Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий
Бог и жрец помолчали, играя взглядами.
— Ты уже несколько раз поминал грозные времена, жрец, — сухорукий снова явно менял тему. — Что ты имеешь в виду?
— Так ведь конец Круга Лет, — Чичинтламати искренне опешил. — Неужели не знаешь?
— Круг Лет — это 52 года? — лживый бог словно превратился в глупого ребенка, озвучивая очевидное. — И что это значит?
— Опасное время! — пленник недоумевал. — Все знают: если Солнце и погаснет, то в этот срок. Потому и важно кормить богов именно сейчас. Даже больше, чем прежде. А в решающую ночь между двумя годами — самое важное жертвоприношение. Чтобы связать два Круга. И не дать миру рассыпаться.
— Значит, Круг Лет заканчивается? — глаза «бога» загорелись нездоровым блеском. — Когда?
Жрец понял, что сказал что-то явно лишнее. Хотя, говорил самые элементарные вещи. Отвечать на вопросы лживого бога крайне не хотелось… Но ведь он это и так узнает — сведения очевиднейшие…
— В год Два Тростник.
— А сейчас у нас? — он что и этого не знает?! — Так, начался год Двенадцать Кремень. Через сколько конец Круга…
Сухорукий принялся загибать пальцы на здоровой руке, шепча названия лет.
— Через три года! — торжествующе крикнул он, забыв о сдержанности.
Чичинтламати наоборот утратил покой. Сам ведь вызвался на бой словами! Уверен был, что одолеет врага, но, сам того не ведая, сболтнул ему что-то важное! Очень важное! Но что?
«Нельзя ждать, — неслись мысли в голове пленника. — Некогда усыплять его. Самозванца нужно остановить прямо сейчас».
— Змея! — крикнул он, округлив испуганно глаза.
Плевать, что уловка детская! Тело лживого бога не может не среагировать! Верзила только-только начал поворачивать голову, а жрец-момояктль пружиной вскочил (он уже давно сгруппировал ноги) и кинулся через стол. Глупый самозванец только и смог, что выставить вперед левую руку и завалиться на спину. Сейчас шея его захрустит…
Острая боль, сопровождаемая треском ломаемой кости, обожгла его руку! Стражник! Но он же стоял так дале…
Глава 34
Пары самогона
— Он с самого начала это планировал! — Вапачиро сдерживался, как мог, но я видел, что моего друга трясло от ярости.
— Это верно, — я не мог перестать улыбаться: то ли от счастья, то ли с перепугу. — Но мы ведь это предвидели? Ты был наготове, я — в доспехе, а в какашут снотворного подмешали.
— Подмешали, — проворчал Серый. — Даже со снотворным я еле успел. А ты ничего не смог сделать… Змей-Скорпион.
Попахивало богохульством, однако я не мог сердиться на своего спасителя. Но каков жрец! Даже под снотворным он едва не укокошил меня! Каков же он был в бою, в своей лучшей форме? Невероятный воин.
«А не сдался ли он в плен специально?» — озарило вдруг меня.
Великий воин и неплохой манипулятор — идеальный убийца. Он, кажется, и гипнозом владел. Ну, или просто хорошо забалтывал. А в Тлашкале с двух фраз сумел заинтересовать меня — чтобы я его к себе забрал… Отдавало конспирологией, но почему бы и нет?
— В любом случае, оно того стоило, Вапачиро! Он такую идею подкинул! — меня лихорадило от возбуждения. Мысль мчалась галопом, и я боялся ее потерять.
«Скорее! Уединиться!»
Комната. Стул, стол, лист аматля и писчие принадлежности. Дрожащая кисточка вывела кириллицей «Конец астекам». Добавила «?»
«А ну прекратить!» — и я замазал знак вопроса.
Почему я так долго не вызывал этого жреца на беседу? Почему вообще так мало интересовался этой их концепцией Пяти Солнц? Астеки явно постоянно живут в ожидании очередного конца света. И свой страх распространили на всю империю. Давайте нам пленников — иначе Солнце погаснет, и все погибнут! Служите нам, ибо мы, астеки защищаем мир от гибели.
Нет, я, конечно, не наивный дикарь и понимаю, что в основе империи лежит экономическое и военное могущество астеков, а не легенды и мифы. Но любую власть укрепляет идеология. Заставляет робеть недовольных, смириться — сомневающихся. Кормление Пятого Солнца — вот он мандат власти, который астеки выдали сами себе.
И я это понимал. Еще тогда, когда в Излучном Пятая Трава красочно расписывал мне значимость Теночтитлана. Но как бороться с этой идеологией? Своей собственной? Ну… я так и планировал. Строил новые храмы, создавал институт странников-пропагандистов. Но это если и будет работать, то только как капающая вода, которая за тысячу лет проточит ямку в скале… Медленно и ненадежно. Трудно переубедить людей, которые уже веками верят во что-то. Вернее, трудно переубедить обычными словами. Даже маленькими чудесами, в которых я уже поднатаскался…
А тут Чичинтламати сам мне подсказал! Указал ключевой момент — конец Круга Лет! Важная дата, страшное время, когда может рухнуть всё! В одну ночь! Они — астеки, в смысле — в эту ночь делают что-то важное, вероятно, заливают алтари кровью жертв — лишь бы не дать Солнцу погаснуть…
А если взять — и помешать! Точечный удар, сорванный ритуал — и все ждут конца света! Который не наступит. И что будут стоить вопли тысяч жрецов против слова Вернувшегося Бога. Который всё знал и предвидел. Наутро все поймут — никакого «мандата» у астеков нет! Есть только жестокая сила. А на одну силу всегда найдется другая.
Моя левая рука не успевала за мыслями, я сокращал слова, стремясь сохранить мысль. Что будет дальше? Даже писать страшновато.
Конец Круга Лет через три года! И время есть подготовиться, и ждать долго не придется. Главное, чтобы испанцы раньше не пришли…
«Испанцы! Бородатые люди, несущие болезни с язвами — и бог, покрытый язвами, сияющий в небе… Это как-то можно связать!»
Как — я пока понятия не имел, но сделал пометку. Вопрос с болезнями европейцев самый сложный, и я пока безмерно далек от его решения. Но сначала — астеки!
— Стража! — заорал я в коридор.
Храмовый страж испуганно влетел в комнату, ища глазами врагов.
— У нас есть еще пленники-астеки? — спросил я у него.
— Из Тлашкалы? — уточнил воин. — Мой Бог, но мы ведь только аколуа брали. И тех уже отпустили.
Да, аколуа я всех торжественно отпустил. Таков был наш ответный ход. Поскольку прошедшее сражение без последствий явно не останется, я предложил союзникам пойти на упреждение.
«У нас ведь есть священный договор? Есть. Астеки его нарушили? Не то слово! — размахивал я рукой перед сидящими тлатоани. — А это несправедливо!»
«И что же, ты, Бог, предлагаешь? — кисло улыбнулся Машишкатль. — Пойти в Теночтитлан и пожаловаться?»
«Пожаловаться, — улыбнулся я. — Но не в Теночтитлан, а в Тескоко».
Правители лица вытянули.
«Зачем? Какой смысл? — посыпались вопросы. — Что Несауальпилли сможет Мотекусоме сделать?»
«Ничего, — кивнул я довольно. — Но Тескоко такой же равноправный член тройственного союза, как и Теночтитлан. А там это начинают забывать. Вот мы и напомним. Пусть аколуа вспомнят гордость — может, вспомнят, как „нет“ астекам говорить. И последним нос утрем — мол, с Теночтитланом знаться не хотим, будем Тескоко уважать. Я им даже всех пленных аколуа верну. Конечно, это мало поможет, но жители Тескоко увидят нашу доброту. А астеки своим союзникам меньше доверять начнут».
В общем, все мои пленные были потрачены на дипломатическую операцию. Но стражник нашел выход.
— Тлатоани, когда из похода вернулся, всех астекских торговцев-почтека велел схватить и в яму посадить. А товары забрал. Может, у него можно попросить?
И я, оседлав паланкин, устремился во дворец. Ичтакауэка сначала уперся, но, наконец, разрешил мне «поиграться» с пленниками, но «только у него дома». Допросы я вел до вечера. В принципе, почтеки, понимая, кто перед ними, особо не ломались и рассказывали всё, что знали (я ведь ничего тайного не спрашивал).
В итоге вышло следующее. Астеки жили по двум календарям. Вернее, люди жили по одному — шиупоуалли — и было в нем 18 месяцев и 365 дней. А боги жили по другому — тональпоуалли — и там было 13 месяцев и 260 дней. Календари шли параллельно, ничего в них не совпадало между собой, кроме одного — каждые 52 человечьих и 73 божьих года сумма дней сходилась, и по обоим календарям начинался новый год. Вот эти 52 (73) года и были завершенным циклом. Кругом Лет. Самый тревожный момент в жизни астеков и ряда родственных им народов. К последнему дню цикла энергия его полностью истощается. И надо как бы заново подзарядить его! Запустить новый Круг Лет.
