Генезис (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Проснулся часов в десять дня. Еды в квартире не было, так что прихватив сумку с оружием, всё внутри, повесил за спину, запер квартиру и спускаясь, столкнулся с соседкой. Русской по виду.

- Антон? - удивилась та моему появлению. - А ходит слух что вы тоже уехали?

- Родители к знакомым погостить поехали. Сестрёнка с ними, а меня на хозяйстве оставили.

- Ясно. А всё же уезжать нужно, такие зверства творятся тут, даже думать страшно, - начала сетовать та, поднимаясь выше на этаж, а я, попрощавшись, побежал вниз.

Причина почему я задержатся решил в Ташкенте, конечно же не месть всем националистам и бандитам Узбекистана, я уничтожил убийц семьи Антона, считай отомстил за него, остальное не моё дело. Если только на глазах что нехорошее будет происходить. Нет, тут я для того чтобы выяснить как девятнадцать лет назад тут убили американского туриста, подростка, меня, и что было дальше. Например, отчёт милиции за то дело. Просто любопытно. А потом свалю. Как я в курсе из прочитанных писем, у Антона бабушка осталась в Ленинграде, единственный родственник, к ней и поеду. Та профессор медицинских наук, серьёзная личность. Пока же я зашёл в кофейню и заказал завтрак. Получил лепёшку, блюдце с каймаком, и чай зелёный. Так макая кусочки лепёшки в каймак, я и завтракал. Расплатившись, деньги ещё советские ходили, покинул кофейню, ко мне там отнеслись нейтрально, хотя местные были, так что я особо не в претензии, да и завтрак вкусный, мне понравился.

Проходя мимо районной поликлиники, задумался и подойдя к регистратуре, попросил обследоваться. Та не нашла карту Антона, и не могла найти, родители забрали, а бандиты сжечь успели, так что просто отправила к терапевту по месту жительства. Та осмотрела ссадину на шее, и задумчиво глянул на меня:

- Антон, тебя хотели убить?

- Хотели, да раздумали, - ответил я. - Обработайте пожалуйста, а то мне самому неудобно.

- А родители?

- Они в гостях, через неделю вернуться.

Та обработала, и даже не пожалела заклеить рану специальным медицинским клеем. Всё же та открытая, не кровоточит, но грязь попасть может. Мне ещё два укола сделали. Поблагодарив, оставив на столике шоколадку, в магазине купил, подхватил сумку с оружием, она у входа лежала, и под возмущение врача, что хотела вернуть благодарность, убежал. Добравшись до горотдела милиции, все сотрудники коих я видел, были местными, вот и обратился к одному, старлеем был, вышел из здания и направился куда-то неспешным шагом. Догнал, подстроившись под шаг, и поздоровался:

- Здравствуйте.

- Здравствуй, - слегка небрежно кивнул тот, и с интересом глядя на меня.

Ну ещё бы, жара такая, а я в зелёной водолазке. А как ещё шрам на шее скрыть? Я водолазку снимал в поликлинике, чтобы мне травму обработали. Без неё никуда.

- Я работаю в школьной стенгазете, и готовлюсь поступать на Журфак. Сейчас собираю материал на один случай, произошедший двадцать лет назад. В семьдесят первом, когда был убит американский подросток из автомата.

- Громкое дело было, слышал о нём. Только это не наше ведомство им занималось, а старшие товарищи из комитета, вот их вопросами и мучай.

- Спасибо.

Я и сам мог бы догадаться что такой ответ будет, но не спросить не мог. Дальше добравшись до здания Управления Республиканского «КГБ», сумку оставил в парке неподалёку, поднял на дерево, и вот так зайдя в здание, сказал дежурному:

- Здравствуйте. Я занимаюсь журналистским расследованием для школьной стенгазеты, по теме нашего города, и хочу узнать об убийстве американского подростка что произошло девятнадцать лет назад. Мне к кому обратится по этому вопросу?

- Минуточку, - ответил тот и снял трубку, вызвонив коллегу.

Вскоре тот спустился, но говорить мы стали не наверху в его кабинете, а в одной из переговорных на первом этаже.

- Как тебя зовут? - пригласив садиться на стул, спросил тот.

- Валерий.

- Вот что Валерий, это дело было таким резонансным, что работали там московские группы. Мы были на подхвате. И дело это засекречено до сих пор. Я ничего не могу сказать, потому что сам не знаю.

- Тогда может знаете, арестовали кого, или нет?

- Ничего.

- Ясно, извините что побеспокоил.

Покинув здание комитета государственной безопасности, я прогулялся по улочкам, слежки не было, и забрав сумку в парке, направился ещё в одно место. Машина перегружена, нужно подосвободить. Для этого существуют одноосные прицепы. Вот такой я и хочу приобрести. Тут «СТО» было, надеюсь удастся договорится. Ещё и фаркоп на машине нужно поставить. Зайдя в гараж, на подъёмниках несколько «Жигулей», одна «Волга» и два «Москвича» было, и узнав где старший мастер, направился в подсобку. Тот был один, заполнял какие-то бумаги.

- Чего тебе, малец? - мельком глянув на меня, спросил тот.

- Отец послал. Я уже взрослый чтобы самому этим заниматься. Он просил купить одноосный прицеп к нашему «Москвичу», сделать прицепное устройство. Фаркоп называется.

- Да? - отложив ручку, уставился тот на меня. - Цену на прицепы знаете? Это не самоделка какая, заводское устройство, малой партией выпускают на «АЗЛК». Прицеп я себе купил, но если накинешь сотню, вам отдам.

- Хорошо. Цена?

- Шестьсот рублей, прицепное устройство двадцать, и работа двести.

- Устраивает. Посмотреть прицеп можно?

- Конечно.

Мы перешли в огороженный закрытый дворик, тут стояло два прицепа, неплохие такие, на полтонны груза потянут. Причём не открытые, дуги стояли и тент. Синий почему-то. Задний борт, невысокий, откидывался, как у тракторных тележек и бортовых грузовиков. Закончив осмотр, спросил:

- Когда подогнать машину?

Действительно меня устраивало всё, среди трофеев у бандитов я обнаружил две тысячи рублей наличностью. Думаю, Верник сняли со счетов чтобы в дороге свободно с деньгами было. Мастер сказал, что хоть сейчас, больше всего работа с проводкой, чтобы на прицепе сигналы горели, а автоэлектрик пока тут, так что кивнул, я покинул «СТО» и побежал к дому где жила семья Верник. Открыл гараж, рядом никого, но ворота прикрыл, разгрузил машину, всё заставлено оружием было, выгнал наружу, запер его, и покатил к «СТО». Там сдал машину, получив квитанцию, сотню мастеру за прицеп отдал, и отправился дальше. Обед уже прошёл, час дня, я зашёл в ту же кофейню и поел. В этот раз был суп мастава, с лепёшками он пошёл за милую душу. И снова под конец зелёный чай, над которым я медитировал. Нравился он мне. Подумав, я дошёл до здания «Телеграфа» и пролистав карманный блокнот отца Антона, нашёл телефон его матери, той самой бабушки-профессорши.

Дальше стал, ждать пока соединят, оплата с моей стороны. Ответили не сразу, но меня попросили пройти во вторую кабинку. Оплатил я две минуты разговора.

- Бабушка? Это Антон.

- Антон? Где твой отец? Почему мне сообщила телефонистка что звонок из Ташкента? Что-то случилось? Вы же вчера должны были выехать.

- Бабушка, присядь. У меня страшная весть.

- Сердце у меня крепкое, как и характер. Врачи другими не бывают. Рассказывай.

- На дороге нас остановили бандиты, уже в Казахстане, но узбекские. Выжил только я.

- Я же говорила, что нужно лететь самолётом! Нет, машину бросать не хотел. Идиот…Ладно, ты сейчас дома? Как спасся?

- Бандиты делили добычу, напились, думали всех убили, но меня не до душили, только след на шее остался. Я у врача был, его уже обработали. Подошёл к пьяным и… В общем, никому больше плохого они не сделают. Родителей и сестрёнку похоронил, вызывать местную милицию не стал, посадили бы меня, и на машине вернулся в город. Сейчас соберусь и завтра выйду к тебе. Машину не брошу, поеду ночами по второстепенным дорогам, не остановят.

- Я прилечу.

- Не нужно, я и так жалею, что позвонил. Надо было дорогой это сделать, когда ничего не изменишь. Выезжаю этой ночью. Дней через десять, я не тороплюсь, буду у вас. Да, машину нужно на тебя перерегистрировать, номера на местные сменить. И гараж нужен, арендуй чтобы был, когда я приеду. Машина мне нравится, не хочу её терять. Выполнишь эту мою просьбу?