Андрей Ерпылев - Мавзолей для братка
– Да какая разница? – Кот с сожалением погладил когтистой лапкой бронзовую статуэтку богини Бастет размером больше его самого и отвернулся, чтобы преодолеть искушение. – Все равно одного придется оставить здесь. А по мне, так лучше обоих.
– Чтобы тащить ваш мешок?
– Нет, чтобы не надрываться, волоча по здоровенному мужику на каждом плече.
– Можно вначале утащить одного, а потом вернуться за вторым…
– Это, пардон, уже без меня! – поднял лапки кот, словно сдаваясь. – Мы и так тут задержались. Давайте поторопимся: с минуты на минуту наступит время Другого Сторожа.
– Вы мне ведь так и не объяснили, кто это такой.
– Ну… Это сложно, – уклонился Кот. – Скажу только, что свидание с ним вам вряд ли понравится. Лучше уж легион этих хвостатых фурий…
Нельзя сказать, что наш герой горел желанием встречаться с хозяевами здешних мест, будь они с хвостами или без, поэтому он, не споря, вскинул на плечо один сверток и примерился, как тащить второй.
– Непорядок, – буркнул кто-то за его спиной.
– Это вы или… – повернулся он к Коту и увидел, что тот, открыв рот, машет куда-то за его спину когтем.
– Это он…
Арталетов проследил взглядом за его «указующим перстом» и выронил жалобно вякнувшего психа из рук…
* * *Сталкивались ли вы, читатель, когда-нибудь лицом к лицу с пауком? Нет, не с крохотным безобидным домашним трудягой, ставящим в укромном уголке сети на мух и тараканов. И не с лесным крестовиком со сливу величиной, норовящим развесить свое рукоделье прямо на тропинке грибника, чтобы тот, чертыхаясь и на чем свет стоит кляня все семейство арахнид[56], минут десять приплясывал между деревьев, с отвращением срывая с себя липкое кружево. Сам же хозяин паутины в это время сидит на его кепке и предвкушает радость любителя «тихой охоты» при виде умильной мордочки с шевелящимися щупальцами, появляющейся прямо перед его лицом…
Да это уже ближе к теме…
А теперь представьте себе матерого, размером с суповую тарелку, паука-птицеяда из амазонских джунглей, его покрытые слизистой слюной челюсти… Бр-р-р, правда?
Так вот, забудьте все только что старательно представленное во всех подробностях: тварь, которую увидел Арталетов у себя за спиной, на птицеяда походила мало, разве что отвращение вселяла такое же, но на порядок, включая глубоководных монстров, превышала всех пауков на свете.
Другой Сторож смахивал на паука весьма отдаленно и собрал в себе отвратительные черты всех его сородичей – шести-, восьми– и десятилапых: жвалы, усики, пребывающие в постоянном движении, шипастые клешни… Жора наблюдал чудище, так сказать анфас, но из того, что членистое тело терялось далеко во мраке прохода, из которого наша «сладкая парочка» пробралась в гробницу, можно было заключить, что и родство с сороконожкой тому было не чуждо.
– Непорядок, – снова подал Сторож голос, монотонный и невыразительный, будто у робота из какого-нибудь голливудского триллера. – Дверь открыта. Объекты не на месте.
Вытянув два щупальца, Сторож сцапал одного из сумасшедших, забившегося в жестких тисках изо всех сил, и аккуратно уложил в открытый саркофаг, предварительно вычистив его третьей конечностью от разного мусора, в основном органического происхождения. Все вынутое страшилище не бросало на пол, а отправляло в рот, меланхолически пережевывая бахромой многочисленных усиков. Георгия даже замутило от этой картины, а Кот снова лишился чувств – притворно или по-настоящему.
Тихо воющий бедняга оказался лежащим головой в ногах каменного гроба, поэтому Сторож, подумав, исправил оплошность и занялся вторым узником, не то тоже упавшим в обморок, не то просто потерявшим от ужаса способность двигаться… Сердце-то не молодое, всякое бывает.
Чувствуя, что очередь вскоре дойдет и до него, Арталетов предпринял решительные действия.
О том, чтобы убить или хотя бы вывести из строя громадное насекомое, не шло и речи. Помня о живучести тех же тараканов, наш герой не решился бы на это, даже имея под рукой крупнокалиберный пулемет или противотанковое ружье. Вот с гранатометом можно было бы попробовать, но где ж его взять?..
Поэтому он прибег с уже опробованному на нечисти способу: выхватил из мешка с награбленным Котом скарбом ожерелье с крупными бусинами (лежащий без чувств Кот при этом, не открывая глаз, возмущенно дрыгнул лапой в сапоге) и, рванув прочную нитку, рассыпал дробно застучавшие шарики по каменным плитам.
– Попрошу не мусорить, – бесстрастно пробубнил Сторож, не прерывая своего занятия. – Потом придется собирать.
«Хм-м… Не берет его это. А если серебро?»
Пригоршня серебряных монет отскочила от хитиновой брони толще иной танковой, не причинив монстру никакого ущерба и вызвав лишь еще одно предупреждение. Строгое. Дело становилось кислым.
– Лучше пообщались бы со мной, – неожиданно заявил Сторож, дотягиваясь до второго саркофага и легко, словно тот не весил пару тонн, пододвигая к себе, как курильщик пепельницу. – Скучная работа.
– А… – подавился Жора. – А на какую тему?
– На любую. Погода. Политика. Природа. Женщины. Я умный. Люблю загадки.
«Как же я забыл! – спохватился Арталетов. – В сказках почти всегда нечистую силу всякими загадками и шарадами заговаривают! Блин… Только не идет на ум ничего путного…»
– Это… Да. Два кольца, два конца, посредине – гвоздик! – выпалил он, укоряя себя за детский ассортимент.
– Ножницы. Несложно, – тут же откликнулся Сторож, не прервав работу ни на секунду. – Я умный. Еще.
– Поле не мерено, овцы не считаны, пастух – рогат!
– Небо. Звезды. Месяц. Несложно. Еще.
«Детсадовскими его не проймешь… Ну-ка!..»
– Держу я красные шары, но мне совсем не до игры. Стою я с палочкой, как дед, а мне еще и года нет! – протараторил Жора.
– Некий огородный плод под названием по-ми-дор, – напряженно выговорил мегатаракан после некоторой заминки, в течение которой сверток с внезапно ожившим умалишенным раскачивался в полуметре над своей «домовиной».
«Действует!»
– А и Бэ сидели на трубе. А упало, Бэ пропало, что осталось на трубе?
– Буква «И». Несложно. Я умный. Еще.
– Во всякой ли кошке есть косточка-невидимка? – вдруг подал слабый голос Кот, решивший внести свой вклад в общее дело.
«Что за бред? – изумился Георгий. – Неужели и Кот помешался от испуга?»
Сторож снова замер почти на минуту и ответил с запинкой, как и в случае с помидором:
– Нет. Только в черной кошке.
Про свой ум он не упомянул.
«Что же еще спросить? – мучился Жора, пока Кот, постепенно входя во вкус, засыпал всезнайку ворохами загадок, на взгляд современного человека абсурдных. – Такое, чтобы застрял надолго… А там что-нибудь придумаем!»
– В одном городе, – перебил Кота голос, заставивший сердце нашего героя екнуть, – жил цирюльник, который брил только тех, кто не брился сам. Кто брил цирюльника?..
34
Извини, дорогой. Тебя все-таки расстреляют. Но позолоченными пулями.
Л. Берия«Вот я и на вершине! – радовался Афанасий Харюков. – Почти на вершине… Еще годик тут потолкаюсь, понастрою чудес всяких, а там, смотришь, – в столицы переберусь…»
Действительно, разве свет клином сошелся на этом захолустном Египте? Неужели в других, более цивилизованных местах не нужны чудеса архитектуры, ставшие вдруг возможными с новым строительным материалом? Дворцы до неба, рукотворные моря, ровные, гладкие, как стол, дороги, на которых карету не качнет, не тряхнет, мчись лошади хоть самым быстрым аллюром… Да много что еще можно наворочать, только знай поспевай да храни секрет.
А уж он-то будет беречь тайну рукотворного камня как зеницу ока, и никому не выманить ее, никакими угрозами, никаким шантажом…
Бывший харон прошелся по своим апартаментам и задумчиво попинал ногой каменный параллелепипед, незыблемо зиждившийся прямо посредине.
Секрет-то он, конечно, узнал, но зачем было делать такую огромную глыбу, которая не проходит ни в дверь, ни в окно? Куда теперь девать монолитный блок весом в добрый десяток быков? И не распилить его, не расколоть… Памятник человеческой жадности. Предлагал же Сергий сделать маленький кубик, чтобы и застыл быстрее, и материалов пошло меньше, так нет – подавай нам побольше!
Мысли свежеиспеченного «великого строителя» приняли иное направление.
«А может, зря я так круто с ним обошелся? Парень неглупый, вдруг да придумал бы чего-нибудь еще?.. Но шустрый чересчур… Шустрый да здоровый… Глупость как раз то, что не убил его. Да ладно! Охрана хорошая, мышь не проскочит. Обойдется…»
Афанасий вернулся к столу и щедро, разливая дорогое вино по столешнице, плеснул в кубок.
«Может, девок позвать?.. А-а! И так ночью надоели… Что же такое сделать…»
В дверь робко поскреблись.
– Кто там? – недовольно крикнул Харюков.
