Старший лейтенант Стасов, слушаю вас, — предчувствия меня не обманули.
— Срочно ко мне, — Мартынов был краток как, как не знаю кто.
С тоской посмотрев на трубку, я привёл себя в порядок и нехотя поплёлся к начальству.
— Разрешите, товарищ старший майор?
В кабинете Мартынова было жутко накурено, как будто он со вчерашнего дня там сидит и дымит не переставая. Подняв голову от бумаг, лежащих перед ним, Мартынов махнул рукой.
— Заходи, заходи, 'герой'. И не изображай вселенскую скорбь! Сам виноват! Поддался на провокацию му. ка! А если уж поддался, не должен был позорить госбезопасность, а разбить ему всё поганое хайло! — ухмыльнувшись, глядя на мою офигевшую физиономию, Мартынов продолжил. — Всё нормально, Андрей. Радости от твоих действий никто не испытывает, но и наказывать тебя особо не за что. Рановато тебя в подобные дела запускать, как оказалось. А этого говорливого англичанина попросили покинуть пределы страны — англы согласились.
Прикурив чёрт его знает какую папиросу, Александр Николаевич откинулся на спинку стула, ещё мгновение полюбовался моим лицом и продолжил.
— Ладно. Эта тема пока закрыта. Позже составишь отчёт по командировке, тогда и поговорим более предметно. А сейчас…
