Светослов - Мистерия силы. Трилогия
Подкрепившись яблоком, Анжела вдруг спохватилась и спросила, повернувшись к Никите:
— Так ты мне так и не рассказал, где ты путешествовал.
Она вопросительно смотрела на своего избранника в ожидании детальнейшего ответа. Никита доел яблоко, вздохнул, собираясь с мыслями, и начал излагать:
— Ну, я тебе уже говорил, что там, в другом измерении находится Портал Времени.
— Что это за измерение? — вставила Анжела, боясь упустить самое важное.
— Очень интересный вопрос, — с лёгкой иронией ответил Никита. — Если бы я точно знал это, то уже, наверное, опять бы туда отправился. Я туда залетел спонтанно… Понимаешь?
— Понимаю, — тут же отозвалась Анжела. — Ты просто хотел туда попасть, потому и попал. Это же простая логика.
— Да, наверное… Только там всё слишком загадочно… И нужно быть предельно внимательным ко всему.
— Так ты куда попал-то, Никита? — Анжела сгорала от нетерпения.
— Я-то? — Никита выдержал паузу и продолжил: — В то время, когда мои родители были ещё совсем детьми. Это был 1964 год.
— Ничего себе, — удивилась Анжела, распахнув ещё шире глаза. Она тут же добавила: — Извини, я перебила. Давай дальше…
— Ну, дальше я познакомился кое с кем…
— Ну, опять ты с интригой, — Анжела умоляюще посмотрела на Никиту.
— Короче, со своим дедом я пообщался. Он там, в том времени, чуть моложе меня был… Я написал ему записку, чтобы он передал её моему отцу, когда он станет взрослым. В этой записке я предупредил его насчёт Поющей Горы, что к ней лучше не приближаться… Но вообще-то я намеревался попасть немного в другое время, когда мои родители уже были повзрослее. Немножко промахнулся.
— Нет, не промахнулся, — тут же вставила Анжела. — Тебя туда просто не пустили бы. Ты бы ещё захотел встретиться с самим собой — это недопустимо, ты просто исчез бы как личность, это же смертельная штука. Наверное, в том мудром измерении всё предусмотрено.
— Да, наверное, — задумался Никита.
Он как-то странно осмотрелся, словно сканируя пространство, и продолжил:
— Но мне кажется, что ничего не изменилось. Во всяком случае — пока…
— Ты о чём? — удивилась Анжела.
— О том, что если бы моя записка была прочитана, то всё бы сейчас было несколько иначе.
Анжела задумалась. Она начала рассуждать:
— Может, твой отец просто не прочитал эту записку? Я в смысле того, что дед мог про неё забыть… или просто из личных соображений и опасений не показал твоему отцу.
Она успокоительно посмотрела на супруга.
— Может быть и такое, — ответил Никита. — Посмотрим…
Возникла пауза. И эта пауза явилась интригующей прелюдией к озвучиванию той информации, которая распирала Никиту.
Анжела это чувствовала, она затаила дыхание и тихо спросила:
— А ещё что?
— Ещё?
Никита опять вздохнул, понимая желание супруги узнать абсолютно всё о его сверхъестественном путешествии, и он начал рассказывать:
— Ещё я нанёс визит тем деятелям, кто производит чипы для имплантаций по своим паскудным технологиям.
— Ну и как?
— Ну, как бы тебе сказать… С переменным успехом, — ответил Никита с озабоченным видом. — Дело в том, что это, оказывается, не так просто.
— Что-то случилось?
— Да. Сначала я попал в то время, где профессор Разумовский, ещё молодой тогда, вёл свои секретные разработки.
— Ну? И что дальше?
— Дальше? Я его перенаправил.
— То есть?
— Ну, направил на более светлый путь, если так можно выразиться.
— Никита, ты что-то не договариваешь…
Анжела в упор смотрела на него, желая получить более конкретный ответ.
Никита продолжил:
— Я отключил его память о технологиях, связанных с производством чипов и их имплантацией. Говоря современным языком, я изменил область его памяти, именно ту область, которая хранит информацию о его теневых разработках. Ну и заодно дал ему новую информацию…
— Что? Разве такое возможно? — удивилась Анжела и растерянно посмотрела на Никиту.
— Ну, если постараться, то возможно, — ответил Никита как можно непринуждённее.
— И как же это можно сделать?
Никита помолчал и начал говорить:
— Понимаешь, Анжела, в светимости живых существ есть одно место, которое немножко посветлее, оно — как слегка мерцающее пятнышко на фоне общей светимости и чуть ярче всей сферы; оно находится в верхнем уровне эманаций.
— Ты имеешь в виду Место Безмолвия?
— Да нет. Место Безмолвия не подлежит изменению, и к памяти оно никак не относится. Это место восприятия всего Знания на Вселенском уровне.
— Я знаю это. Извини. Дальше…
Никита продолжил:
— Ну, так вот. Это самое пятнышко в верхней части, которое чуть посветлее, и является той самой памятью человека о его основной работе, именно той, которой он посвятил свою жизнь, будь то учёный, доктор, художник, композитор, поэт, работяга, бизнесмен или просто пахарь свободный.
— Странно. Я всё-таки думала, что память как-то связана с мозгом…
— Ты думала, что наша память непосредственно находится в нашей черепной коробке? Это весьма удобная версия. Но тогда почему, выходя из тела, мы абсолютно всё помним?
Никита с упоением смотрел на Анжелу, которая сконфуженно пыталась что-то найти в оправдание своей версии.
Наконец она высказалась:
— Да, наверное, ты прав. Но это не поддаётся обычной логике рассудка.
— А когда мы поддавались этой логике? Анжела, ты вспомни всё, что мы вытворяли с тобой… Ну?
— Баранки гну.
Они расхохотались так, что спугнули двух птичек с соседней ветки. Анжела завалилась на траву, с которой вспорхнула стрекоза, обдав её шуршанием своих крыльев. Когда они поуспокоились и опять уселись под яблоней, Никита продолжил:
— Ну, так вот, эта самая светимость может менять своё значение.
— Каким образом? — уже серьёзно спросила Анжела.
— Нужно просто слегка стереть границы, которыми она отделена от общей светимости, и тогда она как бы растворится в ней — она плавно сдвинется в другое место кокона, образно говоря, подарит себя всей светимости.
— И что дальше? — слегка растерянно спросила Анжела.
— Дальше ты и сама можешь догадаться.
— Я буду стараться.
— Я верю в тебя…
— Ну, ты неисправим, — улыбнулась Анжела. — Ну правда, Никита, она что, полностью сотрётся?
— Полностью ничего не стирается. Есть такой закон сохранения энергии. Но есть и другой закон: правило трансформации. Анжела, я не могу всего говорить. Ты должна это понимать. Так что ты уж догоняй меня по линии мысли…
— Я буду стараться, мой господин.
— Я верю в тебя ещё больше, моя госпожа.
Тут они опять рассмеялись, но уже более глубинно — оттого, что удалось-таки выстрадать хоть частицу радости в этом грозном чарующем мире.
Анжела опять задумалась:
— Ну и что было дальше?
— Ты о чём?
— Да всё о том же — о Разумовском и о технологиях пресловутых.
— А-а… Ну так я его отключил на время. А потом вдруг понял, что в этом нет особого смысла.
— Как это? — изумилась Анжела.
— Дело в том, что его место занял другой человек — Макс Дарклин. Но, если бы я перенаправил и его, это место занял бы кто-то ещё, но сама система продолжала бы оставаться в действии. Понимаешь?
— Всё ясно. Ты обрубал ветви, а нужно было удалять корень. Ты бы хоть посоветовался со мной, как с профессиональным целителем, — с ироничным упрёком констатировала Анжела.
— Легко сказать… — задумался Никита. — Где искать этот корень?
— Да, вопрос не из лёгких…
— И всё же эту секретную базу я всё-таки нейтрализовал.
Возникла короткая пауза.
Анжела во все глаза смотрела на Никиту… а затем воскликнула:
— Ты просто гений! У меня нет слов.
Она крепко обняла Никиту. Потом уже с некоторой тревогой глянула на него, поскольку Никита опять напрягся:
— Но где гарантия, что она не возродится когда-нибудь где-нибудь под прикрытием теневых навигаторов? — Никита вдруг изменился в лице. Он медленно выговорил: — У меня сейчас крыша сдвинется… Это же умопомрачительный трюк…
— О чём ты? — забеспокоилась Анжела.
— Понимаешь, у меня сейчас как бы две памяти: одна хранит всё, что связано с прежним Разумовским и его погаными технологиями, а другая… другая содержит новую информацию — о Дарклине с его хитрейшими разработками в этой же области, только немножко понахрапистей, что ли… Слушай, а вертолёт сегодня к нам прилетал? — Никита растерянно смотрел на Анжелу.
— Да, прилетал, — ответила она. — У меня, по-моему, тоже какое-то раздвоение идёт… Мы же с тобой в одном поле энергии.
— С ума сойти! Нет, надо успокоиться, — заговорил Никита, почему-то ускорив дыхание. — Так; мы должны оставаться самими собой, пускай у нас будет две памяти, пусть, значит, так нужно; воспримем это как магический ход, стратегию… И теперь мы должны направить все наши мысли и энергию на новое, светлое время. Но для начала надо как-то повлиять на тех, кто ещё мыслит неправильно. Нужно что-то придумать… Но что?
