Тафгай. Том 9 (СИ) - Порошин Влад

— Да-да-да, — закивал головой Толь Толич. — Это тебе не за ЦСКА играть на всём готовом. Пошли, Иван, в раздевалку, а то парни уже волнуются. Там свитера новые привезли. Сегодня в новеньких сыграем.

— Свитера — это хорошо, — кивнул я и, издав коротенький смешок, добавил, — давненько я не гонял шайбу против хоккеистов класса «А». Пора вспоминать, как это делается. Пошли, Толь Толич, скажем парням пару ласковых перед стартом.

Появление нашей команды на ледяном поле любители спорта встретили аплодисментами и одновременно удивлённым вздохом. В новеньких чёрных свитерах, которые были украшены золотыми и белыми линиями, мы выглядели как команда НХЛ «Бостон Брюинз», с той лишь разницей, что в центре вместо латинской буквы «В», у нас была изображена русская буква «М». И когда мои партнёры по команде заинтересовались: «почему именно 'М»?«, то я ответил, что данная буква обладает рядом уникальных свойств. Во-первых, сейчас наша команда называется 'Металлист», а завтра она легко может стать «Металлургом», «Машиностроителем» или «Машзаводом». А во-вторых, если вы начнёте громить всех подряд, то буква «М» превратится в слово «молодцы» или «мужики». А если пойдут проигрыши и поражения, то «М» тут же обернётся в слово «мудаки». Поэтому буква «М» — это самое то.

А тем временем над нашим ледовым стадионом из динамиков звучал гимн всех советских хоккеистов:

Суровый бой ведёт ледовая дружина.

Мы верим мужеству отчаянных парней.

В хоккей играют настоящие мужчины,

Трус не играет в хоккей!

И когда на льду показались наши гости из Березников, нужно было видеть неподдельное удивление на их лицах. Такого ажиотажа в крохотном уездном городке Александровск подопечные Альберта Данилова явно не ожидали. Кстати, к этой среде плотники-шабашники построили ещё кое-что. Так над футбольной бетонной трибуной появился деревянный навес, потому что было немного несправедливо: за вход все платят одинаково, а сидеть на футбольных местах хуже всего. Ещё шабашники построили три дополнительных угловых сектора, а в четвёртом углу появилось деревянное табло. Первая строка на табло гласила: «Металлист», вторая: «Гости». Счёт же на этом деревянном устройстве нужно было менять вручную.

Однако первое удивление гостей, царящей на матче атмосферой, быстро сошло на нет и сменилось неким пренебрежением, когда началась сама игра. Мои партнёры по команде так переволновались, что первые три минуты ни один из них не мог ни шайбу принять, ни пас нормально отдать. За это время, чтобы хоть как-то взбодрить парней я сделал два сольных прохода, но броски по воротам гостей из неудобной позиции большого успеха не имели.

И лишь скандирование группы поддержки: «Металлист не робей! Металлист давай забей!», стали приносить свои плоды. Ребята очнулись, престали откровенно трусить перед хоккеистами класса «А», и на четвёртой минуте мы чуть-чуть не открыли счёт. Я снова индивидуально пролез через левый борт, стянул на себя обоих защитников гостей и выкатил шайбу под решающий бросок правому крайнему Генке Комолову. И Камолов, которому никто не мешал, шмальнул по воротам как на тренировке в одно касание. Однако воспитанник челябинского «Трактора» Сергей Яценко, который защищал ворота «Титана», очень удачно в этот момент упал и шайба, чиркнув его по щиткам, усвистела в заградительную сетку.

— Бл…ть! — рявкнул Генка.

— Молодцы! Молодцы! — стали скандировать парни и девчонки из группы поддержки и тут в такое активное беление включился и весь стадион.

«Молодцы», — подумал я по поводу старшеклассников, когда со своей тройкой поехал на смену.

— Мужики, не робеть! — подбодрил я вторую пятёрку хоккеистов.

— Ну, как? — зашептал Толь Толич, когда я уселся на лавку. — Вон тот центральный нападающий: ветеран Толя Хомутов, всю карьеру провёл в пермском «Молоте». Вон тот правый крайний: Вова Печёнкин, воспитанник челябинского хоккея, привлекался за юношей в сборную СССР. А вон тот левый край: Володя Хламов приехал из свердловского «Автомобилиста».

— Да хоть из «Таксиста», — рыкнул я. — Играть можно, хватит бздеть.

И в этот момент мои парни проиграли вбрасывание в зоне гостей, затем наши защитники зачем-то полезли затыкать брешь на синей линии, вместо того чтобы откатиться назад, и центральный нападающий «Титана» Анатолий Хомутов, подхватив шайбу вырвался на оперативный простор.

— Догнать! Догнать! — заорал я от бессилия, чётко понимая, что хрен его кто сейчас догонит.

И Хомутов спокойно пересёк всю ледяную площадку, и даже успел оглянуться назад, прежде чем расстрелять нашего вратаря. Бросок же бывшего нападающего «Молота» из Перми вышел чётким и мощным. Но Лёша Боговик одним неуловимым движением шайбу, летящую в левый верхний угол, отбил своим богатырским плечом. К сожалению, она отскочила не за ворота, а обратно в поле. Хомутов громко матюгнулся и, не устояв на ногах, упал и укатился к борту.

А за шайбу тут же уцепился один из наших защитников. Однако он так долго возился, что накативший вторым темпом воспитанник свердловского хоккея Владимир Хламов одним хитрым движением выгреб шайбу себе, а вторым послал её низом, точно между щитков нашего богатырского голкипера. И на второй подряд бросок с близкой дистанции Лёша Боговик не среагировал. Стадион ухнул, а гости дружно закричали обидное для нашего уха слово: «Гол!».

— Зря мы согласились на такую игру, — тихо заворчал Толь Толич. — Сейчас наполучаем.

— Смена! — крикнул я. — Веселей двигаем булками, шевелим батонами, на льду не спать! Кривокорытов, ты, где сегодня летаешь? Летать будешь на уроке физики, изучая реактивное движение.

— Игра не идёт, Иван Иваныч, — промямлил паренёк.

— Подотри сопли и сделай всё, чтоб пошла! — прошипел я и покатил в центральный круг вбрасывания.

— Металлист! Хей-хей! Металлист давай забей! — принялись поддерживать команду, стуча в барабаны, старшеклассники школы №1.

— Богомаз, страхует, Гаврилов, помогает в атаке, или я чего-то не понимаю⁈ — рявкнул я на своих притихших защитников.

«Раскисли, сука», — выругался я про себя и выиграл очередное вбрасывание. Шайба отлетала к Васе Богомазу и он как дисциплинированный хоккеист тут же вернул ей мне. И в этот же момент нападающий гостей больно удрали меня в спину, надеясь, что я потеряю равновесие и упущу шайбу из крюка своей загребущей клюшки. Однако я уже в одно касание сделал пас на левый край, где должен был проснуться и пойти в атаку Юра Кривокорытов. И надо же, Юра наконец-то проснулся. Кстати, он не только принял передачу, но и через секунду прочертил чёткую диагональ на правый борт Генке Комолову. И эта быстрая размашистая атака поставила соперника в тупик.

Три передачи и Геннадий уже ворвался в зону атаки. Стадион моментально заголосил: «Давааай!». Поэтому я тоже дал, рванул от центральной красной линии в зону соперника. А там Генка Комолов, которого обложили защитники гостей, исполнил подряд две «улитки», чтобы не потерять шайбу и дождаться помощи от меня и Юрки Кривокорытова. Кстати, эти «улитки» стали большим сюрпризом для гостей, не ожидавших такой неплохой хоккейной техники.

— Дай-дай-дай! — заорал я, постучав клюшкой по льду, пересекая синюю линию.

И Геннадий немедленно сделал пас на мой зычный крик. И хоть шайба пошла немного неудобно, не в крюк, я успел её подработать и с кистей, катя на великолепной скорости, швырнул под перекладину. Голкипер «Титана» Сергей Яцко, момент броска проспал, так как был закрыт своим же игроком и то, что шайба уже в сеточке узнал, услышав крик всего переполненного стадиона:

— Гоооол!

— Дааа! — прорычал я, ведь впервые за долгие месяцы играл против ребят, которые хоккеем занимались профессионально.

И пока мы бурно праздновали этот успех, ребята из группы поддержки поменяли цифры на табло с 0:1 на 1:1.

— Мужики, давайте сделаем ещё одну пока соперник в нокдауне, — прошептал я парням из своей пятёрки и покатил в центральный круг на точку вбрасывания.