"Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ) - Шаман Иван

— Моя… мама? И дядя Андрей? С… с ними? — ее голос дрогнул, став почти шепотом. — Подожди… И они там что? Уже взрослые? Раз ты узнал своих родителей.

— Да, — подтвердил я, стараясь выглядеть максимально спокойно, будто каждый день сообщаю подобные новости. — Все вместе. Молодые, улыбаются. Лет, модет, двадцать с хвостиком. Похоже, они когда-то очень хорошо дружили. Но когда-то не прямо в детстве, а вообще. Я подумал… может, это прошлое как-то связано с тем, что происходит сейчас? Ну, с моим отцом… Ты же знаешь, он… — я замялся, подбирая слова. — У него сейчас не самые простые времена. И если наши семьи были так близки…

— Подожди, как с твоим отцом, — Деева окончательно потерялась. — Он же умер…

Я сначала бестолково уставился на Наташку, но уже в следующую секунду сообразил, в чем дело. Ну конечно! Я ведь никому не рассказал о поездке матери в Москву. Вернее о цели этой поездки. Я вообще никому не сказал о том, что мой отец жив, потому что пока не известно, к чему все придет.

— Чёрт… Да… Это тоже новость. Только о ней никто не знает. Мой отец жив, но есть некоторые проблемы…

Я осторожно, как минёр на минном поле, пытаясь не взорвать мозг Деевой окончательно, в двух словах рассказал о внезапном «воскрешении» бати. Потом снова вернулся к фото, стоявшему у Ромовых дома и к тому, что отец Никиты мог бы помочь, потому что у него точно имеется какая-то информация, но не до конца понятна, какая.

Однако, кажется, первая «мина» уже сработала. Лицо Наташки сначала побледнело, потом на скулах проступил легкий румянец. Она явно боролась с бурей эмоций. Предательство — вот что, кажется, читалось в ее взгляде. Предательство со стороны самых близких. Мать, которая столько скрывала…

— Я… я не знала, — еле слышно прошептала она. Потом тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. — Этого не может быть. Мама бы сказала…Хотя… Она ведь уже врала мне.

— Может, у нее были причины молчать? — мягко предположил я. — Старые истории, знаешь ли, бывают сложными.

Наташка несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Видно было, что ей нужно время, чтобы это переварить.

— Мне… я хочу подумать, — наконец произнесла она, глядя куда-то сквозь меня. — Да. Я подумаю над твоими словами, Леш. И про Ромова… и про это… фото. Ты говоришь, на фотографии дядя Андрей. Но когда я сказала ему твою фамилию… Ну… Был у нас разговор недавно… Он сделал вид, будто слышит ее впервые. В общем… Завтра поговорим.

Наташка резко развернулась и почти бегом пошла в сторону своего дома, оставив меня в компании слегка ошарашенных пацанов, которые, судя по всему, издалека уловили накал страстей. Сути разговора они, конечно, не знали, но вот общее настроение уловили.

— Чего это с ней? — Макс подошел ко мне, с любопытством глядя вслед удаляющейся старосте. — Ты ей что, в любви признался? Или она тебе? Или она призналась, а ты нет.

— Угомонились бы вы уже, а? — Покосился я на друга. — Рассказал страшную сказку на ночь. Со множеством действующих лиц.

На этом тема обсуждения внезапного ухода Деевой была закрыта. Пацаны, конечно, с огромным удовольствием обсуждали бы ее и дальше, но я открыто дал понять, что не имею такого желания.

Вечер принес еще один «подарок». Когда мы с Илюхой уже заканчивали сражение с гречневой кашей под бдительным надзором бабули, в дверь робко постучали. Это была та самая соседка, счастливая обладательница телефона.

— Лёшенька, тебе мама из Москвы звонит. На наш аппарат. Давай бегом.

Я подскочил, едва не опрокинув на Илюху кашу, и рванул к двери. Братец, естественно, тут же увязался за мной. Людмила Владленовна что-то неодобрительно пробурчала про «беспокоить людей в неурочное время», но мы уже неслись вверх по лестнице.

— Алло, мам! — я постарался, чтобы голос звучал бодро. — Ну как вы там? Как отец? Что в перспективе?

Голос у мамы в трубке был глухой, с треском помех, и бесконечно уставший. Но главное — в нем ее было никакого оптимизма, который я так надеялся услышать.

— Леша, сынок… — она помолчала, будто собираясь с силами. — Ты у меня уже взрослый и я могу говорить с тобой как со взрослым, да? Все сложно. Очень сложно. Отца… его действительно подозревают в серьезных вещах. Прямо вот очень серьезных, понимаешь? Не просто какая-то ошибка. Речь идет о… — она запнулась, — ну, ты понимаешь. Государственные дела.

У меня внутри все похолодело. Ирония ситуации в том, что я, несмотря на свой пошлый опыт и прошлую жизнь, не знаю, как закончится история отца. Потому что в прошлом сценарии этой жизни его как бы не было. Он так и не нашёлся. То есть, я понятия не имею, оправдают ли его.

Поэтому слышать сейчас негативные прогнозы было немного тяжеловато. Илюша, стоявший рядом, вцепился в мою футболку и смотрел испуганно. Машинально я погладил его по голове.

— Но… есть же какие-то доказательства его невиновности? — спросил, стараясь, чтоб по голосу не было слышно моего волнения. — Должны же быть! Он же… он же не виноват?

— Невиновных, Леша, иногда легче всего сделать предателями, — с горечью ответила мать. — Пока все очень шатко. Мой знакомый, к которому обратилась за помощью, говорит, что нужно готовиться к худшему, но надеяться на лучшее. И знаешь… тут всплыла одна деталь. Очень важная. В общем… Твоя староста, Наташа Деева. У нее есть дядя.

Я оторвал трубку от уха и с удивлением на нее посмотрел, словно желая убедиться, что мне не показалось. Мать реально это говорит? Она решила ввести меня в курс дела? Серьезно?

— А что он?

— Он… он был с твоим отцом в той командировке, — мама понизила голос, словно кто-то мог подслушать наш разговор. — И от его показаний, Леша, зависит очень многое. Буквально всё. Он может либо помочь отцу… либо окончательно его утопить. Понимаешь, какая ситуация?

То есть, Ромов-старший не соврал, когда намекал на вину Наташкиного дядьки… Картина становилась все более запутанной и одновременно более ясной. Драма закручивалась почище шекспировской, а я в ней оказался не просто зрителем, а одним из невольных сценаристов.

— Пока непонятно, что будет дальше, но…Лешенька, сынок, я тебя очень прошу, — голос матери стал тише и настойчивее, почти умоляющим. — Будь там предельно осторожен. Ни во что не ввязывайся, пожалуйста. Ни с кем не обсуждай это, особенно с Деевыми. Ситуация очень… деликатная и опасная. Даже для тебя, для Илюши. Для все нас. Просто учись, слушайся дедушку с бабушкой. Хорошо? Обещаешь?

— Хорошо, мам, — выдавил я. — Обещаю.

Конечно буду паинькой. Почти. Потому что не ввязываться в эту историю я уже не мог. Я уже в ней по уши. И, кажется, именно мне предстоит распутать этот клубок, пока он не задушил всех его участников. Мама бы упала в обморок, если бы узнала, что я уже успел «деликатно» поговорить с племянницей того самого Андрея.

— Я люблю тебя, сынок. И Илюшу поцелуй. Держитесь там.

— И мы тебя, мам. Держись. Все будет хорошо.

Мы попрощались. Я повесил трубку, чувствуя ее тяжесть в руке, словно это была не пластмасса, а кусок свинца. Илюха смотрел на меня огромными, испуганными глазами.

— Папа в биде? — тихо спросил он, коверкая слово.

— В беде, Илюш, — поправил я, взъерошив его волосы и пытаясь улыбнуться. — Но мы его вытащим. Обязательно вытащим.

Хотя как именно — я пока представлял себе довольно смутно. Особенно после того, как выяснилось, что судьба моего отца, по сути, реально в руках дяди Андрея.

Да уж, ну и каша заварилась. Теперь только расхлебывай. Главное, чтобы ложка не сломалась. И чтобы каша не оказалась слишком горячей. А она, судя по всему, уже начинала пригорать.

Глава 16

На следующий день я решил: хватит размышлений, пора действовать. Время не просто не ждало — оно поджимало, отмеряя секунды до того рокового похода. Реальные шаги были необходимы, чтобы предотвратить катастрофу, которая уже один раз забрала жизни трех моих одноклассников.

Особенно остро это осознание пришло после вчерашнего разговора с матерью. Теперь вопрос касался не только треклятого похода, но и ситуации с отцом.