Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"

— Да-да, я помню… — поморщился Адольф.

В этом он был в корне не согласен с фон Нейратом. Дипломатия — это лишь краткосрочный промежуточный этап перед полномасштабной войной. Войной за необходимое германской нации жизненное пространство, которое, как известно, нельзя получить путём переговоров.

*28 ноября 1938 года*

— Хочешь обсудить что-то или пришёл просто так? — спросил Аркадий, севший за стол беседки.

Во дворе тихо, потому что глубокая ночь. Аркадий только вернулся с работы и уже собирался ложиться спать, как ему в кабинет позвонил Лев Троцкий и попросил встречи.

— Кое-что обсудить, — ответил Троцкий и достал из кармана пальто аскетичного вида стальной портсигар. (1) — О Чехословакии.

Аркадий подал знак телохранителям — они отошли на несколько метров. Троцкого, сугубо на всякий случай, обыскали на предмет холодного и огнестрельного оружия, но это стандартная процедура, когда речь идёт о таких людях, как Немиров.

— Так, — кивнул он.

— Имею старых знакомых в Праге, — произнёс Лев Давидович, — и они сообщают мне, что в столичном обществе идут дебаты о необходимости присутствия советских войск в Судетах.

— Знаю, — кивнул Аркадий.

Бенеш всё ещё в панике и лихорадочно ищет способы выхода из сложившейся ситуации, впрочем, как и советское правительство. И, естественно, пошли разговоры о том, что можно ослабить напряжение выдворением армий коммунистов из Судет — все уже начали забывать, почему они там вообще появились…

— Как вы допустили этот провал? — спросил Троцкий.

— Легко и просто, — усмехнулся Немиров. — Просчёты случаются. Впрочем, это не очень-то похоже на безвыходную ситуацию. Но я не буду обсуждать с тобой тему дипломатической работы.

— Почему? — спросил Лев. — Я народный депутат.

— Секретку ты не подписывал, — ответил на это Аркадий. — Это всё? Ради этого ты выдернул меня из дома посреди ночи?

— Не только ради этого, — покачал головой Троцкий. — Я хочу работать.

— Так работай, — улыбнулся Немиров. — Я тебе как-то мешаю?

— Ты понимаешь, о чём я, — поморщился Лев Давидович. — Мне нужна должность. Я могу быть очень полезен. Давно пора оставить наши прошлые разногласия. Я признаю, что Ильич был прав, а я ошибался. Ты это хочешь услышать?

— В чём он был прав? — уточнил Аркадий.

— Если бы Союз пошёл по пути экспансии на запад, мы бы уже давно получили полномасштабную войну, с неопределёнными результатами — в этом он был прав, — пояснил Троцкий. — Восток — вот куда нужно было идти всё это время. И вы шли, а теперь выяснилось, что это был единственный верный путь.

Немиров уже слышал, что Троцкий изменил риторику в сторону признания правоты Ленина, но не понимал, что это могло значить.

— Отказ от «Западного пути»? — удивился Аркадий. — Я читал почти все твои статьи за последние десять лет — ты просто откажешься от всего, что написал?

— Ты и вправду читал? — в свою очередь, удивился Лев Давидович.

— Мне всегда было интересно понять, как происходит процесс твоего мышления, — ответил на это Аркадий. — Особенно интересно было выяснить, почему ты, несмотря на десятки выдвинутых Владимиром Ильичом аргументов и контраргументов, никак не желал смотреть правде в глаза.

Он уже давно чувствовал, что «клиент созрел», то есть, гордыня была усмирена, а новая реальность почти принята — это ощущалось в статьях, на которые Троцкий весьма плодовит. В последних публикациях он и вовсе открыто сыплет ленинскими аргументами двадцатых годов, что было замечено не только Аркадием.

— Я переосмыслил очень многое, — вздохнул Троцкий. — Несмотря на то, что я не до конца принимаю ваше видение будущего СССР, я вижу, что ваша модель работает. А если она работает и не показывает признаков скорого краха, то это значит, что Ленин всё это время был прав, а я глубоко заблуждался.

— Так ты не согласен с тем, что Ленин сделал с системой государственного устройства? — усмехнулся Немиров.

— В этом я с ним полностью согласен… — покачал головой Троцкий.

Аркадий поморщился.

— … стал, — поспешно добавил Лев.

В ходе проведения реформы и в процессе передачи полноты власти Советам, Троцкий выпустил целый блок статей на тему «почему это выглядит красиво, но работать не будет». И это при том, что он аж с 1905 года яро выступал за учреждение Советов, как новую форму управления социалистическим государством, но после того, как Ленин дал Советам эту власть, а затем радикально расширил её, Троцкий сменил риторику.

Объяснял он свою позицию тем, что концепция Советов в нынешнем виде с трудом укладывается в его понимание теории перманентной революции. В тематических статьях он опасался бюрократизации, закостенения, а также будущей неспособности Советского Союза способствовать перенесению революции в страны Европы.

«Не рассказывать же ему, что у нас все революционные движения стоят на старте, ждут отмашки от Центра…» — подумал Аркадий. — «Даже если он всё примет и осознает, его последующее затыкание на тему перманентной революции будет выглядеть очень подозрительно. И кто надо это заметит».

— Я готов оставить все разногласия и работать вместе с тобой, — заявил Троцкий.

— Хм… — хмыкнул задумавшийся Немиров. — Есть у меня для тебя работа.

В глазах Льва Давидовича сверкнул огонёк интереса.

— Как ты смотришь на должность специального представителя по делам национальностей при генсеке? — спросил Аркадий. — Сразу предупрежу, что работа будет тяжёлой, спрос строгий, ну и придётся очень много ездить по братским республикам. У меня Лука Иванович Саблин на этой должности, но он, откровенно говоря, не справляется. Покажешь себя — мы дальше посмотрим.

Несмотря на то, что формально было проведено разделение полномочий на военные и гражданские дела, Сталин принимал у Аркадия откровенно гражданские направления крайне неохотно. Аппарат «нациста», то есть, спецпреда по национальностям, Иосиф Виссарионович брать на себя просто так не захотел — требовал, чтобы взамен Аркадий забрал себе всю химическую промышленность. Но Аркадию такой размен не понравился, поэтому сделка не состоялась.

Троцкий, тем временем, обдумывал это предложение.

Работа с национальностями, как всем хорошо известно, тяжёлая и неблагодарная. Этнические конфликты, время от времени, возникают, люди жалуются, потом это оказывается в Советах, а те перенаправляют в аппарат специального представителя при Немирове.

— Почему ты уверен, что я справлюсь? — спросил Лев Давидович.

— Я уже давно ищу кого-нибудь, кто заменит Саблина, — пожал плечами Аркадий. — Национальный вопрос у нас до сих пор существует и будет существовать, но он уже не такой острый, как раньше. Тебе надо будет просто быть лучше Саблина и это станет свидетельством успеха. Сможешь?

— Просто не вредить? — усмехнулся Троцкий.

— Ну, да, — кивнул Аркадий. — Но, если хочешь, чтобы к тебе пригляделся Верховный Совет, просто не вредить будет недостаточно. Нужны будут грандиозные успехи.

— Хорошо, я согласен, — решил Троцкий. — Когда приступать?

— Неделю-две придётся подождать, — вздохнул Немиров. — Пусть Саблин вернётся из Китая.

Примечания:

1 — О курящем Троцком — встречаются многочисленные утверждения, якобы Троцкий не курил и не пил, был дюж и ЗОЖ, но утверждение о том, что он не курил, не соответствует действительности. Есть единственный кадр, где Давидович спалился перед общественностью с папироской в руках — в документальном фильме «Годовщина революции», авторства Дзиги Вертова, снятом в 1918 году. Долгое время картина считалась утраченной, но её полностью восстановили в 2018 году. А вот сам кадр:

Глава девятнадцатая

Миротворцы