Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени
Тело унтер-офицера Воске было оставлено нападавшими у переправы, при этом документы и личный жетон отсутствовали. Идентификация стала возможной только после нахождения тела унтер-офицера Вайтрауфа.
Тело последнего было обнаружено на обочине дороги в 800 метрах севернее села Галица в результате прочесывания, проведенного 14 июля. Тело сильно изуродовано, и документы отсутствовали. Опознание проведено по личному медальону. Экспертизой установлено, что Вайтрауф был убит выстрелом в сердце. Пуля прошла навылет и найдена не была, что не позволило установить тип оружия, из которого был убит Вайтрауф. У унтер-офицера сильно повреждены лицевые кости и свод черепа, а также сломаны несколько ребер и грудина. Повреждения нанесены сильными ударами твердым тупым предметом. Сильное засорение ран частицами грунта указывает на то, что тело Вайтрауфа долго волочили по земле, возможно — за мотоциклом.
Ни фельдфебель Зирт, ни его тело обнаружены не были, возможно, он был ранен и захвачен противником в плен. Приметы пропавшего переданы в подразделения полиции и полевой жандармерии.
Выводы.
С большой долей вероятности мы имеем дело с диверсионной группой сотрудников НКВД, о которой вы сообщали в вашем приказе. Основанием для этого предположения является то, что место нападения на патруль расположено в районе одного из предполагаемых маршрутов этой группы. Дерзость нападения и скорость, с которой проведена операция, похожи на почерк диверсионной группы, действовавшей в предыдущих эпизодах. Возможно, что чины полевой жандармерии столкнулись с разведывательным дозором этой группы.
Заключения специалистов, протоколы вскрытия и акты криминалистических исследований прилагаются.
Штурмфюрер СС Вайдеман».ГЛАВА 56
После утренней побудки я нашел Фермера и рассказал о ночном разговоре. Командир было собрался устроить мне разнос за нарушение режима секретности, но сделал скидку на мое невменяемое состояние и сменил гнев на милость. После чего позвал Бродягу, и они минут пятнадцать о чем-то шушукались в «штабе».
А сразу после завтрака командир построил весь отряд, причем разделил всех присутствующих на две группы — членов нашей команды и всех остальных и обратился к окруженцам с короткой, но прочувствованной речью:
— Товарищи бойцы и командиры, возможно, у многих из вас есть вопросы к представителям нашей группы. Предлагаю задать их сейчас, а не шептаться по углам. При возникновении каких-либо вопросов в дальнейшем прошу обращаться к комиссару отряда, капитану госбезопасности товарищу Бродяге, — и он указал рукой на Шуру.
— Товарищ полковник, — Несвидов обратился к Саше, используя армейское звание, — какие могут быть у нас вопросы? Вы — секретная группа! Нас выручили и к делу приставили, так что же нам роптать-то?
Судя по реакции бойцов, сержант говорил от лица большинства. «Мутный» танкист, так грамотно обработанный старым опером, молча переминался с ноги на ногу.
Бухгалтер же стоял с видом значительным и понимающим, но с репликами не лез.
Тут руку поднял боец Кудряшов, он же — Дед Никто:
— Товарищ майор госбезопасности, а нас вы рациями пользоваться научите?
— А зачем это вам, боец? — вопросом на вопрос ответил Фермер.
— Ну… На всякий случай… Если вдруг радиста… с радистом что случится… — замялся Кудряшов.
— Я потому с вами и разговоры разговариваю, чтобы не случилось этого «всякого случая». Чтобы не поперся никто в деревню молочка попить, или, там, девку пощупать, или еще какую глупость не учинили. Ясно?
— Да! — нестройно ответили окруженцы.
— Тогда объявляю распорядок дня! В девять ноль-ноль — занятия по стрелковой подготовке. Ответственный — товарищ капитан, — кивок в сторону Бродяги. — В десять тридцать занятия по рукопашному бою. Ответственный — товарищ старший лейтенант, — это уже мне. С полудня и до тринадцати ноль-ноль — занятия по минно-взрывному делу. Старший — товарищ сержант госбезопасности, — кивок в сторону Казачины… У вас есть пятнадцать минут личного времени. Разойдись!
Когда окруженцы отправились восвояси, командир собрал всех членов команды в кружок и рассказал о придуманной мною легенде. Бродяга добавил несколько комментариев, потом мы немного поспорили о том, нужно ли посвящать кого-нибудь в наше иновременное происхождение, и решили, что пока не стоит умножать сущности.
Потом все разошлись по своим делам, а меня Фермер оставил на «поговорить».
— Как считаешь, «съел» Бухгалтер дезу или как?
— Я думаю, что «съел», и потом — участие в таком мероприятии для него — отличный шанс реабилитироваться за прошлое. Так что при смешении личного и общественного должен хороший результат получиться. Да и неглупый он мужик.
— Ну, я еще Шуре поручил его как следует прощупать и подписку взять. А для тебя на ближайшую неделю, если не считать занятий по рукопашке, задание одно — вспоминать. Что хочешь делай — водку пей, комсомолку соблазняй, на дереве вниз головой виси, но постарайся вспомнить максимум информации. Понял?
— Да, Саш, понял, — ответил я, но потом, желая разрядить обстановку добавил: — Ну, давай коньяк, и я к комсомолке пошел — будем на дереве вместе вниз головой висеть! — За что тут же получил от командира подзатыльник!
* * *За почти два часа, прошедшие до «моей» тренировки, я так ничего внятного не вспомнил, зато хорошо завтрак усвоил и даже подремал минут пятнадцать. Так что к занятиям я приступил свежий и относительно бодрый.
На небольшой прогалине выстроились в шеренгу не только почти все окруженцы, но и Док с Казачиной.
— Ну что же, товарищи, приступим! — И я машинально поклонился ученикам.
Глаза некоторых, например сержанта Коли Юрина, удивленно округлились. Чтобы пресечь ненужные кривотолки, я откомментировал:
— Сержант Юрин, что вы на меня так вылупились?
— А поклонились вы нам зачем, товарищ старший лейтенант?
— В странах Дальнего Востока так принято. Кланяясь, я показываю мое уважение к вам и благодарю за то, что выбрали меня своим учителем. Вы же должны поклониться в ответ.
Сержант, а за ним и остальные молча поклонились.
Начал я с короткой, минут на пятнадцать, разминки, во время которой показал бойцам, как разминаться без лишних движений: стоя, сидя и даже лежа.
Затем я продемонстрировал два простейших освобождения от захвата руки и прямой удар кулаком.
«Гусиная лапка» была воспринята легко, а вот с «вращением локтя наружу» пришлось помучиться. Для правильного и эффективного выполнения этой техники необходима согласованная работа рук и ног, а у моих сегодняшних учеников с этим было плоховато.
— Сержант, — обратился я к Несвидову, который, пыхтя, пытался выкрутить руку Доку, — вы косить умеете?
— Да, товарищ старший лейтенант, — ответил запыхавшийся Емельян.
— Представь себе, сержант, что тебе косить надо только руками…
— Как это?
— Без скручивания корпуса и шагов. — И я показал, как придется косить Несвидову. — Ну и много ты так накосишь?
— Дак, с мышкин… хвостик.
— А здесь почему корпус и ноги не используешь? Вот смотри. — И я продемонстрировал на Доке, как нужно правильно выполнять прием. Несмотря на то что Серега весит килограммов на двадцать больше меня, его ножки оторвались от земли, и он улетел метра на полтора.
— Осторожней ты, шаолиньский монах! — провыл Серега, поднимаясь с земли. — Вот ранят тебя в следующий раз, посмотрю, как ты завоешь, когда я поломанными тобой руками буду у тебя в ляжке ковыряться.
— Извини, доктор, я же мягко.
— Мягко, но больно… Чуть руку не оторвал! — И Док демонстративно потер правую руку.
— Емельян, вы поняли? — обратился я к Несвидову, не обращая внимания на фальшиво ноющего Дока.
— А помедленнее можно, товарищ старший лейтенант? А то вроде что-то такое уловил, но…
— Тогда на тебе покажу.
Когда я скрутил сержанту руку, тот напрягся и попытался сохранить равновесие. «Здоровый мужик! На натурпродуктах вырос, да еще в деревне!» — подумал я, а вслух сказал:
— Видишь, одними руками даже у меня не выходит! А теперь добавим ноги… — И я сделал маленький шажок левой и перенес на нее вес тела. Взвыв, Несвидов, крутанулся в воздухе и мешком рухнул на землю.
— Понял теперь? — Я протянул руку, помогая ему встать.
— Ага.
Когда показанные приемы были повторены раз по пятьдесят, настала пора для более сложных действий — связок «атака-защита-контратака». Вот тут-то «ученики» и взвыли. Минут через пять у половины от ударов оппонентов распухли и покраснели носы. «Торопятся, голубчики».
— Так, снизили темп! Чернов, ну что ты лупишь, как будто на чемпионате Союза в финале? Спокойней! Кудряшов! Денис! Ты куда смотришь? Ну кто же глаза при атаке закрывает?!
