Михаил Ланцов - Славься! Коронация "попаданца"
— Так много… — покачал головой Александр. — Эта практика обширного ремонта позволила довести конструкцию до ума?
— Безусловно. Но мы не вносили поправки в выпускаемую модель, а дорабатывали несколько опытных экземпляров, создавая фактически новую. Ее тактико-технические характеристики остались прежними, но очень серьезно возросли надежность и технологичность. По расчетам, на новое орудие мы будем тратить около четырех тысяч человеко-часов. И, я думаю, это не предел оптимизации.
— Вы эту модель запустили в производство?
— Никак нет. Сейчас она только заканчивает полигонные испытания.
— Как они проходят?
— Пока все нормально. Задачи решаются на «хорошо» и «отлично».
— Тогда запускайте орудие в производство вместо старого. Чего медлить?
— Боюсь, что это не так просто, — развел руками Маиевский.
— В чем проблема?
— Я так понимаю, пушки нам нужны к маю следующего года? Так вот. А мы только до октября-ноября будем разворачивать конвейерную линию. И все это время производство ПО-4-65 «Ромашка» вестись не будет. А у нас разворачиваемые части еще не укомплектованы. Причем задействовать другие производственные мощности не получится, ибо их попросту нет.
— Сколько «ромашек» нам не хватает для штатного комплекта?
— Пятьсот семьдесят три.
— Сколько вам нужно времени на их изготовление?
— Не менее шести месяцев, — чуть подумав, ответил Маиевский.
— Хорошо. Тогда пока повременим с освоением выпуска новых пехотных орудий. Заодно, пока есть время, работайте дальше над модернизацией «ромашки». Прежде всего — в области технологичности производства. Не думаю, что перед войной нам нужно идти на описанный вами риск. Но такое положение дел с надежностью существующего артиллерийского парка нельзя признать приемлемым. Малейшая неисправность пушки где-нибудь под Стамбулом будет означать ее безвозвратную в пределах текущей кампании небоевую потерю. Нет, это категорически неприемлемо! — Александр задумался ненадолго и продолжил: — Поэтому вам надлежит сделать следующее. Во-первых, продумайте комплекс мер по устранению наиболее часто встречающихся поломок в условиях хорошо оснащенной передвижной мастерской. Во-вторых, к маю следующего года сформируйте минимум две такие мастерские с привлечением опытных заводских специалистов. В-третьих, к тому же сроку подготовьте для них запас узлов и деталей, необходимый для восстановления трети артиллерийского парка из расчета, что соотношение боевых и небоевых повреждений будет составлять один к двум. Ну, и в-четвертых. Все это необходимо сделать без ущерба для выполнения плана по выпуску «ромашек» старой модели. Если будет необходимо поддержать трудовой порыв работников материально, обращайтесь к Николаю Алексеевичу. — Император взглянул на начальника третьего отделения Государственного совета Милютина, и тот кивком дал понять, что все понял. — Да. Кстати, в начале года вы подавали мне записку с просьбой ускорить поставку станков нового поколения. Как там обстоят дела?
— Тут такое дело… — слегка замялся Маиевский и покосился в тот угол, где тихо перешептывались Путилов,[114] Чернов,[115] Слуцкий,[116] Якоби[117] и Менделеев.[118] Этот взгляд заметили, и Николай Иванович встал, дабы пояснить ситуацию.
— Ваше Императорское Величество, — чуть кивнул Путилов. — Действительно, в начале года совместными усилиями ведомств Федора Алексеевича и Бориса Семеновича мы смогли изготовить несколько образцов станков с приводом от… хм… — Путилов запнулся.
— Трехфазного асинхронного электродвигателя, — пришел на помощь Николаю Ивановичу директор НИИ электротехники Борис Семенович Якоби.
— Точно. От трехфазного асинхронного электродвигателя. Но это только деталь, важная, но одна из многих. Там вообще станки получились на голову выше всего, что сейчас у нас имеется. Особенности в области допусков и удобства обработки заготовок.
— Почему мне об этом никто не сообщил? — сохраняя полное спокойствие, спросил Император и взглядом бульдога уперся в Путилова.
— Так ведь опытные экземпляры. Мы с Маиевским и говорили только для того, чтобы организовать на его производстве один цех, оснастить его этим оборудованием да провести испытания. В боевых условиях, так сказать. Но не срослось. Московский станкостроительный завод все это время был предельно загружен. Особенно из-за проблем по оборудованию Павлово-Посадского химического комбината с его промышленными диффузионными насосами высокого вакуума. Больше половины всех специалистов и ресурсов станкостроительного завода и КБ при нем сосредоточено на этой задаче. А изготавливать даже малую серию силами лаборантов — весьма затруднительная вещь. Да и другим исследованиям это серьезно помешает.
— Завтра же я хочу их увидеть, — слегка хриплым шепотом сказал Император. — Если вы сделали то, что я подумал… — Он многозначительно замолчал, а на его лице расплылась еле заметная улыбка. Эта нирвана продолжалась около двадцати секунд, после чего Александр отвис: — Николай Владимирович, давайте продолжим. Насколько я помню, вы вот уже пять лет работаете над новой гаубицей. Какие достигнуты результаты?
— Честно говоря, — замялся Маиевский, — дела не очень хорошо идут. Мы гаубицей занимались… эм… не очень интенсивно, больше уделяя внимание полковому орудию.
— И к чему такой подход вас привел? — грустно улыбнулся Император.
— Ни к чему хорошему, — поник головой Николай Владимирович. — До готовности новой гаубицы над ней нужно еще работать и работать. Мы никак не можем решить проблему избыточной массы и габаритов. Сейчас, получив опыт работ над полковой пушкой, я думаю, дела пойдут сильно лучше. Но к маю 1870 году мы не сможем сделать хотя бы что-то. Увы.
— Но нам нужны осадные орудия. Мы что, крепости турок будем пальцем ковырять? — Александр с вызовом глянул на группу военных, что притихла и о чем-то сосредоточенно думала. — Что скажете, товарищи? Какие орудия надобно поставлять в осадные дивизионы?
— Ваше Императорское Величество, — встал Эдуард Иванович Тотлебен,[119] — у нас на вооружении имеются не очень совершенные, но вполне действенные «шестидюймовые[120] осадные медные мортиры образца 1859 года», числом в 110 штук. В 1864 году их модернизировали, заменив станки более совершенными. Думаю, если разработать под них снаряд, начиненный каким-нибудь мощным взрывчатым веществом, то для войны с турками их за глаза хватит. Двенадцать-пятнадцать фунтов[121] той же взрывчатки, что и в гранатах «ромашки», станет весьма солидным аргументом для не самых совершенных турецких крепостей.
— Сто десять штук? — слегка задумался Александр. — Прилично. А что, Дмитрий Алексеевич, сможем мы не три дивизиона развернуть, а больше?
— Вряд ли. Люди не успеют переучиться до начала войны.
— Если их сейчас направить на курсы, то как скоро мы сможем ввести еще три дивизиона?
— К концу следующего года.
— Хорошо, так и поступим. Вдруг что не так пойдет? Подстраховаться будет нелишним. Николай Владимирович, необходимо во внеочередном порядке изучить образцы мортир. Отберите лучшие экземпляры для учебных стрельб дивизионов. После чего спокойно приведите в порядок необходимое количество орудий для штатного расписания. Если понадобится — отлейте заново медные стволы. Думаю, опыта массового ремонта ваших же медных нарезных пушек образца 1861 года нам хватит для решения этой задачи. Заодно посмотрите, что можно сделать с лафетом, может, там есть какие легкоустранимые недостатки. Учебные гранаты делайте из чугуна и начиняйте дымным порохом. Его же и для метания используйте. Но гранаты по размеру и массе должны быть такими же, как и нормальные.
— Отчего так? — удивился Тотлебен. — Бездымный порох очень серьезно улучшит баллистические характеристики этих мортир.
— Его очень мало изготавливается. Пока Павлово-Посадский химический комбинат не запустим с его возможностью выделять азот из воздуха в промышленных масштабах, мы новый порох толком использовать и не сможем. Нужно очень много азотной кислоты. Нам и на «ромашки» бездымного пороха остро не хватает. Так что не будем рисковать. По моим расчетам, современная война будет «кушать» очень много снарядов и сжигать гигантское количество пороха. Не обжечься бы.
ГЛАВА 5
Долгое заседание в Государственном совете, посвященное экстренной подготовке к войне, вызвало целый ряд неприятных последствий.
Самым главным из них стало то, что Император допустил целенаправленную «утечку» информации, касающейся его желания напасть на Османскую империю. Казалось бы, такой поступок был странным, ведь внезапность имеет огромное значение в войне. Но Александр рассудил иначе. Ведь времени на какие-либо маневры и пересмотры позиций у ключевых игроков уже не осталось. Поэтому такой «слив» информации позволял создать определенный накал страстей в стане противника. Никто в Стамбуле иллюзий не испытывал в отношении реальных возможностей турецкой армии, поэтому заявление класса «Иду на вы», даже поданное в неофициальном ключе, должно было сработать очень деструктивно. Ведь ожидать неизбежный разгром, а то и физическое уничтожение очень сложно психологически.
