Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»
– Коли вы такие опытные и умные, вперед! А то распинаюсь я тут перед вами…
Самоходка тронулась. Виктор до половины высунулся из люка – подходящее место присматривал. По пути увидел, как артиллеристы разворачивают у перекрестка «сорокапятку». С появлением у немцев новых танков и модернизацией старых T-III и T-IV пушка оказалась малоэффективной, только по гусеницам бить или в борт танка, если повезет. Потому как ни один экипаж, будь он в здравом уме, свой борт противнику не подставит. Но, видимо, более мощных пушек у командования под рукой не нашлось.
Место для засады нашлось. С пригорка в село, через короткий бревенчатый мост, шла грунтовая дорога. Танки мимо моста не пройдут.
Под мостом ручей, но берега крутые – для танка преграда.
Они свернули вправо и заехали за саманный сарай с сорванной крышей. Самоходка ниже, чем Т-34, на базе которого она сделана, и сарай закрыл ее от дороги полностью.
Когда самоходка встала в засаду, Виктор выбрался из боевой машины и осмотрелся. Кроме основной позиции нужна была еще запасная, а лучше – две. После первых же выстрелов самоходку обнаружат, и если немцы успеют сообщить по рации их координаты, позицию накроет артиллерия. Поэтому два-три выстрела, и надо передвигаться на другое место.
Времени долго выбирать не было, и Виктор нашел укрытие за небольшой копной сена. Не совсем удачная позиция, из-за нее сектор обзора по правую сторону мал.
Он уже возвращался к самоходке, как услышал нарастающий звук мотора – так ревели только немецкие танковые двигатели. У немцев дизельных моторов на танках не было, и перепутать звук бензинового двигателя с дизельным невозможно.
Виктор забрался в самоходку и подключил разъем от танкошлема в ТПУ.
– Что по рации слышно?
– Немцы прорвались, наши вправо отходят; потери большие.
– Так и сказали, открытым текстом?
– Нет. Просто комбат самоходки вызывает, а они молчат.
Да, молчание – знак плохой. Или сгорела самоходка, или находится в низине, где радиосигнал плохо проходит.
– Ваня, давай бронебойный.
Ох, долго Иван заряжает, навыка нет. Но все-таки клацнул затвор, и Виктор припал к прицелу.
Черт, просмотрели они танк! T-III уже миновал мост, остановился и поворачивал башню.
Виктор подвел прицельную марку под башню, нажал спуск. Выстрел! У T-III и T-IV было такое место, где передние и нижние углы башни имели скосы. Если попасть туда, снаряд рикошетом уходил вниз, пробивая верхнюю броню корпуса. Броня же там тонкая, только от гранаты защита, да еще от пуль.
Попадание! Башню сорвало, и от мощного взрыва она отлетела на десяток метров. Видимо, снаряд угодил в боезапас. Так, эти по рации уже ничего и никому не передадут.
Плохо было, что дым от горящего танка заслонял собой мост.
Через несколько минут по бревенчатому настилу, изжеванному гусеницами танков и самоходок, проскочили несколько мотоциклов с колясками – это была немецкая разведка. Срезать бы их из пулемета, да где его взять? А для самоходки мотоциклы – слишком подвижная цель, да и жалко размениваться на мотоциклы. Виктор ждал цели бронированные, ударную силу вермахта, – без танков развивать наступление нельзя. Стоит их выбить, и наступление остановится, захлебнется.
Мотоциклисты самоходку не увидели, но первый их мотоцикл был подбит «сорокапяткой». Прозвучал резкий выстрел, и передовой мотоцикл из небольшой колонны подпрыгнул, перевернулся и вспыхнул. Другие тут же остановились, и пулеметчики открыли огонь по расчету пушки.
Артиллеристы успели сделать еще один удачный выстрел, попав в коляску следующего мотоцикла, и в итоге – еще двое уничтоженных гитлеровцев.
Но больше пушка не стреляла, были видны погибшие бойцы. Щит у «сорокапятки» очень маленький, прикроет только одного наводчика, да и то, если он согнется за прицелом. А пушка в открытую стоит на перекрестке, и – ни капонира, ни маскировки, артиллеристы не успели оборудовать позицию.
Мотоциклисты промчались дальше.
Стала слышна пулеметная и винтовочная стрельба. Немецкая разведка доложила своим, что путь свободен. Наверняка сочли, что сожженный танк – дело рук артиллеристов, иначе бы к мосту не направлялся еще один танк и полугусеничный транспортер, набитый пехотой.
Виктор решил сначала выстрелить по транспортеру: у него броня тонкая, противопульная, снаряд убьет всех. Танк – опасный противник, но выстрели Виктор по нему первому, и солдаты из транспортера сразу начнут выскакивать, побегут, как тараканы. Только действовать надо быстро.
– Ваня, давай осколочный. Как только выстрелю, заряжай бронебойным.
И сам проследил, как Иван загнал в казенник пушки осколочный снаряд и вытащил из боеукладки тупоголовый бронебойный. Если заряжающий сработает быстро, шанс уничтожить обе вражеские машины есть.
Виктор поймал в прицел наползающий бронетранспортер. Вот уже треугольник прицела наполз на покатый капот, затем на лоб корпуса. Виктор нажал на спуск. Выстрел!
Бронетранспортер прополз по инерции еще несколько метров и встал. Он не горел, не дымил, но из него никто не выпрыгивал.
В танке отреагировали быстро, заметили, видно, вспышку выстрела. Башня у T-III стала поворачиваться, и ствол пошел вниз, нащупывая цель.
– Ваня!
– Готово!
Виктор крутил маховики наводки. Медленно, очень медленно – ствол танка уже смотрел на них… Кто первый выстрелит?
Виктор опередил немца и сам увидел, как его снаряд ударил в лоб корпуса.
– Ваня, еще один! – И показал кулак.
Иван зарядил еще бронебойный снаряд.
Танк не двигался, башня его не крутилась, он не стрелял. Но он и не горел.
Виктор решил для верности выстрелить по танку еще раз. Выстрел – уже не торопясь. Бронебойный тупоголовый снаряд весом в 16 килограммов на дистанции 500 метров пробивал по нормали 111 мм брони. На T-III такой толщины брони не было даже на лбу корпуса и башни.
От попадания снаряда башню сорвало с танка и отбросило в сторону. Теперь он не опасен, хотя огня по-прежнему не видно.
Пользуясь передышкой, Иван выбросил через люк стреляные гильзы. И так в рубке уже полно порохового дыма и копоти, от которых першит в горле и ощущается сладковатый привкус во рту. Правда, бывало и хуже, когда начинали слезиться и краснеть глаза.
Несколько минут не было заметно никакого движения.
Но все-таки экипаж танка сообщил о засаде – из-за пригорка показались сразу три танка. Два из них были T-III, и третья – «пантера», знакомые силуэты Виктор узнал сразу.
Танки не приближались, стояли на месте. Виктор догадался, что их командиры через приборы наблюдения старались разглядеть, где прячется пушка. Корпуса самоходки видно не было, и танкисты из подбитого танка решили, что по ним бьет пушка ЗИС-3, либо какое-то другое орудие. Вот танкисты и выискивали, где стоит хорошо замаскированное орудие русских.
Переезжать на запасную позицию было поздно, упустили момент, проветривая рубку. И теперь надо ждать, ничем себя не выдавая, неподвижную цель всегда труднее обнаружить. Так уж устроен глаз, что движение он обнаруживает раньше.
Немецкие танкисты обнаружили на перекрестке «сорокапятку», и возле нее – погибший расчет. А обнаружив, наверное, решили, что именно эта пушка и сожгла танк и бронетранспортер. Для верности выстрелили осколочным. Пушку перевернуло, и она легла набок, задрав в небо изодранные осколками колеса.
Танки двинулись вперед. Впереди шла «пантера», сзади – оба T-III. Башни у «троек» были развернуты в разные стороны – так можно быстрее обнаружить противника и выстрелить.
«Пантера» подошла к мосту и остановилась – танкисты опасались, не заминирован ли он.
Виктор уже руку на спуске держал и готов был выстрелить, как T-V двинулся вперед.
Виктор крутил маховиком, сопровождая «пантеру» в прицеле. Пора было стрелять, иначе не хватит горизонтальной наводки пушки, придется наводить корпусом, а значит – обнаружить себя.
«Пантера» ракурсом три четверти, это не очень удачно, но перед мостиком вообще была в лобовой проекции.
Виктор чуть-чуть приопустил прицел – треугольная марка легла на борт, немного выше гусеницы – и выстрелил. Попадание! Сквозное пробитие! Виктор сам увидел в прицел разодранный бок танка.
«Пантера» по инерции прошла еще десяток метров и встала. Из танка довольно шустро выбрались танкисты. «Опытные, – отметил про себя Виктор, – пожара боятся…»
Один из танкистов рукой прямо в сторону самоходки показывает, сволочь. Срезать бы его из пулемета!
– Ваня, бронебойный!
Только закрылся затвор за снарядом, как последовал сильный удар по рубке, и сразу посветлело. Вражеский снаряд угодил в угол рубки, вырвал кусок брони и улетел в сторону. Метко фашист стреляет! Немного бы ниже или левее – и каюк всем…
Виктор крутил маховик горизонтальной наводки. У него снаряд уже в казеннике, а немцу еще перезаряжаться надо. Но уже второй танк повернул башню, пушка пошла вверх… Нащупывает…
