Крис Кеннеди - Дерзкая
– Ева? – пробормотал он, когда наконец почувствовал туго затянутую веревку на обоих запястьях.
– Джейми, – шепнула она, соскальзывая с него, расправила юбки и, пальцами погладив по голому животу… повернулась к двери.
Он рванулся вверх, но веревки дернули его обратно.
– В чем дело, черт возьми? – Джейми попытался разорвать веревки, но они оказались прочными и завязаны были на совесть.
А Ева тем временем приблизилась к двери, явно намереваясь оставить его.
– Джейми, что бы ты ни говорил, Роджер здесь не в безопасности.
– Ева, – заговорил он медленно и угрюмо, ощущая, как стучит сердце, – что ты задумала?
Но она, явно не раз мысленно проговорив эти слова, не обратила на него внимания.
– Какая польза Иоанну от пятнадцатилетнего подростка, чье единственное богатство – это земли, которыми король и так уже владеет? По сравнению с влиятельными и состоятельными вельможами, которые, несомненно, поторопятся подать свои прошения, шансы Роджера ничтожны. – Она покачала головой. – А тебя он и вовсе хочет видеть повешенным.
– Ева. – Джейми снова дернул веревки. – В том, что ты говоришь, есть смысл, и мы обсудим это, но…
– Ты слишком благороден – король не такой, я это знаю: как-никак он мой отец.
– Ева, не делай этого.
Он продолжал тянуть и дергать веревки, но она уже положила руку на дверную ручку.
– Снова предостережение… Вся моя жизнь состояла из предосторожностей. И знаешь, что последует, если я послушаюсь тебя? Снова то же самое: придется убегать, опять скрываться…
– Тебе нельзя показываться королю до того, как мы…
– …и так будет всегда.
– …обручимся!
Это слово он выкрикнул, чтобы до нее наконец дошло, и добился успеха: она резко оборвала себя и в некоторой растерянности спросила:
– И как это понравится королю… то, что ты женишься на мне?
– Мне плевать, понравится это ему или нет!
Ева покачала головой:
– Твое нелепое заявление заставляет меня думать, что я приняла правильное решение и сделаю то, что должна.
– Я заявлю свои права на Эверут! – выкрикнул он не задумываясь, так, будто это было давно решено. – И объявлю о помолвке.
Но его речь, по-видимому, не произвела на Еву никакого впечатления.
– И что тебе это даст? Просто станешь еще большей угрозой. Могущественный лорд, помолвленный с дочерью короля? И это после того, что ему, без сомнения, доложил твой Сигонье? И после того, как он узнает о твоем прошлом под началом Фицуолтера… – Покачав головой, она открыла дверь. – Нет, Джейми. Существует единственный способ покончить с этим.
– Как это понимать? Что ты собираешься делать?
– Очень многих хороших людей погубил Иоанн. Я позабочусь, чтобы ничего подобного больше не случилось, так как никто другой этого не сделал.
– Господи, Ева, ты сумасшедшая! – Внезапно он с ослепляющей ясностью понял, что должен был чувствовать Рай к нему самому. – Ты даже не представляешь, что может сделать убийство с человеком.
– Ты убивал, – заметила спокойно она, совершенно не осознавая чудовищности задуманного, – но сумел сохранить достоинство.
– Да, я убивал, и внутри у меня пустота. До тебя я был мертвым.
– Главное – ради чего. Ради добра? Вот что имеет значение.
– Имеет. Короткое время.
– И все же я должна сделать всего одно дело.
– Ты не поняла меня: оно станет для тебя всем.
– Пусть. Ничего другого у меня нет – только одно это.
Он взревел и дернул веревки с такой силой, что деревянная спинка кровати громко затрещала, а Ева вздрогнула.
– Клянусь богом, я сам тебя убью!
Ева поспешила переступить через порог, шепнув напоследок:
– Я слишком долго пряталась. Если бы не узнала тебя, то так бы и жила дальше. Но теперь нет – больше так не могу. И Роджер не будет. И ты тоже. Я люблю тебя.
Джейми взревел и с новой силой взялся за веревки. Он справится, но уйдет время.
Направляясь по знакомому коридору в главную башню, Ева слушала равномерный поток звуков, ветром проносившихся у нее в голове. Мир, в котором она когда-то жила, отдалялся, как земля от легкой лодчонки, которую уносит в море мощное, но невидимое течение. Ева словно только что слегка зацепила весла, и они упали с бортов в воду, так что теперь изменить направление движения уже невозможно. Она самой себе напоминала выпущенную стрелу – пока не долетит до цели, не остановится.
Невозможно было представить, что она никогда больше не увидит Роджера, поэтому Ева об этом не думала. Невозможно было также представить, что она никогда больше не увидит Джейми, поэтому Ева не думала и об этом, как не думала о том, что никогда не услышит, как воют волки, не ощутит дуновения воздуха, никогда снова не почувствует, как ее грубые ботинки ступают на твердую, прекрасную землю.
Всего, о чем она не должна думать, становилось больше и больше, и мир продолжал отдаляться, пока она не превратилась в крошечное темное пятнышко в сияющем мире того, чего она не могла себе представить.
Ева проскользнула в затененные внешние покои короля – это было не сложно: она знала, как остаться незамеченной. Усевшись на маленькую скамейку у стены, она устремила взгляд в никуда, пока не услышала донесшийся снаружи звук – скрежет сапог по камню.
Вскочив на ноги, она плотнее завернулась в накидку, стремясь как можно дольше оставаться в тени, чтобы ее миссия – убийство отца-короля – не оказалась под угрозой. Ева не могла допустить, чтобы он успел погубить кого-то из тех, кого она любит.
Глава 61
Джейми снова дернул руки, но дерево не затрещало. Сжав кулаки, он дергал и дергал, пока огнем не зажгло живот и руки, и лишь тогда позволил себе передышку.
В короткое мгновение отдыха, уставившись в потолок, он вдруг осознал, насколько Ева была права, как и Рай – особенно Рай. Неуверенность отмечала всю жизнь Джейми, хотя действовал он всегда решительно. Джейми многие годы жил в преисподней, не приближаясь вплотную к аду, но и не уходя прочь.
И вот теперь подошел совсем близко. Когда он осознал, что Эверут может оказаться в чужих руках, у него перехватило дыхание, но необходимость заявить о своих правах, чтобы спасти Еву, заставила его дышать и, главное, действовать.
Довольно полумер – пришло время дать себе волю.
Пока он лежал так – голый, привязанный к спинке кровати, – у него было время поразмыслить над своими прошлыми ошибками. Например, следовало объяснить Еве, что он не одобряет ее методы решения спорных вопросов.
Джейми снова начал борьбу со спинкой кровати.
Рай и Ангус вошли в Эверут под прикрытием обоза: на телегах с товарами восседали торговцы и непотребные девки – и отправились на поиски Лючии, смуглой темпераментной итальянки, которая много лет назад работала в замке, но ушла оттуда, когда Рай и Джейми его покинули, вернее – потому что покинул Рай. Ей было все равно, что Рай еврей, что бóльшую часть времени жил в смертельной опасности, что с трудом держал себя в руках, когда был рядом с ней, – это ей очень даже нравилось. Ей хотелось, чтобы он улыбался только ей и не смотрел на других женщин, а еще лучше – взял в жены, чтобы провести оставшуюся жизнь вместе.
Это и стало яблоком раздора. Рай не мог оставить друга – даже ради Лючии, – и она, в конце концов, бросила его, грациозно взмахнув густыми темными волосами и заявив, что не желает больше видеть.
Но замуж за другого она не вышла, а поступила на службу при дворе и по сей день там оставалась. Если бы она действительно больше никогда не хотела видеть Рая, то именно так ей и следовало поступить, верно?
Рай надеялся, что прав в своих умозаключениях, и поэтому разыскивал ее по бесчисленным закоулкам замка Эверут и оборонительных стен в надежде все-таки убедить выйти за него замуж и выяснить, где Роджер и Джейми, – именно в такой последовательности.
Возможно, конечно, она до сих пор зла на него: тогда поднимет крик и шум, и на том все закончится.
Стиснув зубы, Джейми еще раз изо всей силы потянул веревки, и в этот момент отворилась дверь. Он вскинул голову – на пороге стояли Роджер, Рай и… боже правый, Ангус.
Они уставились на него, голого, привязанного к спинке кровати, раскрыв рты от изумления.
– Господи, Джейми, – первым пришел в себя Рай, – что случилось?
– Это Ева, – констатировал Роджер с мрачной уверенностью, которую Джейми мог ожидать от любого, кто так же хорошо, как он, знал приемы Евы.
Возможно, вскоре и ему придется обратиться к юноше за советом, пока Ева будет привязана к соседнему дереву.
– Понятия не имею, как вам удалось добраться до меня, но мне никогда не было так приятно, что трое мужиков любуются моим голым телом. А теперь отвяжите-ка меня!
Рай занялся одной рукой, а Ангус – другой.
– Я у вас в долгу, – отбросив с лица волосы, проникновенно произнес Джейми.
– Да, – буркнул Рай, не поднимая головы и сосредоточившись на веревках, – конечно.
