Михаил Сухоросов - Игра на слух
И дело этим не кончилось. Звезды уже начинали меркнуть, когда с запада вдруг потянуло опасностью. Слишком далеко, чтоб определить, но что-то сильное и неприятное, коню понятно. И холодок вдоль хребтины весьма ощутим.
Дикс тоже учуял, во всяком случае, вскочил, как встрепанный и уставился на меня.
— Тоже засек?
Он взялся обеими руками за голову, тряхнул ей, избавляясь от остатков сна, и только после этого ответил:
— Угу…
— И что ж там такое?
— Волк его знает… Далеко.
— До нас доберется?
— Не должно, вроде. Ладно, накараулился. Ложись, дрыхни.
— Ценю твое благородство, — откликнулся я, сосредотачиваясь на важной стратегической задаче — занять место между Малышом и костром.
Не успел я завернуться в плащ, как в бок тут же впился какой-то зловредный корень. Я заворочался, устраиваясь поудобней, Малыш немедленно отреагировал, то есть двинул меня локтем в грудь и что-то пробурчал сквозь сон. Я пододвинул под голову мешок — и обнаружил, что спать почти расхотелось.
Дикс устроился у костра, любовно пристроив рядом с собой заряженный арбалет, в позе врубелевского Демона. Вообще-то мало в нем демонического, если б не обруч на лбу, не на Чародея бы он походил, просто этакий пастушок с картинки — прямые волосы цвета соломы, курносый нос…
— Дикс!
— Чего тебе? — он вопросительно вскинул брови.
— Слушай, тебе ведь инструкцию дали, что я в случае чего могу не вернуться, а на тебя в этом самом случае в обиде никто не будет?
— Ну? — нахмурился он.
— Я к чему клоню: чтоб неясностей и заморочек не возникло, отложим все разборки до конца операции. Вот на обратном пути, если желание будет, можешь попытаться, а пока будем вместе работать, идет?
— Ясное дело, — Дикс подпихнул ногой в костер догорающее полено.
— А за своего друга-Секретника ты ручаешься?
— Почем я знаю? — теперь он произносил слова не столько голосом, сколько мысленно. — Если что, он и меня исполнить может.
— Так ты что, — я тоже перешел на полумысленное общение, — не знаешь, с каким он заданием?
— Да что тут знать? Следит, чтоб я к вам не перекинулся.
— Слушай… — на языке у меня вертелась фраза: «А может, его это…», но я вовремя осекся. Вот положеньице! В группе — тренированный убийца с неизвестным никому, кроме него заданием, а Дикс на то, чтоб его грохнуть, не пойдет — ему тоже не слишком улыбается в компании трех людей Лиги куда-то там идти. Действовать на свой страх и риск — опять же ненужные осложнения…
— Ну, я слушаю, — напомнил о себе Дикс.
— Да нет, я так… А там, в Столице, с чего ты решил меня предупредить?
Он промолчал. Черт, а спать-то все же хочется… Я пробормотал:
— Ну вот и поговорили по душам…
— Спокойной ночи, — откликнулся Дикс.
ГЛАВА 3
А потом было утро с испорченной погодой, неизменные сухари на завтрак, быстрые сборы и путь по каким-то малопонятным тропам. Секретник к этому времени начал меня просто бесить — так настороженно он следил за каждым моим шагом, отыскивая некие гнусные цели и злой умысел супротив короны. Хорошо хоть, у него блокнота с собой нет…
Теперь группу вел Дикс, и надо отдать ему должное, здешние тропы он знал великолепно, так что где-то к вечеру мы добрались до Забытого тракта, причем выехали на него не со стороны сожженной деревни, а вообще непонятно откуда. Мы все хором ворчали и жаловались, что в здешней глуши ни единого трактира не сыщешь, но делать нечего — заночевали опять под открытым небом. И опять мне поспать почти не удалось — мало того, что непонятная опасность с северо-запада еще придвинулась, и теперь просто обдавала холодом, так еще и в Зачарованном явно какая-то буча творилась. Дикс тоже места себе не находил, так что наутро в отряде насчитывалось уже два невыспавшихся, злющих и раздраженных всем, чем только можно, Чародея. Малыш и Старый пытались расшевелить нас какими-то неостроумными шутками, Форгет, мент позорный, конечно же и в этом видел какой-то тайный сговор и хмурился так, что тронутый сединой ежик волос чуть не на глаза ему наползал. В довершение ко всем этим неприятностям, наша попытка сократить елико возможно путь через Гэлфост, обогнув Зачарованный с запада, окончилась полным фиаско. Для начала забастовали лошади — принялись храпеть, упираться и вообще всячески выражать свое неодобрение. Знак Двойного Треугольника их успокоил, но Дикс тут же высказался в том смысле, что неплохо бы его и к нам применить — уж очень у нас с ним сердце не лежало продолжать путь по Забытому. То ли там Зачарованный разрастается, то ли что еще, но я понял, что добровольно туда не пойду — уж лучше еще разок с Монахами за те же деньги подраться…
Масла в огонь полила тишина на тракте — прямо скажем, зловещая. В округе на добрый десяток километров нет ни зверя, ни птицы. И, самое странное, даже нежити не чувствуется, а это уж вообще непонятно.
В общем, сказав все, что в таких случаях обычно говорят, мы свернули к востоку, где в сотне-полутора километров нам предстояло перебраться через Свинцовый по единственному в этих краях караванному пути через перевал Волчий — обещающее название, ничего не скажешь… Душу мне согрело только то, что к вечеру, попав под хороший ливень, мы разыскали-таки постоялый двор и переночевали под крышей. Спать, вытянувшись на лавке, просушив одежду, да еще без кольчуги — есть ли наслаждение выше?
А на следующий день опять начало припекать, но нас, понятно, это не остановило. Теперь на тракте чувствовалось оживление, во всяком случае, солдатни хватало. И громада Свинцового кряжа оказалась вдруг совсем близко — кажется, только руку протянуть…
Но граница на то и граница, что всегда неспокойна — уже смеркалось, когда нам навстречу вывернул из-за поворота большой отряд конных егерей. По количеству пустых седел, по тому, как они сгорбились в седлах, можно определить, не напрягаясь — только что из переделки. Форгет окликнул командира, подъехал к нему. Минут пять они о чем-то беседовали, а наша троица — Малыш, Старый и я — играли в Секретников, то есть подозрительно за ними наблюдали.
Наконец, повинуясь команде офицера, отряд тронулся дальше, протрусил мимо нас, не соблюдая и подобия строя — серая угрюмая вереница. Машинально я сосчитал их — сорок три человека, считая командира.
Форгет вернулся к нам даже более мрачным, чем обычно.
— Какие новости? — самым светским тоном осведомился Старый. Секретник смерил нас хмурым взглядом, словно прикидывая, можно ли нам столь важные сведения доверить, потом все же решился:
— Стычка с Финдо. Это все, что от сотни осталось.
— Погоди, — нахмурился Дикс, — стычка-то на Волчьем была?
Секретник помотал головой:
— В предгорьях.
— Ладно, — Старый, успокаивая, потрепал по шее нетерпеливого конька, мастью схожего с Малышом. — А на Волчьем как — чисто?
— Там тоже бандиты какие-то появились, — Форгет подарил мне колючий взгляд, явно просчитывая мою причастность к появлению бандитов. Ну нет, так дальше не пойдет… Пусть этот инвалид сыска приставлен за мной надзирать, я ему не мешаю, но работать он у меня при этом будет как миленький. А для этого надобно подбавить в голос металла:
— А теперь послушайте, что я вам скажу…
— Неужто что-то новое? — невинно изумился Малыш. Я осек его взглядом, показал исподтишка кулак, он на долю секунды скроил удивленную гримасу, но все же заткнулся, и я продолжил:
— Прежде всего прошу запомнить: с этого момента мы находимся в опасной зоне. Исходя из этого, па-апрашу забыть, что мы из разных команд. Забыть до конца экспедиции, — кажется, имитировать тон белогвардейского полковника из кино у меня вполне получается… Я продолжил, для внушительности рубя фразы на отдельные, по два-три слова куски:
— Далее, поскольку, повторяю, мы в опасной зоне, с этого момента вся группа подчиняется мне, и подчиняется беспрекословно. В случае моего отсутствия командует Дикс.
Дикс важно кивнул:
— Все так.
Ага, он мое верховодство признал… разовьем успех:
— Затем следующее: от успеха нашего предприятия зависит не только судьба Империи, — гм… несу… — но и судьба всего мира, а значит, до конца похода ни один член группы не должен иметь политических убеждений. В частности, если нам понадобится содействие Финдо, прошу всевозможные амбиции спрятать в карман, — я бросил прищуренный взгляд на Секретника. — А если кто-то словом или поступком поставит под удар экспедицию, он ответит перед Лигой и Орденом — а в данном случае передо мной и Диксом — и ответит головой. Все ясно? — я в упор уставился на Секретника и повторил еще жестче:
— Все ясно?
Форгет бычился и молчал. Ладно, теперь в крайнем случае я его имею полное право списать как бунтовщика…
А он, похоже, этот вариант тоже просчитал, или мой апломб подействовал, во всяком случае, он встал в стременах чуть ли не по стойке смирно и улыбнулся:
