Александр Борискин - Cемья попаданцев
"Ну и что, Петя, делать будем? Жениться-то, небось, охота? А по имени меня называй, я согласен".
"Гена, мне только двадцать два года исполнилось, еще не нагулялся. Мир посмотреть хочется, за границу съездить. А женишься – детки пойдут, куда тут съездишь? Нет, отказываться от маменькиного предложения буду. Вот только бы ее не обидеть".
"А ты по-хитрому поступи: скажи, что зарок себе дал, когда очень плох был. Мол, если поправлюсь, то до двадцати пяти лет не женюсь, буду фабрикой да лесопилками семейными заниматься, пока их в порядок не приведу. От зарока-то – не отказываются".
"Это ты, Гена, хорошо придумал, да только маменьку обманывать не хочется. Она ведь как лучше для меня сделать хочет".
"Может быть и лучше, но только для себя. Женишься, жить рядом будешь, она тебя видеть чаще будет, советы давать. Дети пойдут – опять ей радость – с внуками заниматься. Да и ты под присмотром будешь. Что еще матери надо! А нравится тебе жена или не нравится, любишь ее или не любишь – остается за скобками. Проходил я все это. Насмотрелся!"
"Какой-то ты странный, Гена. От тебя только и слышу: обмани священника на исповеди, маменьку обмани, правду скажешь – в дурдом определят… Какие вы в будущем беспринципные люди! Я бы не хотел у вас жить. Никому не верить, всех бояться…"
"Петя, Петя… Знаешь, главная заповедь в наше время: думаю – одно, говорю – другое, делаю – третье. Да, не искренние мы люди. Будешь искренним – блаженным назовут, дурачком. Прямой путь в психушку.
Слишком большие выверты делала российская история в 20-м веке. Все хотели радетели за народное счастье всех людей насильно привести к тому, что сами счастьем понимали. Силой и репрессиями! "Кто не с нами – тот против нас!" – вот их лозунг. Кто не научился мимикрии – тот уже давно с Богом или Диаволом беседы ведет.
Только Гражданская война в России миллионы жизней русских людей унесла, а сколько репрессировано! Цвет русской нации: интеллигенция, писатели, артисты, историки, ученые, инженеры, военные, священники – расстреляны, принудительно высланы за границу, отлучены от профессии. Погибли в тюрьмах и лагерях – миллионы. Не зря на Руси говорят: от тюрьмы да сумы не зарекайся. Приучен народ язык за зубами держать. "Слово – серебро, молчание золото". Слышал такую поговорку?"
"Да как же вы допустили такое с Россией сотворить? А простой народ, тоже против царя-батюшки поднялся? Против священников, врачей, учителей?"
"Ты слышал, наверное, о народовольцах, революционерах, что покушения на царя и его министров устраивают? Народ на бунт агитируют, обещают землю у помещиков отнять и между бедными поделить? Подняли они народ, свергли царя, сами встали во главе государства, и что в итоге? Интеллигенцию, которая их поддерживала, объявили "прослойкой", рабочих – передовым классом, гегемоном, крестьян – попутчиками. А на самом деле всех рабами своих представлений о счастье сделали. Частную собственность ликвидировали. Крестьян-частников – тоже. Обобществили заводы, фабрики, землю, крестьянские хозяйства. Практически, весь народ за бесплатно работать заставили, за призрачное "народное счастье". А сами стали такими же, если не хуже, притеснителями и гонителями народа. Я, конечно, все упрощаю, чтобы тебе понятней было, но существо дела передаю правильно".
"Нельзя такого допустить. А что делать надо, чтобы пошла наша история по другому пути? Ты знаешь?".
"Ну откуда я знаю. Знаю только одно: и сам царь, и его министры, помещики и другие власть предержащие виноваты в таком развитии событий. Зажимали крестьян, закручивали гайки рабочим, мордовали солдат, запрещали свободы, держали народ в невежестве и неграмотности. Не боролись, как следует, с народовольцами и революционерами, не считали их силой, способной свергнуть свою власть, даже ценой миллионов русских жизней. Не зря у нас говорят: "Каждый заслуживает того, что имеет".
До революции 1917-го года осталось 25 лет. До Первой мировой войны – 22 года. До русско-японской войны – 13 лет. Теперь и ты знаешь ключевые даты начала 20-го века.
Будем жить, работать, думать. Может, чего и придумаем".
Петя молчал. Его потряс разговор с Геной.
"Давай-ка лучше проверим, как мы можем вдвоем управлять нашим общим телом. Сейчас просто расслабься, а я попробую им управлять: поднять руки-ноги, сесть, встать, что-нибудь сказать вслух. Потом наоборот, я расслаблюсь, а ты – управляй. Если по отдельности все хорошо получится, тогда попробуем вместе что-то делать: надо заранее знать наши возможности, чтобы перед людьми не облажаться. Маменька твоя вышла из комнаты. Сейчас – самое время".
Они по очереди провели все запланированные эксперименты и определили, что нормально управлять телом возможно только поочередно. Когда вместе – тело впадает в ступор и принимает нелепые позы. То же самое с речью.
"Петя, давай договоримся. Ты свое тело хорошо знаешь, привык к нему. Будем действовать так: я все время буду в расслабленном состоянии, управлять телом, в основном, будешь ты. Но в случае необходимости, когда я увижу, что смогу лучше что-то сделать, я буду тебя предупреждать и ты будешь расслабляться, а управление перехвачу я".
"Что это за случаи такие? Ты только советы мне давай, как поступить, а уж я буду телом управлять, тем более, что оно мое!"
"Ты драться хорошо умеешь? Приходилось защищаться от нападения бандитов? Стрелять из ружья и пистолета, управлять автомобилем, ехать на велосипеде, говорить на иностранных языках?"
"Драться без оружия – не приходилось. Стрелять – умею. Ездить на авто и велосипеде – нет. Говорить могу на немецком и французском языках!"
"Вот видишь, не все ты умеешь хорошо делать. Нам надо постепенно учиться друг у друга всему, что каждый умеет хорошо делать. Тогда наши возможности вдвое возрастут. Это не такое простое дело. Плохо, что наши сознания не слились в одно целое. Тогда бы не было у нас "раздвоения личности". Будем надеяться, что процесс слияния постепенно будет идти и рано или поздно все образуется, а пока надо как-то выкручиваться.
Похоже самое трудное для нас – подавлять внезапные инстинкты на разные случайные события. Например, идет наше тело по дороге, зацепило ногой за камень и полетело головой вниз. И ты и я на это среагируем одновременно, но, вероятно, действия у нас будут разные. В итоге, сгруппироваться при падении тело не сможет и голова наша будет, в лучшем случае, с шишкой, а в худшем …
Я попробую поискать внутри тела какие-либо блокировки, которые позволят мне безусловно перехватывать у тебя управление им в экстремальных случаях. Но сразу это не получится".
"Хорошо, давай поступим, как ты предлагаешь: я постоянно управляю телом и передаю управление им тебе в случае, когда ты об этом попросишь. Одновременно оба пытаемся найти какие-либо блокировки, позволяющие полностью исключить управление им.
Ты чувствуешь, все чаще и чаще возникают головные боли. Теперь уже каждые полчаса по десять-пятнадцать минут. Такого раньше со мной не было".
"У меня тоже. Я думал – это твои болячки".
"Может быть это предвестник объединения наших сознаний в одно целое?"
"Это было бы замечательно. Но как долго продлится эта процедура и насколько она болезненна? А пока действуем, как решили раньше".
"Договорились".
Глава пятая. Разведка
Выйдя через заднюю калитку участка, разведчики не торопясь направились по направлению к Мсте. Впереди шагал Александр, затем его сын Саша, замыкающим – Игнат.
Первые двадцать метров прошли свободно: ели и сосны стояли на некотором расстоянии друг от друга и пройти между ними не составляло труда. Дальше дело пошло хуже. Ивняк, какой-то кустарник, настолько плотной стеной встали перед разведчиками, что протиснуться вперед стало практически невозможно.
Александр забрал у ребят топорик и попытался им хоть как-то расчистить проход в кустах. Каждый шаг давался с огромным трудом. Постоянно сменяя друг друга, разведчики врубались в стену кустарника, проходя не более 10–15 метров за полчаса. После часа непрерывной рубки, обессилевшие, оказались на берегу реки. Совершенно весь видимый берег Мсты зарос кустарником. После весеннего разлива река еще не вошла в свои берега, поэтому в воде находились затопленные кусты на протяжении не менее десяти метров в сторону середины реки.
Легкий ветерок гнал рябь по воде между затопленными кустами. Было тихо. Только кое-где раздавались всплески вышедшей на охоту за молодью хищной рыбы. Тучи комаров вились над "взмыленными" разведчиками.
Немного отдохнув, они повернули обратно по проделанному ими проходу в кустах.
Дойдя до леса, решили на расстоянии 50 -100 метров от ограды, обойти перенесенные участки вокруг в поисках хоть каких-нибудь тропинок. Игнат пошел на расстоянии 10-ти метров от ограды в пределах ее видимости, Саша – немного дальше в глубину леса в 20–25 метрах от Игната. Александр – еще глубже в лес – 30–40 метров от Саши. Чтобы не потеряться, негромко переговаривались.
