Соправитель (СИ) - Старый Денис

Мария Терезия, не изменяя себе, лично давала распоряжения целому сонму художников и скульпторов. Императрица еще шесть лет назад собрала подле своей персоны многих талантливых людей. Она лично занималась проектированием дворца, без императрицы не мог появиться даже куст в прекрасном саду, который обязан был затмить Версаль. Уже больше полувека длилось строительство Шебрунна. Оставалось расписать некоторые комнаты, выставить в парке еще больше скульптур и построить смотровую площадку, как предполагалось, уже не в борочном стиле, а в духе классицизма. Пока дворец строился происходил процесс смены архитектурных стилей.

Именно в этом великолепии Мария Терезия и принимала внушительную по своему составу французскую делегацию. Тут и герцоги и государственный секретарь по международным делам, которым являлся недавно возвращенный на свою должность Луи Филожен Брюлар. Даже не полномочный посол будет вести дипломатические игры, а французы намерены быстро заключить соглашение, или даже союз.

— Ваше Императорское Величество, позвольте Вам передать приветствие от моего короля и заверить в том, что Франция готова забыть все былые обиды и ссоры и встать плечом к плечу с могущественной Австрийской империей, — приветствовал Брюлар Марию Терезию.

— Как Вам мой дворец, господин Блюлар? — спросила австрийская императрица.

Данный вопрос можно было бы считать неким женским капризом, может и легким флиртом, но Мария Терезия была уже достаточно искушенной правительницей, чтобы допустить женские глупости во время переговоров. Императрица хотела посмотреть, насколько далеко простилается угодливость главы французской делегации. Насколько Блюлар сейчас начнет расхваливать дворец, который, пока, нельзя было назвать более величественным, чем Версаль, настолько французы и хотят союза.

— Ваш дворец, безусловно великолепен, может быть Ваши мастера могли бы что-то почерпнуть из решений, что воплощены в Версале? — чуть уклончиво ответил Блюлар.

Луи Филожен своим ответом показывал, что гордость за свою родину он нисколько не потерял. Да, уже тот факт, что французы приехали сплошь герцоги да графы, достаточен, чтобы говорить без подобострастия.

— Думаю, что взаимный обмен опытом при сооружении Великих дворцов, может пойти на пользу нашим державам, — улыбаясь, сказала Мария Терезия.

Австрия была более чем заинтересована в союзных отношениях с Францией. Даже австрийские генералы высказывали скепсис насчет того, что их страна сможет что-то внятное противопоставить Фридриху Прусскому. Не если, а когда, тот нападет на Австрийскую империю, сложно будет удержать Прагу, а то и сама Вена попадет в осаду. Понимала и Франция, что прусский король, да с английским серебром и оружием — более, чем грозная сила. Настолько грозная, что не только французское влияние под угрозой, но и вероятна оккупация земель Франции. Растущую мощь Пруссии нужно было нивелировать, приводить в состояние до 1740 года, времени, когда еще правил отец нынешнего короля.

— Наши государства, Ваше Величество, достойны обмена опыта во многих начинаниях, в этом мой король Людовик Возлюбленный видит общее благостное будущее как для Франции, так и для Австрии, — сказал французский государственный секретарь.

Мария Терезия мысленно скривилась, но не допустила внешнего проявления своих эмоций, сохраняя улыбку. Императрицу покоробило понимание того, что Людовик, этот никчемный извращенец, вообще берется думать о будущем Австрии, ее Австрии. Подобные слова могли вызвать некоторый дипломатический скандал, если бы для этого были причины и разрыв с Францией был нужен правительнице. Но сегодня нужно отбросить эмоции в сторону. Императрица позволила себе лишь немного снисходительную улыбку. Она поняла, что данные слова были адресованы прежде всего для французской делегации, ибо Блюлар выслуживается. Пусть секретарь показывает, как он любит своего короля. Это обстоятельство никак не влияет на то, что Австрии срочно нужны союзники.

— Я так же вижу Францию на справедливой стороне в нарастающем противоборстве, но не в союзе с возмутителем европейского благополучия и добрососедства, — высказалась в похожем духе императрица.

— Я искренне рад, Ваше Императорское Величество, что Вы разделяете наши чаяния и готов незамедлительно приступить с обсуждению условий нашего сотрудничества, — сказал Луи Филожен.

— Сотрудничеству? Только лишь к нему? Франция желает создать множество условий и собирается использовать противоречивые формулировки? Вы, господин Блюлар действительно думаете, что у наших стран много времени на переговоры и споры? — чуть раздражительно спросила Мария Терезия.

Все данные, которые только имело командование австрийской армией, как и сама императрица, говорили… Нет, они кричали! Будет скоро война, обязательно, будет! Фридрих уже концентрирует свои силы на границе с Силезией, есть движение армейских колон и в направлении Саксонии. Срочно нужен союз, а не аморфное «сотрудничество». Необходимы четкие и недвусмысленные формулировки, которые цепями свяжут Францию и Австрию и не позволят вести сепаратные переговоры без потери чести и нарушения договора.

— Простите меня, Ваше Императорское Величество, конечно же Франция рассчитывает на открытый и безоговорочный союз, — Блюлар изобразил неглубокий поклон. — Но будет ли мне дозволено спросить у Вашего Императорского Величества, насколько прочен союз Австрии и России?

Мария Терезия улыбнулась. Конечно же, для французов было очень важным именно то, чтобы русские штыки, которые уже смогли потрепать армию павшего в бою Морица Саксонского, развернулись в этот раз против Пруссии, и Англии, как ее союзнице.

— Это сложный вопрос, господин государственный секретарь, Россия дружна с нами, мы всемерно помогали русской императрице в войне против Османской империи и сделали возможным эту победу, оттянув на себя самые боеспособные части султана. Но как они отреагируют на то, что именно Ваша страна будет с нами в союзе? — императрица лукаво, вместе с тем внутренне торжествуя, улыбнулась.

Австрийский посол фон Претлак делал свою работу на «хорошо», еще полгода назад Елизавета подписала дополнение к соглашению с Австрией, по которому Россия обязалась не позднее месяца после начала войны вступить в нее на стороне Австрии. Хитрые австрийские дипломаты тогда прописали обязательства, по которым Россия выступала бы союзницей Австрии, не взирая на какие-либо изменения в европейской политической системе. Елизавета уже видела Константинополь русским и хотела заранее заручиться поддержкой Марии Терезии.

Но русская царица умерла. И это, конечно кое-что меняет. Ходили разные слухи про то, что наследник русского престола Петр благоволит своему дядюшке. И опасность того, что новый молодой правитель России вдруг изменит вектор политики своей страны, существовал. До последнего времени, пока не пришло сообщение, что русские начали движение в сторону Курляндии и уже двумя дивизиями вошли в это герцогство, австрийская политическая, да и военная, элиты волновались. Мария Терезия даже отправила порученца в Польшу, чтобы Август III, вдруг, не стал артачиться и противодействовать России.

— Думаю, господин Блюлар, что Франция сможет наладить отношения с русскими. Я осведомлена, что мой венценосный брат Людовик уже отправил посольство в Петербург. Склонна надеяться, что Ваша страна, наконец, признает факт существования России, как империи, как и титул русского правителя! — сказала Мария Терезия, уже намереваясь заканчивать официальную аудиенцию.

Не более пяти минут нужно для обмена приветствиями и завуалированных ответах о намерении сторон. После должны уже работать министры и иные члены комиссий. Мария Терезия ранее получила письмо от Людовика, конечно императрица знала кто именно писал послание, что Франция намерена в самые ближайшие даже не недели, а дни, заключить союз с Австрией. Этого же хотела и Австрия, потому Мария Терезия и дала распоряжение своему правительству в срочном порядке найти точки соприкосновения с французами, забыть старые обиды и заключить союз.