Василий Каталкин - Малец
А в моем доме, как только объявил волю воеводы, наступило вселенское горе:
- Да как же это, Вася? - Схватилась за сердце мать. - Пропадешь в той Москве, не запорют насмерть, так прихолопят.
Ну, началось. А чего тут сделаешь, был бы в ответе только за себя, тут же сбежал бы, но Перфильев, хоть и не зверь, но все же дитя своего времени, поэтому сразу пояснил что за этим последует. А потому ехать придется. Однако надо как-то мать успокаивать:
- Смешно, - заявил я, - скажи кому в Москве, что в Сибирь жить поедет, так человек с ума сойдет, от тяжких дум изведется, решит, что его жизнь на этом кончилась. А я из Сибири в Москву поеду, и тоже как на смерть провожаете.
- Эх, Васька, - вздохнул на мои слова Асата, - я вот в стольном граде никогда не бывал, и хорошо, что не бывал, нечего там смотреть и коли без большой надобности, то обходить его надо девятой дорогой. Что запорют и прихолопят случай не велик, но смотреть тебе в оба глаза придется.
Ну, да, придется, 'маленького все обидеть норовят', если этот маленький выглядит как пацан дворовый. А вот если на этом пацане будет кафтан не из дешевых, да сапоги с носком гнутым, да шапка соболем отороченная, то хрен кто его тронет. Побоятся. Главное в этом деле не переборщить, а то времена такие, одежда статусу точно соответствует, попробуй, надень шапку боярскую, это в которую два ведра воды с гаком войдет, так не только кнутом отходят, а и жизни лишат. Ладно, три недели у меня в запасе есть, надо пошарить по посадским, может и подберу чего, шить специально на себя явно не успеваю. И к сапожнику надо срочно идти, сапоги сейчас такие шьют, что заранее по ноге обминать надо, а то в пути не до того будет.
На следующий день прибежал приказчик от Гандыбы, партнер хотел переговорить, и предупреждал, что это важно.
Оказалось действительно важно:
- Так вот, я-то подумал, в самом деле знает тот стольник откуда фарфор взялся, - рассказывал купец, - а если так, то ему свидетели как нож острый, и должен был он меня сначала на дыбу, а потом в землю. Но тут он мне Нерчинск в вину поставил, я сразу смекнул, что втемяшилось ему, будто мы с монгольской стороны по тайной тропе товар получаем.
- Предложил продолжить?
- Угу, предложил, да еще денег обещал аж на десяток возов фарфора, да все сервизами императорскими требует.
Я быстро прикинул, на какой вес серебра потянет такой караван, получилось где-то в пределах сорока пудов, даже с учетом небольшого падения цен. Однако. А не задумал ли чего нехорошего сей молодец? Деньги тут очень даже велики, особенно для Сибири. Хотя, помнится мне, что когда трясли Гагарина, великого казнокрада сибирского, то вытрясли с него огромную сумму, за один раз что-то в пределах двухсот тысяч рублей. Это же сколько же по весу в серебре? Пять тонн? Так что на этом фоне сумма не кажется запредельной, но с другой стороны, станет ли Ромодановский рисковать казной при остром денежном дефиците. Вряд ли, скорее всего денежку он соберет с ближних острогов, Красноярск, Братск, Илимск, Якутск, заодно и с Перфильева попытается вытрясти, но сомневаюсь, что последнее получится, слишком уж постарались предыдущие правители.
Как бы то ни было, но сговорились, что до февраля Гандыба дергаться не будет, а вот потом... А потом придется ему организовать ряженый караван, да охрану его из монголов нанимать. С фарфором же проблем нет, на сегодняшний день наш тайный склад уже забит доверху, пришлось пока работы остановить.
Все оставшееся до отбытия время крутился как белка в колесе, надо было завершить то, что начал и спланировать работы на тот период пока меня не будет, а не будет меня долго, хорошо если год. И обидно до слез, грамотка, разрешение на выделку стекла у меня имеется, а стеклом заниматься теперь не смогу. И уголек с Тмутаракани надо пристраивать, для него дровяные печи никак нее подходят, тут нужна особая печь, с колосниками, с возможностью удаления шлака. Кстати, на речке Иде, которая в мое время называлась Ушаковкой, за лето поставили три водяных колеса, одно из которых было задействовано на пилораму. Все, не будет в будущем реки Ушаковки, хоть и развернул Ушаков свои мельницы выше по течению, но теперь все будут говорить больше о чудо механизме, созданного в цехах кузнеца Асты, а так как Асатовка не слишком благозвучна, думаю, речка так и останется с прежним названием. А сама речка хоть и не большая, но далеко не ручеек, поэтому привод получился мощным, и рама с пилами буквально порхала над бревнами, завораживая взгляд. Производительность для этого времени неслыханная, на роспуск бревна толщиной в локоть уходило около десяти минут, посмотреть на чудо механизации народ с ближайших сел сбегался, даже воевода не удержался и почтил новшество своим вниманием. Попытка его приказчика лихим наскоком забрать пилораму под казенное управление, якобы разрешение на обустройство мельницы было неверно истолковано, была отбита сразу, тут уж я заранее подстраховался, и, несмотря, на то, что деньги у меня были, уговорил на долевое участие женский монастырь. Игуменья долго не хотела давать денег на сомнительное дело, но уговорил, предоставив кое какие гарантии, правда эти гарантии тоже были с подвохом (каюсь, обманул старушку). Но а итоге, приказчику был дан жесткий отпор, хорошо его карга клюкой отходила, и застарелый радикулит не помешал, а на другой стороне Иды, на территории монастыря, к концу лета развернулась стройка - монахини решили поставить небольшую мануфактуру по выделке шелка. Вот ведь, дурной пример Асаты оказался заразителен. Ткань и раньше выделывалась в Иркутске, так как с Нерчинска купцы частенько возили сырец в виде размотанных шелковых нитей, и чтобы превратить их в ткань требовался кропотливый труд, с которым, не в укор мужикам будет сказано, лучше справлялись женские руки. Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что качество тканей идущих из Китая на порядок лучше, чем получается у наших мастериц, подозреваю, что это какой-то другой шелкопряд, но цена-то совсем другая, по крайней мере, даже купцы не часто баловали своих жен китайскими шелковыми обновками, что уж говорить про остальных обывателей. Именно поэтому, домотканые изделия из шелка легко находили своих покупателей. Тут надо будет подумать, вполне возможно, что с помощью ткацкого станка удастся поднять не только производительность, но и качество, а если потом еще и набивку хорошими красками сделать...
Одежду на поездку сторговал по случаю, пришлось деньгами платить, и не дешево, но сшито было качественно и даже с претензией на столичную моду. Сам-то я, конечно, эту моду в глаза не видел, но доверился купцу, он врать не будет.
- Сойдешь за барчука, - заявил он мне после критического осмотра моего наряда, - там в Москве много таких с охранниками толкается, пару стрельцов наймешь, и не отличит тебя никто. Только не для Сибири эта одежда - хоть и красива, да теплу не мила. В дорогу по таким морозам тулуп из козла надобен, да волчьи чулки не помешают.
Это да, прав купец, вообще отправляться без полного обоза зимой по Сибирским дорогам риск огромный, это не девятнадцатый век, где на расстоянии дневного перехода постоялые дворы стояли, тут от жилья до жилья минимум три дня топать. А теперь представьте ночевку в зимнем лесу, в мороз. Представили? Угу, а сейчас поясню, в эти времена спальных арктических мешков еще не изобрели, только шкуры в наличии, и то шкура шкуре рознь, медвежья для ночевки на снегу, несмотря на все дифирамбы, однозначно не катит, подшерстка в ней нет. Здесь только овчина подойдет, и то не одна, а двойным слоем. И волчья шкура не просто так упоминается, природа щедро одарила 'серых' теплым мехом. Но не в этом кроется основная проблема, больше всего приходится беспокоиться за лошадей, это на постоялом дворе есть куда свою живность в тепло пристроить, а в тайге чего с копытными делать? Вот и приходится при обустройстве на ночь укутывать животину во все что есть, и то не факт еще, что хорошо ночные морозы перенесет.
В общем, послушал я опытного человека и запасся мехами настолько, насколько это было вообще возможно, тут я и понял в чем отличие каравана от вот такой группы служивых. На сани можно много чего положить, что в дороге необходимо, а верхами только то, без чего совсем уж невозможно обойтись.
Выехали уже в начале декабря ранним утром... Р-р-р. Ненавижу прощания, и Лентяй тоже свою лепту скулением внес, вот верите, даже облегчение почувствовал, когда дом скрылся позади в темноте.
Первая цель Братский острог, видимо именно там сотник наметил затребовать первую часть серебра на выкуп фарфора, это я к тому, что если бы у него не было там дел, то можно было двинуться западной дорогой проходящей в стороне от Братска и сразу попасть в Красноярск. Или не попасть, потому как дорога эта и не дорога вовсе, а направление, как, в общем-то, везде сейчас в Сибири. Впрочем, заблудиться все одно сложно, а вот угодить к коренному населению на разборки запросто, ну а так как это коренное население не один раз было 'замирено', то разбиралось оно со всеми, кем могло, жутко жестоко. Из Братска двинулись в Красноярск и далее в Тобольск. Что можно сказать об этом путешествии (из варяг в греки), да ничего особенного, кроме того, что в отряде сотника я был на особом положении, что не говори, а к разным сказителям у людей семнадцатого века было отношение, примерно как к печатному слову в советские времена. То есть, если в газете чего написано, то так и есть на самом деле, а если кто сомневается, то он нам не товарищ. И если в начале пути меня в упор не замечали, лишь бы под ногами не путался, то уже через несколько дней появилось нечто типа заботы, это когда перестали пытаться по всякому случаю подзатыльником выразить свое отношение.
