Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Воскресенье, 9 апреля. Лунная ночь [252]

Море Дождей, ДЛБ «Звезда»

Ночь на Луне куда светлее, чем где-нибудь под Москвой — когда в бархатно-темном небе круглится яркая Земля в спиральных разводах облаков, можно реально газету читать. Но лучше не портить глаза, а любоваться родной планетой.

Она висит в черноте космоса, как идеальный шар, выточенный из синего мрамора с белыми прожилками. Красота!

Правда, яркое сияние Земли не доносит тепла — грунт остывает до минус ста семидесяти.

Пренебрежительно фыркнув, Почтарь мягко опустил ковш и вдавил педаль — «Муравей» [253] загреб пару кубометров реголита. Через трубчатый каркас корпуса «лундозера» передались дрожь и низкий гул. Задрав ковш, машина двинулась к «Звезде».

Базу было не узнать — половину цилиндрических блоков засыпали метровым слоем грунта, одни тамбуры выглядывают, да световые колодцы. Ну, не так красиво, как раньше, зато тепло, и радиация не доберется.

— Паша! — проскрипел в наушниках голос Леонова. — Хватит на сегодня. Сейчас мы конференцию затеваем! Подходи, давай…

— Иду, Алексей Архипыч!

Покачиваясь на грейдированном объезде, «Муравей» остановился у крайнего блока, укрытого реголитом наполовину, и опустил ковш.

— «Стада в хлевах, — бодро продекламировал Паха, — свободны мы до утренней зари!»

Отшлюзовавшись, он избавился от скафандра, и зашагал в столовую. Подкрепиться бы не мешало, но там соберутся селенологи — спокойно не поешь…

«О духовном думай, жрун!» — раскритиковал себя техник, и скромно присел в уголку.

На экранах мониторов пока что висели радужные таблицы — земные светила планетологии рассаживались в Центре Дальней Космической Связи, что под Евпаторией, а лунный мэтр ввалился в столовую живьем — Ксанфомалити так и не приучился к местной гравитации.

— Здравствуйте, Леонид Васильевич!

Селенолог с улыбкой пожал руку Почтарю, и присел за стол-пульт.

— Вы уже поели? — громким шепотом спросил он.

— Да потом, — отмахнулся Павел.

— Никаких потом! — сурово отрезал Ксанфомалити. — Режим — прежде всего! Будете нарушать — сдам Ясе для опытов.

— Сдавайте! — ухмыльнулся Почтарь. — Я согласен.

Ученый рассмеялся, и тут все экраны расцветились картинками.

— Начинаем? — спросили в ЦДКС.

— Начинаем! — с готовностью кивнул Леонид Васильевич, клонясь к микрофону. — Товарищи! Коллеги! Не знаю, право, стоит ли всерьез относится к информации о том, будто американцы нашли в Море Дождей что-то такое… — он покрутил пальцами. — Необыкновенное! Чуть ли не инопланетное! Я предлагаю рассмотреть вопрос более приземленный… Вернее, прилуненный: как нам исследовать здешний маскон?

Три секунды спустя радиоволны донесли ворчливый ответ с Земли:

— Не думаю, что концентрация массы в Море Дождей так уж поражает воображение… На экваторе обратной стороны Луны расположен маскон, впятеро превышающий массу «вашего», Леонид Васильевич, и с поперечником в тысячу километров. Достаточно сказать, что тамошняя гравитационная аномалия отклоняет пролетающий спутник на километр! Что же касается маскона под Морем Дождей… Есть все основания считать, что само это лунное море образовалось после удара астероида диаметром около трехсот километров. Да, можно назвать его и протопланетой, согласен. Беда в том, что знаем мы о нем очень и очень мало… Леонид Васильевич?

— Да, — развел руками Ксанфомалити, — объем наших знаний не впечатляет! Протопланета при ударе раскололась на несколько частей. Основная масса погрузилась в лунную мантию и как бы зависла на глубине двести километров. Поэтому судить о ее составе можно лишь умозрительно, но наверняка она сложена из плотных, тяжелых элементов — железа, никеля, платиноидов… Позволительно допустить присутствие трансурановых включений — это подтверждает тепловой поток из лунных недр, втрое превышающий расчетный. Подобное можно объяснить лишь высоким содержанием радиоактивных изотопов…

В столовую вошел Леонов и прокрался к Павлу, умостившись рядом.

— Интересное кино? — шепнул он.

— Захватывающее! — ухмыльнулся техник.

— Но я бы хотел акцентировать ваше внимание на ином, — голос Леонида Васильевича окреп. — На селенологических изысканиях! Конечно, пробиться на сотни километров в мантию нереально, однако, почему бы не предположить, что отдельные обломки протопланеты ушли не столь глубоко? Вполне возможно, что они находятся гораздо ближе к поверхности, залитые лавой три миллиарда восемьсот лет тому назад, а это слой всего лишь четырехсот пятидесяти метров толщиной!

После трехсекундной паузы динамики донесли шумство из зала ЦДКС:

— Нужна нормальная буровая! Пробить толщу базальтов… Пф-ф!

— Товарищи, не забывайте — на лунную базу уже угрохали восемь миллиардов долларов! А доставить буровую вышку, пусть даже из современных легких материалов, бурильные штанги, коронки, мощный мотор-редуктор… Да и самих бурильщиков, хотя бы парочку. В копеечку влетит!

— А если добуримся до золота, платины, редких земель? И будем их черпать десятками тонн⁈

Ученые схлестнулись с прикладниками, и в столовой стало жарко. Ксанфомалити с азартом отбивался от критиков, беззаветно бросаясь на защиту бурильных работ.

— Это надолго! — со смешком заключил начальник базы. — Пойдемте отсюда, Паша. Я тоже еще не обедал! Анечка обещала подогреть борщ…

— М-м-м! — мечтательно застонал Почтарь. — Пойдемте скорей!

— Только тихо!

И они удалились, ступая на носочках, в камбуз, где восхитительно пахло сдобой. Аня заулыбалась гостям.

— Вот, где настоящий маскон! — рассмеялась она. — Всех сюда тянет! Борщику?

Начальник с техником закивали одинаково энергично.

— Пампушки есть… — заворковала инженер-гастроном, соблазняя. — С чесночком. Будете?

— Будем! — выдохнули оба.

И тут появился третий, Рома Почкин собственной персоной.

— А мне? — заныл он.

— Рука в… в этом самом, — ворчливо отверг Почтарь наглые притязания. — Анечка, не наливайте этому жруну! Яся и так уже его раскормила — вон, аж лоснится!

— Завидовать дурно! — ухмыльнулся Почкин, подхватывая миску с красно-янтарным борщом, как ценный приз. — Алексей Архипович, есть новости.

— Выкладывай, — велел Леонов, прихлебывая.

— Значит, так… — Рома вооружился ложкой. — Пятого числа УМП зафиксировал перемещение большой массы — тысячи тонн! — от нас в «Бету». Я сразу связался с Москвой, но меня успокоили: всё, говорят, нормально, это наша спецоперация! И без комментариев.

— Интере-есно… — сощурился начальник базы. — А где это было?

— В Атлантике, южнее островов Зеленого Мыса, — деловито доложил Почкин. — Приблизительно на широте Конакри. Но это не все. Помните, вы просили проследить за «Атлантисом»?

— Ага… — Алексей Архипович зачерпнул гущи. — Я слушаю, слушаю!

— В общем… Они долго крутились в пространстве «Гамма»…

— Ни фига их занесло! — подивился Павел.

— Да вообще не понятно, как они туда попали! — охотно поддержал Почкин. — Ни у амеров, ни у нас гамма-ретранслятор пока не получается, полный затык! А эти… Короче, шестого они пошли на спуск в южной части Тихого океана… В «Гамме» этой.

— Катастрофа? — задержал ложку Леонов.

— Не похоже, — мотнул головой Роман. — Спускались штатно, грамотно тормозили. И курс выдерживали… Ну, точность уловителя пока небольшая… Я проследил за «Атлантисом» до высоты трех с лишним километров, в районе Туамоту.

— Понятно… — Алексей Архипович подумал, и умял пахучий объедок пампушки. — То есть, в принципе, экипаж мог спастись?

— Вполне! Садиться там некуда, приводниться… Ну, это вообще бред. Однако высота и скорость позволяли выпрыгнуть с парашютами… А островов там, как фасоли в этом божественном борщике!

Аня смешливо погрозила Роме пальцем: не подлизывайся!

— Делаем вывод, — Павел ревниво глянул на Почкина. — Или Америка в этой «Гамме» не совсем Америка… Или… Хм. Или экипаж «Атлантиса» решил похоронить шаттл, вместе со всеми его секретами, на дне Великого или Тихого.