Евгений Лукин - Разбойничья злая луна
«Идиоты!.. — в отчаянии подумал Ар-Шарлахи. — Идиоты!.. Всё равно ведь всё выплывет наружу… Ар-Маура знает меня в лицо…»
Подросток, лежащий у него на спине, судорожно заёрзал, занимая положение посподручнее, и что-то в движении этом поразило Ар-Шарлахи… Да ослепи тебя злая луна! Какой подросток? Какой, занеси тебя самум, подросток? Как можно было этот слегка охрипший высокий голос принять за ломающийся мальчишеский?.. На спине Ар-Шарлахи лежала женщина, одетая по-мужски! Лежала — и то ослабляла, то затягивала удавку…
Ну уж этого он никак стерпеть не мог! Испустил короткий стон и обмяк, как бы снова лишившись чувств. Удавка мигом ослабла, и Ар-Шарлахи тут же вскинул руки к горлу, успев запустить пальцы под тонкую жёсткую верёвку. Упёрся лбом в песок, стал на колени, качнулся обманно влево, а потом резко повалился на правый бок, придавив плечом руку душительницы. Последовал приглушённый кошачий взвизг, а затем удар растопыренными пальцами в прикрытую повязкой щёку. Должно быть, метила в глаза, но в темноте промахнулась… Ар-Шарлахи схватил гадину за плечи и вмял спиной в песок. «Придушу!» — задыхаясь, подумал он, но тут маленькие сильные руки сорвали с него повязку, а в следующий миг Ар-Шарлахи был атакован самым неожиданным образом. Смутное пятно лица метнулось навстречу, и рот узника внезапно ожгло жадным поцелуем.
— Хочу!.. Хочу!.. — застонала она. — Какой ты… сильный!..
Яростным движением он сбросил с шеи удавку, но вот оторвать от себя незнакомку оказалось куда труднее.
— Пусть!.. — стонала она. — Пусть… уходит… Пусть!..
Да будет тому свидетелем разбойничья злая луна, но Ар-Шарлахи так и не понял, каким образом могло случиться, что их смертельная схватка перешла в схватку любовную. Он был настолько ошарашен этой внезапной сменой тактики, что вскоре ничего уже не соображал… Причём стоило опомниться хотя бы на миг, как страсть незнакомки вскипала с удвоенной силой, и Ар-Шарлахи вновь терял голову. Чувство времени он при этом, естественно, утратил. Когда же они наконец, тяжело дыша, поднялись с измятого песка и, отступив на шаг, уставились друг на друга — в каменный колодец уже лился серенький предутренний свет.
Дурной сон. Просто дурной сон, не иначе… Незнакомка, не спуская с Ар-Шарлахи тёмных, пристально прищуренных глаз, неспешно одёрнула балахон и вновь закрыла лицо повязкой.
Впрочем, Ар-Шарлахи успел рассмотреть, что у любовницы его и душительницы широкие скулы, прямой короткий нос и упрямый подбородок. Такие решительные, с излишней рельефностью вылепленные женские лица, честно говоря, никогда ему не нравились. Вдобавок в предрассветных сумерках показалось, что незнакомка смотрит на него насмешливо, чуть ли не презрительно.
И Ар-Шарлахи, ужаснувшись, осознал наконец, что произошло. Пока он тут кувыркался с этой подлой девкой, искусно изображавшей внезапный прилив страсти, её сообщник успел скрыться, да ещё и воспользовавшись его именем.
— Ах ты тварь!.. — изумлённо выдохнул он. Ничуть не испугавшись, она подалась навстречу.
— Кликнешь стражников — убью, — тихо и очень серьёзно предупредила она.
Вполне возможно, что далее схватка должна была повториться, причём отнюдь не любовная, но тут в вышине снова раздался надменный голос глашатая:
— Ожидающая справедливого приговора Алият!
Оба вскинули головы. На краю колодца маячили три фигуры. Холодно мерцали прямоугольные парадные щиты.
— Именем государя тебе надлежит явиться к судье, дабы выслушать часть справедливого приговора.
Развернувшись, упала верёвка. «Алият… — мелькнуло у Ар-Шарлахи. — Где-то ведь я уже слышал это имя… Алият…»
Душительница же тем временем, не мешкая, ухватилась за сброшенную верёвку, потом вдруг обернулась к нему, и в тёмных глазах её Ар-Шарлахи вновь увидел насмешку и торжество.
— Дурак… — произнесла она чуть ли не с нежностью. Взялась за канат покрепче и довольно ловко полезла к серому рассветному небу. Ар-Шарлахи ошалело смотрел, как она, достигнув каменной кромки, выбралась наверх, где тут же оказалась в крепких руках стражников.
— Эй! — наконец-то опомнившись, закричал он. — Послушайте! Меня должны были…
— Молчать! — яростно грянуло сверху. — Молчать и внимать глашатаю!
Ар-Шарлахи содрогнулся и умолк. Со стражниками шутки были плохи. Глашатай выдержал паузу и возгласил торжественней, чем когда бы то ни было:
— Ожидающий справедливого приговора Шарлах! Именем государя тебе надлежит явиться к судье, дабы выслушать часть справедливого приговора.
Глава 4
Побег, которого не было
Алият… Ну конечно! Конечно же, слышал!.. «Шарлаха на тебя нет с Алият…» Кто это сказал? Кажется, кто-то из каторжан с левого борта… Точно, точно… А хозяин каторги сделал вид, что не понял… Так это, значит, и есть Алият?..
Им связали запястья одной верёвкой и накинули каждому на шею по петле. Сопровождаемые отрядом из восьми стражников, узники шли по кривым, стиснутым глинобитными стенами улочкам. За решётчатыми навершиями многочисленных узких дверей белели повязки, мелькали открытые смуглые лица детей и женщин. Неясно, каким образом жители маленького оазиса узнали, что разбойников поведут к судье именно утром, но взглянуть на страшного Шарлаха хотелось всем.
В пересохших за ночь арыках шипела съедаемая пылью вода. Заслонки были открыты скупо; дождей в этом году, можно сказать, не выпало вовсе, и кочующее озеро Хаилве, питавшее весь оазис, пересыхало на глазах.
— Ну и чего ты этим добилась? — еле слышно цедил Ар-Шарлахи, шагая по нежной желтоватой пыли. — Всё равно ведь поймают…
Алият презрительно скосила на него тёмный глаз над белой повязкой.
— Кого? — шепнула она. — Разве кто-нибудь бежал?
— У, дура!.. — проскрежетал тихонько Ар-Шарлахи. — Ты что же, всерьёз полагаешь, что меня примут за твоего разбойника?
— Уже приняли…
Со стороны процессия, наверное, выглядела весьма забавно. Верёвка, связывающая пленников друг с другом, была очень короткой, а если учесть, что Ар-Шарлахи всё время норовил ускорить шаг, тогда как Алият умышленно его замедляла, то спотыкались оба постоянно.
— Ну, я тебе это ещё припомню, ящерица! — Ар-Шарлахи задыхался от злобы. — Дай только до судьи добраться…
Судя по движению повязки, Алият вздёрнула верхнюю губу и оскалилась по-звериному.
— Скажешь судье хоть слово — загрызу! — прошелестела она. — Ты — это он, запомнил? Голорылые нас только по росту и различают…
Ар-Шарлахи невольно повысил голос:
— Это тень Ар-Мауры! И судья здесь не голорылый. Кроме того, мы с ним знакомы!..
Алият запнулась и бросила на него взгляд, исполненный ненависти, недоверия и страха:
— Врёшь!..
— А ну-ка тихо! — прикрикнул глава стражников. — Молча идти!
И они пошли молча. Пересекли небольшую рыночную площадь, можно сказать, пустую, где на месте сломанного храмика горделиво задирал подбородок ещё один каменный голорылый идол в полтора человеческих роста. Краем глаза Ар-Шарлахи заметил хозяина каторги, с которой прибыл в тень Ар-Мауры. Судя по всему, торговля шелками, завезёнными из Харвы, шла из рук вон плохо. Да и как могло быть иначе! Пальмовая Дорога обнищала, а в Кимир шелка не повезёшь — остановят на границе и заберут товар в казну…
Завидев процессию, торговцы зашевелились, привставая, по рядам прошелестело имя Шарлаха, и хозяин каторги обмер, узнав в связанном разбойнике своего скарабея. Что он при этом подумал, сказать трудно. Должно быть, только и смог, что, запинаясь, возблагодарить Улькара (а может, и четырёх верблюдов, кто знает!) за поистине чудесное избавление от едва не приключившейся беды. Шутка ли — провести два дня с самим Шарлахом, прикинувшимся простым каторжанином!..
* * *— Ты?! — не веря, выдохнул досточтимый Ар-Маура, и глаза его начали выкатываться. Казалось, ещё немного — и досточтимого хватит удар. — А… а где же?..
Нечеловеческим усилием воли судья всё же совладал с собой и с оглядкой осел на высокий резной стул. Помолчал, со страхом глядя на узника.
— Начальника первой стражи, — приказал он наконец перехваченным горлом.
— Он сейчас… э-э… — начал было секретарь.
— Знаю. Поднять и привести.
Во дворике возникла лёгкая суматоха. Слабым мановением руки досточтимый Ар-Маура повелел пленнику приблизиться. Ар-Шарлахи двинулся к судье, и верёвка натянулась.
— Убью, — тихонько предостерегла Алият. Не обращая на неё внимания, Ар-Шарлахи сделал ещё один шаг, увлекая женщину за собой.
— Понимаешь, ночью ко мне подсадили двоих, — торопливо начал он. — Вот её и…
В этот миг Алият мотнула головой, сбрасывая повязку, и кинулась на Ар-Шарлахи, явно норовя впиться ему зубами в горло. Однако стражники своё дело знали. Верёвочные петли рванули узников в разные стороны, едва не придушив обоих.
