Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
– Даже я, когда узнал подробности, в первый момент не поверил в такую случайность. Но баллистическая экспертиза доказала, что так и было.
Едва сдержав улыбку, я сказал:
– Ну раз экспертиза доказала… Как сразу хорошо всё разрешилось, да Марк Ефимович? А что Гош… Георгий? Уже вернулся?
– Нет пока, – ответил тот, прожёвывая ломтик ветчины. – Пусть ещё у тётки поживёт, порадует её в кои-то веки. Да мало ли…
Мало ли – это, надо думать, Абрамов-старший перестраховывается, вдруг с уходом в лучший из миров главарей бригады всё-таки останется какая-т о опасность. Вдруг наружу вылезет какой-нибудь новый главарь, который не только сохранит единство в банде, но и решит довести до конца то, что не смогли сделать его боссы. Хотя я не совсем представлял, кто способен взять на себя такую ответственность. Ну может быть Рома или Швед… Я бы Шведа предложил, если бы меня попросили выбрать нового лидера. Парень мозговитый, рассудительный, справедливей, насколько можно быть справедливым в качестве члена бригады, занимающейся не всегда законными делами. Стал бы тот же Швед продолжать охоту на меня и Гошу? Не уверен. Ну да ладно, чего гадать, будем исходить из того, что имеем. А имеем мы на данный момент обезглавленную бригаду. И пока там разберутся…
– А ведь бригада может и рассыпаться, – словно прочитав мои мысли, вдруг сказал Абрамов. – Как считаешь, хорошо это или плохо?
– Шут его знает, – теперь уже я пожал плечами. – С одной стороны, меньше шанс наезда, если кто-то решит поддержать инициативу Черныша с Козырем, а с другой… У парней как-то уже всё наладилось, рынок, опять же, держат, семьи свои кормят – если кто семейный – да и тем, кто торгует на рынке, хорошо, что есть такая вполне вменяемая «крыша».
– Представляешь, и у меня такие же мысли в голове бродят. Мои люди наблюдают за тем, что происходит в бригаде… Пока у них суматоха, разброд и шатание. На рынке уже прознали про гибель этих двоих, промеж себя разговоры ведут, что с ними, торгашами, дальше будет. Та же «крыша» останется или новая придёт. И если новая, то мирно или это будет сопровождаться «стрелками» и стрельбой, и заденет ли это торгующих на рынке? В общем, народ волнуется, и думаю я, что бригаду хорошо бы сохранить.
Он вопросительно, с ноткой выжидания посмотрел на меня, я согласно кивнул:
– Думаю, это было бы правильным решением. Но от нас с вами в этом вопросе что зависит?
– Многое. Серёжа, очень многое. Как любил говорить генералиссимус Суворов, если ты не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить. Как ты вообще смотришь на то, чтобы самому стать во главе бригады?
Однако… Я на несколько секунд замер, переваривая предложение. Затем выдавил:
– И как вы себе это представляете? Я прихожу весь такой в белом и заявляю, мол, братва, теперь я ваш начальник? Резонно услышу вопрос: «А с какого перепуга ты, Сыч, возомнил себя главным? У тебя в последнее время свои дела были, у нас свои, мы вообще не пересекались». Что я им на это отвечу?
– У тебя же есть в бригаде друзья? Ну, с кем ты больше других сошёлся?
– В общем-то да, – ответил я, понимая, куда клонит мой собеседник. – Предлагаете с ними провести разъяснительную беседу, чтобы они донесли эту мысль до остальных?
Щекастое лицо Марка Ефимовича стало ещё шире, расплывшись в улыбке:
– Соображаешь, когда захочешь. И не откладывай это дело, пока они там сдуру чего не наворотили.
– Сегодня же позвоню ребятам, договоримся о встрече.
– Отлично! Давай ещё по одной – и я поеду, дела свои решать. А торговый центр… Торговый центр я сам построю.
Глава 13
Я позвонил Шведу.
– Серый? В курсе вообще, что случилось?
Голос у Шведа был не очень весёлым.
– Так весь город гудит, – вздохнул я.
– Да уж… Парни в шоке. Вчера по семьям Иваныча и Антона ходили, материальную помощь вручали. Памятники тоже за свой счёт сделаем. Завтра, кстати, похороны, в 13 часов отпевание в Успенском соборе, а оттуда на кладбище. Появишься?
– Подгребу, как же не проститься, – сказал я, хотя в душе мне совершенно не хотелось там светиться. – А какие у тебя планы на вечер?
– Да вроде особо никаких. Думали с Ромкой и Вилами посидеть где-нибудь, но пока ещё решаем.
– А давай сегодня в пивнухе зависнем, как в прошлый раз? Заодно Иваныча с Антохой помянем.
– Дельное предложение, – согласился Швед.
– Ромычу с Вилами сам позвонишь? Тогда в семь вечера я буду ждать вас в «Добром хмеле». Они не смогут – сам хотя бы подтягивайся.
В назначенное время мы вчетвером сидели за тем же столиком, что и несколько дней тому назад. Настроение у парней было смурным, оно и понятно, на фоне таких событий и неопределённого будущего. Помянули погибших, пообсуждали, стала ли смерть Черныша с Козырем звеном в цепочке случайных совпадений, или это целенаправленная акция, замаскированное под нападение неизвестных. Узнал, что в «Олимпе» временно рулит не заместитель директора, коим являлся тот же Козырь, а главный бухгалтер Ольга Борисовна. Вроде с городского Управления образования должны кого-то поставить.
– Ну а кто сейчас в бригаде всем рулит? – наконец задал я вопрос, ради которого и собрал ребят.
– Да толком никто, – сказал Рома. – Раньше как-то понятно было, если, к примеру, с Иванычем что-то случится – Антон возьмёт всё на себя, если с Антоном – Иваныч всем руководит по-прежнему, а заместителем кого-то назначит из наших. Сейчас же вообще ничего непонятно. Сева рыпается, он и похороны сам на себя взвалил, но что-то нас его кандидатура не слишком вдохновляет.
– А Саша? – спросил я.
– Да что Саша? Он вообще пропал, да и до этого только с Козырем общался, был сам по себе.
– Серый, а что с рынком будет? – как бы между делом поинтересовался Вилы.
– Да всё так же и останется, что может с ним случиться… Другое дело, что у нас с Гошей новый проект все силы и время отбирает. Сейчас, правда, более-менее вошли в колею, стало полегче, можно было бы и к делам бригады вернуться.
– А мы тут с пацанами промеж себя говорили, что твоя кандидатура оказалась бы не самой плохой. – сказал Швед. – Ты головастый, не ссыкло, никогда никого из нас не предавал. Лично я бы проголосовал за тебя.
– Да и я тоже, – вставил Рома.
– Про меня и говорить нечего, – добавил Вилы.
Я оглядел ребят. Все трое смотрели на меня выжидающе и с какой-то надеждой во взгляде. Что ж, не станем парней разочаровывать.
– Почему бы и нет, – пожал я плечами. – В принципе, даже занимаясь своими вопросами, я находился в курсе дел бригады, тем более наши с Гошей идеи и были реализованы на том же рынке. А как остальные к этому отнесутся?
– Кое-кто тоже твою фамилию вспоминал, – усмехнулся Швед. – То есть в случае чего ты не против? Тогда мы поговорим с парнями, ещё до отпевания, туда всё равно не все попадут, насущные дела никто не отменял.
К Успенскому собору я подъехал загодя, минут за тридцать до прибытия тел из морга, но здесь уже тусовались Люсёк, Фома, Сева и с ними, как ни странно, Бацилла. Причём все в строгих костюмах, впрочем, и я тоже вырядился в чёрный костюм с чёрной рубашкой. В общем, весь в трауре. А Бацилла даже галстук нацепил. Пожали руки, перекинулись несколькими ничего особо не значащими фразами, повспоминали добрым словом Козыря с Чернышом… Я мог бы и недобрым словом вспомнить, но, как говорится, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Похоже, братва и в самом деле не в курсе наезда на наш с Гошей автотранспортный бизнес.
Тут появилась вчерашняя троица, снова поручкались, снова повспоминали, а ещё минут через десять подъехали один за другим два «пазика» с гробами, причём за рулём одного из них сидел не кто иной, как Душман, он же Егор Харитонов. Ну да, он же работает в ритуальной компании водителем.
Посмотрел на пожелтевшие, с заострившимися носами лица покойников… Козырю снесло верхнюю часть черепа, и сейчас она была прикрыта своего рода косынкой и венчиком с изображения Иисуса Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи и словами: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Всхлипывающим матери и сестре Козыря я вручил конверт, в котором лежали несколько тысяч рублей. Такой же отдал родственникам Иваныча. Глядя на эти осунувшиеся, враз постаревшие лица, мне стало слегка не по себе. Как ни крути, а ведь в какой-то мере я был виновником потери, так сказать, кормильцев, если бы я не встал в позу, а согласился на 30 %, не втянул в это дело Абрамова-старшего – то оба остались бы живы. С другой стороны… Как бы я потом ненавидел сам себя, считая трусом. В конце концов, не я начал эту войну.
