Андрей Посняков - Призрак Карфагена
Вот гады…
Александр прищурил глаза… И узнал среди играющих Эльмунда!
Поспешно опустил глаза — не выдать бы.
— У храма!!! — вдруг громко закричал подросток. — Я буду ждать вас у старого храма, парни! В портике, у колонн. Там здорово будет играть!
У храма… Да, есть неподалеку бывший храм Юпитера, ныне базилика какого-то святого.
Саша напрягся: что еще задумал мальчишка? Во всяком случае, нужно быть готовым.
— Ну давай, давай, быстрей шагай, — недовольно оглядываясь, поторопил пленника начальник стражи, угрюмый рыжий детина, обликом чем-то схожий с побратимом Оффой. — Неохота тут из-за тебя мокнуть.
Понурив голову, Саша потащился дальше, весь такой сгорбленный, несуразный, убитый навалившимся горем.
Вот и храм. Портик.
— Уважаемый, как пройти к термам?
Стражник раздраженно махнул рукой:
— Туда!
Спрашивающий перехватил его руку и… ударил кинжалом в шею!
Господи, не может быть!
Хевдинг узнал Гислольда!
Впрочем, а почему не может? Выходит, Эльмунд отыскал-таки «Голубой дельфин», отыскал!
Резко, с разворота, Саша ударил головой в живот ближайшего стража. А из-за колонны, размахивая секирой, уже выскакивал Оффа Лошадиная Челюсть, за ним — Фредегар, крутящий над головой палицу!
А довольный Эльмунд уже прямо с лестницы посылал стрелы!
Все было кончено в три минуты. Разленившаяся городская стража, наследница римских времен, просто не могла долго сопротивляться неукротимой ярости варваров, спасавших своего вождя.
Удар! Удар! Удар!
И только стоны… Трупы… Раненые… И уносящие кровь потоки дождевой воды.
— Скорее с нами, брат! «Голубой дельфин» ждет.
— Там Рутбальд?
— Он погиб, погиб с честью и славой! Но мы же набрали дружину… и моряков.
Ворвавшись на причал, варвары понеслись, опрокидывая тюки и расталкивая грузчиков, — быстрее, быстрее… Хотя, наверное, сейчас уже можно было и не спешить — пока еще дойдут вести. Впрочем, люди Гейзериха соображали хорошо, так что из гавани нужно было выйти как можно быстрее.
Вот и керкур! Родное, можно сказать, судно. Господи, как же его потрепало!..
— Ты сам будешь командовать, хевдинг?
— Ну да! — Саша быстро встал к румпелю. — Отдать швартовы. Поднять артемон! Долон на мачту.
Долон — так именовался главный парус.
— Гитовые крепить. Оставить парус рифленым.
Покачиваясь на волнах, «Голубой дельфин» вышел из гавани и, убрав рифы, быстрокрылой птицей понесся в открытое море.
Никто даже не спрашивал хевдинга — куда?
Но он все же сообщил:
— Мы идем в Рим, друзья! Есть там одно славное дело.
— В Рим?! — Гислольд похлопал ресницами. — Так и Гейзерих-кениг тоже задумал поход.
— Вот и славненько! Мы будем там раньше других и много чего успеем.
Попутный ветер дул в паруса, наклоняя мачту, и пенные брызги с шумом обрушивались на палубу. Александр держал курс на север. И даже не пытался искать «Тремелус», потому что твердо знал: тот скоро объявится там же, куда сейчас направлялся «Голубой дельфин». У берегов Италии, рядом с Остией — морскими воротами некогда великого Рима.
Глава 20
Май 455 года. Рим
Не прошло и суток
Остался Беовульф единовластным вождем…[20]
— Я следил за Маргоном с того самого времени, когда стал его подозревать, — уютно устроившись на корме, рассказывал Эльмунд. — Там, на суде, он узнал имя моего отца — я сам виноват, сказал, не подумав. Нужно быть хитрее. Маргон потом угощал меня вином, все выспрашивал, но тут уж я был начеку! И видел, как он встречался с Умманом Сутулым!
— Да, они знают друг друга, — согласно кивнул Александр.
Чувство вины, словно какая-нибудь липкая гадость, все еще не покидало хевдинга, винившего себя за глупость. Расслабился, что и говорить, занявшись поисками «Тремелуса» и Ингульфа, ничего не замечал вокруг.
Что ж, он всего лишь человек, а не герой комиксов, а человеку, как говорили римляне, свойственно ошибаться. Слава богу, ошибка не оказалась фатальной благодаря сообразительности Эльмунда!
— Я нашел корабль и даже поболтал с одним из дружинников. О, как он обрадовался, услышав, что ты здесь! Немедленно хотел идти на встречу. Я еле уговорил подождать — ведь ты же их не звал! Потом купил лук и стрелы, средств, что ты дал мне, вождь, вполне хватило. А затем я пошел в «Скользкий угорь» — ведь ты должен был находиться именно там. И неожиданно встретил Маргона — он куда-то спешил и меня не заметил. Я и подумал: куда же он так несется? Мне показалось это подозрительным… Проследил. Он вошел в какое-то большое здание — термы, как я потом выяснил. И вышел почти сразу же, а руки его были в крови!
Саша дернулся:
— Так он что, убил старика Селевдра?
— Банщика? Да, убил. Не знаю, правда, зачем. А когда я увидел, что он разговаривает с начальником стражи, как с давним знакомым, понял: Маргон — предатель! И рассудил, что один вряд ли справлюсь. Побежал за подмогой к твоей дружине. Ну а дальше ты видел… Я правильно поступил, хевдинг?
— Очень правильно, Эльмунд. Как истинный воин, преданный своему вождю!
Мальчишка довольно засопел и зарделся: все же он был еще очень юн для того, чтобы научиться скрывать свои чувства. Впрочем, у варваров, в отличие от римлян, их никто и не скрывал.
~~~
Вечный город производил впечатление даже сейчас, когда многие, разрушенные еще в 410 году варварами Алариха здания и храмы не были восстановлены, тоскливо глядя на улицы темными провалами окон. И все же миллионный город шумел, ошеломлял, подавлял и жил, казалось, прежней жизнью. По сути, мегаполис так и оставался языческим, лишь стыдливо прикрываясь фиговым листком христианства. Здесь все, буквально все было пропитано духом старой империи, центра языческого мира: Капитолийский холм, Пантеон, Колизей, Форум, статуи античных богов на мощеных площадях и широких улицах, белоснежные виадуки, да и сами городские кварталы, даже кварталы бедноты, сплошь застроенные шестиэтажными каменными домами. Все это вызвало невольное восхищение даже у Саши, что уж говорить о варварах.
Они оставили корабль в гавани Остии, прибыв в Рим, как все, на запряженной волами барже, что неторопливо поднималась вверх по Тибру. Вышли… Ну чисто провинциалы в Москве, в первый раз увидевшие метро!
Эльмунд так даже восторженно присел, потрогал мостовую руками:
— Ой, вождь мой! А зачем здесь эти желобки?
— Для трамвая, — пошутил Саша. — Для телег, возов, колясок.
— А их что-то не видно.
— Так и не может быть видно: с незапамятных времен в Риме запрещено ездить днем, только ночью. Исключение — лишь для телег, везущих материал для строительства. Вон, слышите, громыхает?
Варвары казались подавленными, жались друг к другу, словно заблудившиеся в лесу дети. Даже Оффа побледнел да все трогал заткнутую за пояс секиру, словно на него в любой момент могли напасть. И эти люди уже видели Гиппон, Карфаген и все прочие африканские города, и не только африканские… Но Рим превосходил все! Вот уж воистину это была имперская столица.
~~~
Они поселились в небольшой гостинице на виа Латина, совсем рядом с Большим цирком и термами. Чуть в отдалении возвышалась громада Колизея. Как и Большой цирк, он, конечно, уже был не тот, что в старые времена, гладиаторские бои там давно не проводились, разве что гонки колесниц. Римский народ по сути оставался все тем же, жаждущим лишь бесплатной еды и самых грубых развлечений. По-прежнему работа являлась для большинства городской черни чем-то постыдным. Удовлетворения всех своих страстей они ждали от нового императора — Петрония Максима из славного рода Анциев.
Старый император, Валентиниан, еще в середине марта был заколот кинжалами на Марсовом поле. Об этом не переставали судачить в тавернах даже сейчас. Стоило только спуститься на первый этаж гостиницы, усесться за стол…
— А я говорю, это Максим все устроил, больше просто некому! — азартно спорили рядом.
— Да уж, бедный Валентиниан… Болтают, будто бы Петроний Максим принудил выйти за себя замуж вдову убиенного, Евдоксию! Вот так христианин!
— А еще говорят, будто это Евдоксия призвала вандалов из Африки. Захотела отомстить за свою поруганную честь и убитого мужа.
— Врут!
— Нет, не врут, я сам вчера на форуме слышал, как один патриций говорил другому. Они чесали языками, ничего не боясь и никого не стесняясь! Попробовали бы так в старые времена.
— Можно подумать, ты знаешь, как было в старые времена, Марк!
— А и знаю! Ведь я хожу в библиотеку на Капитолийском холме и иногда покупаю в лавках книги, старинные свитки и прочее.
— Вот хвастунишка Марк, вы только на него взгляните!
Саша тоже скосил глаза: Марк был молодой парень в затрапезной тунике, с длинными светлыми, перевязанными узким кожаным ремешком волосами и бледным умным лицом. Ему бы еще очки нацепить — и вылитый отличник-«ботаник».
