Уилбур Смит - Крик дьявола
— Прошу вас не терзать себя нашей скромной трапезой из вежливости, герр комиссар. Вам, видимо, необходимо спешно возвращаться к исполнению своих обязанностей по заготовке дров.
Фляйшер тут же умолк, сосредоточившись на еде. Фон Кляйне перевел взгляд на Киллера.
— Киллер, вы не едете с герром комиссаром. На этот раз с ним отправится младший лейтенант Пруст. Вы назначаетесь командиром первой линии обороны, которую я планирую выставить в дельте на случай атаки англичан. После еды прошу вас быть на совещании в моей каюте.
— Благодарю вас, господин капитан. — Голос у Киллера даже охрип от гордости за возложенную на него честь. Фон Кляйне перевел взгляд на командира артиллерии.
— Жду и вас тоже. Хочу освободить вас от ваших любимых многоствольных на верхней палубе.
— Вы имеете в виду их демонтаж, господин капитан? — Артиллерист с тоской взглянул на него, уныло повесив длинный нос.
— Сожалею о такой необходимости, — с сочувствием в голосе ответил фон Кляйне.
65
— Ну что ж, Генри, мы не ошиблись — «Блюхер» жив-здоров.
— К сожалению, сэр.
— Два тяжелых крейсера еще какое-то время будут участвовать в блокаде. — Адмирал сэр Перси, скорбно выпятив нижнюю губу, смотрел на фигурки «Ринаунса» и «Пегаса» на просторах Индийского океана. — А у них работы хватает.
— Так точно, сэр, хватает и без этого, — согласился Генри Грин.
— Кстати, Джойс спрашивал насчет двух торпедных катеров…
— Да, сэр?
— Следует предполагать, он задумал атаковать дельту торпедами.
— Похоже на то, сэр.
— Может, и получится — в любом случае стоит попробовать. Что мы можем ему предложить?
— В Бомбее стоит целая эскадра, сэр, а еще одна — в Адене.
В течение секунд пяти сэр Перси Хауи прикидывал, насколько скудны резервы, с помощью которых ему приходилось стеречь два океана. Из-за возникшей недавно угрозы подводных лодок он не мог выделить ни одного корабля из района Суэцкого канала — оставался Бомбей.
— Пошлите к нему торпедный катер из Бомбейской эскадры.
— Речь шла о двух, сэр.
— Джойс прекрасно знает, что получает от меня только половину того, что хочет. Поэтому неизменно запрашивает в два раза больше.
— А как насчет рекомендации о представлении к награде, сэр?
— Того парня, что обнаружил «Блюхер»?
— Да, сэр.
— Тут все не так просто — он и в португальской-то армии толком не числится, не говоря уж об остальном.
— Однако он британский подданный, сэр.
— Тогда что он делает среди этих португашек? — возразил сэр Перси. — Ладно, оставим это до окончания операции. Решим, когда затопим «Блюхер».
66
Закат окрасил небо в кроваво-красный и эротичнорозовый цвета с матовой позолотой. Британское блокирующее соединение направлялось в сторону материка.
Впереди шел «Ринаунс» с развевающимся на топ-мачте флагманским флажком. По широкой глади кильватерной струи следом скользил «Пегас». Их черные силуэты четко вырисовывались на фоне непристойно яркого заката. В очертаниях тяжелого крейсера было нечто стародевичье-чопорное — ничего общего с торжественной величавостью линкора и тем более с бесшабашным безрассудством эсминца.
Тут же рядом, но скрытый от берега «Пегасом», точно лебеденок за лебедем, поспевал торпедный катер.
Его захлестывало водой даже при таком легком волнении. Волны одна за другой накатывались ему на нос и потом пенисто-зелеными потоками струились по палубам. Брызги тарабанили по тонкой парусине, натянутой для защиты мостика.
Прячась от брызг, Флинн О’Флинн проклинал себя за неуемные амбиции, приведшие к тому, что он вызвался быть в этом походе проводником. Он взглянул на Себастьяна, стоявшего на незащищенной половине возле укрытых парусиной орудий — тот улыбался летевшим в лицо и струившимся по щекам теплым брызгам.
Джойс рекомендовал представить Себастьяна к ордену «За выдающиеся заслуги». Флинн едва мог вынести такое. Он тоже хотел награду. Только поэтому он решился на подобную авантюру. Таким образом, именно Себастьян и был виноват в том, что Флинн в данный момент терпел определенные неудобства. Поглядывая на почти негроидный теперь нос Себастьяна, Флинн ощущал злорадное чувство удовлетворения. «И поделом тебе, сопляк», — думал он, желая зятю дальнейших наказаний.
— Орден «За выдающиеся заслуги» и прочее… — ворчал он. — Это и шимпанзе могла бы сделать без особой дрессировки. А кто первым обнаружил эти колеса? Нет, Флинн Патрик, справедливости в этом мире не сыщешь, но мы еще покажем сукиным детям…
Возникшая на мостике небольшая суета нарушила ход его мыслей. Впереди, высоко в темноте на борту «Ринаунса», замигал сигнальный фонарь.
Командир торпедного катера вслух расшифровал сообщение:
— Флагман — ИН-2. И… П — исходная позиция. Удачи. — В накидке с поднятым воротником он выглядел маленьким и бесформенным. — Премного благодарен, старик. И тебе того же. Нет-нет, сигнальщик, это не передавай. — Он поспешно продолжил: — ИН-2 — флагману. Принято! — И, развернувшись к переговорной трубе: — Стоп, машина.
Гул двигателей стих, и катер закачался на волнах. «Ринаунс» с «Пегасом» степенно уплыли прочь, оставляя крохотное суденышко болтаться в бурлящих кильватерных струях. Крупинка в пяти милях от дельты Руфиджи была слишком далека, чтобы береговые наблюдатели смогли разглядеть ее в угасающем вечернем свете.
67
Лейтенант Эрнст Киллер наблюдал в бинокль, как два британских крейсера, один за другим удаляясь от материка, слились с темнотой, быстро сгущавшейся как над океаном, так и над сушей. Корабли ушли.
— Каждый день одно и то же. — Киллер опустил бинокль на грудь и достал из кармана кителя часы. — За пятнадцать минут до заката и за пятнадцать минут до восхода они проплывают мимо, напоминая о своем присутствии.
— Точно, господин лейтенант, — отозвался матрос, сидевший на наблюдательном посту в «вороньем гнезде» возле Киллера.
— Я спускаюсь. Восход луны сегодня — в одиннадцать сорок четыре, не спать.
— Слушаюсь, господин лейтенант.
Свесив ноги, Киллер пытался нащупать веревочную лестницу, чтобы спуститься с пятидесятифутовой пальмы на берег. Пока он добрался донизу, окончательно стемнело и песчаный берег смутно белел, постепенно сливаясь с фосфоресцирующей зеленью прибоя.
Киллер направился к ожидавшему его катеру, песок хрустел под подошвами ботинок, как сахар. Мысли лейтенанта были заняты деталями его оборонительной системы.
Из многочисленных рукавов Руфиджи англичане могли использовать для атаки лишь два. Их разделял низкий клиновидный остров с песчано-илистыми берегами и мангровыми зарослями. Именно на этом острове со стороны океана Киллер и расположил многоствольные орудия, демонтированные с верхней палубы «Блюхера».
В мягком иле он утопил нечто вроде бревенчатой платформы, сделав таким образом для орудий жесткое основание, и вырубил мангровые заросли для создания сектора обстрела, охватывавшего оба рукава. Не меньшее внимание он уделил и установке прожекторов, расположив их таким образом, чтобы они, поворачиваясь, не слепили свои же орудийные расчеты.
Ему удалось выхлопотать у инженера Лохткампера кусок четырехдюймового стального троса — это было все равно что несостоятельному должнику получить необеспеченный заем, поскольку командир Лохткампер весьма неохотно расставался со своими припасами. Младший лейтенант Пруст велел своим лесорубам повалить с полсотни гигантских махагониевых деревьев выше по реке, а затем сплавить стволы вниз по течению. С помощью троса Киллер сделал из этих огромных бревен боновое заграждение, перекрывавшее оба рукава, — грозное препятствие, способное пропороть днище даже идущему на скорости тяжелому крейсеру.
Киллер не успокоился на достигнутом, поскольку, обладая тевтонской чертой стоически переживать мучительные тяготы, не искал для себя легких путей. Он поднял из воды зловещие круглые рожковые мины, хаотично оставленные позади себя «Блюхером» на пути вверх по реке, и расположил их в строго геометрическом порядке за бревенчатым заграждением. Таким каторжным трудом он довел подчиненных практически до полного изнеможения.
На это ушло десять дней, и Киллер сразу же приступил к сооружению наблюдательных пунктов. Он расположил их на всех возвышенностях, с которых открывался вид на океан, — на макушках пальм и на маленьких, выдающихся в сторону океана островках. Он условился со своими сигнальщиками о способах оповещения: днем — флажки с гелиографами, ночью — ракеты.
В темное время суток вдоль бревенчатого заграждения непрерывно курсировали две лодки. Сидевшие в них матросы, угрюмо и методично отбиваясь от зудящих над головами ореолами москитов, коротко, но веско то и дело поминали недобрым словом лейтенанта Киллера вместе со всей его родней.
