Сергей Чекоданов - Гроза 1940
Наступило тягостное равновесие. У Роммеля не было сил отбросить англичан, а британские генералы не испытывали большого желания отбросить его. Больше трёх недель продолжались взаимные прощупывания противника, которые пока не привели ни к какому результату. Ставя себя на место англичан, Роммель находил десятки способов нанести поражение если не его дивизиям, то хотя бы итальянцам, старательно готовился к предполагаемому удару, но всё заканчивалось ложной тревогой. В конце концов и у него возникло ощущение несерьёзности сложившегося положения. Его солдаты плескались на пляжах Аравийского залива, по другую сторону которого шумела пока недоступная Александрия. В нескольких километрах от него принимали солнечные ванны англичане. Иногда над его позициями пролетали английские Харикейны, его зенитчики отвечали ленивым огнём, которым всё и заканчивалось. Почти все самолёты прикрытия его корпуса были перебазированы на будущий Восточный фронт, а те, которые остались, были ограничены жестким лимитом горючего.
А с началом компании на востоке поведение британских генералов стало настолько вызывающим и беспечным, что возникало сильное желание наказать их за самонадеянность. Вот только сил на это не было.
Визит Паулюса давал надежду, что возникшая неопределённость должна разрешиться каким–либо образом. Или он должен окончательно разгромить англичан, но вероятность такого решения проблемы всё–таки была очень маленькой. Или же, что более ожидаемо, его заставят отойти на более выгодные для обороны рубежи, для консервации сложившейся ситуации. Что неприемлемо для него лично, но выгодно для Германии, которой ещё один активный фронт в данной ситуации попросту не нужен.
Наконец томительная дорога закончилась. В сомнительном уюте штабной палатки, к которому командующий Африканским корпусом привык за эти месяцы, но который вызывал у, привыкшего к уюту генерального штаба, Паулюса брезгливое выражение лица, наступило время серьёзного разговора. Оставшись вдвоём, генералы посмотрели друг на друга, после чего Паулюс извлёк из своёго портфеля несколько листков бумаги и подал Роммелю.
– Тебе надо ознакомиться с этим, Эрвин.
Гриф в правом углу документа «"Совершенно секретно. Только для командования"» сообщал о серьёзности документа, а уточнение, сообщавшее, что это всего лишь пятнадцатый экземпляр документа, говорило о значимости его, командира Африканского корпуса, в нынешней иерархии вермахта. А вот само содержание вызывало столько вопросов, что Роммель пытался несколько раз оторваться от него, но каждый раз Паулюс, останавливал его, требуя дочитать до конца.
Документ был очень занятным. Ибо обобщал первые впечатления от столкновений с русскими войсками. И, хотя в нём было очень много фраз «"предположительно"» и «"возможно"», вызывал удивление названными в нём цифрами.
– Фридди, надеюсь это преувеличение предназначенное для того, чтобы пугать фюрера. – Роммель попытался сохранить критическое суждение о ситуации, но Паулюс охладил его.
– К сожалению, Эрвин, это не преувеличение, а преуменьшение, чтобы не пугать фюрера.
– Что ситуация настолько плохая? – Продолжил прощупывание Роммель.
– Ситуация просто катастрофическая! – Ответил ему Паулюс. – Со времён Фридриха Великого, которого так любит наш фюрер, рейх не был в столь сложном положении. То, что посчитали нужным сообщить тебе в этом документе эти бюрократы Кейтель и Йодль, не отражает и наполовину реальной ситуации.
– Так что нас ожидает? – Спросил Роммель.
– Нас ожидает крах! – Ответил ему, обычно спокойный и уравновешенный, Паулюс. – Все эти новинки военной техники, о которых ты сейчас прочитал, сводят все преимущества вермахта даже не на ноль, а на какую–то отрицательную величину, которую я назвать не решусь.
– Фридрих, мне кажется ты драматизируешь ситуацию. – Сказал Роммель.
– Эрвин, я сам видел атаку русского танкового корпуса день назад под Краковом. Наша артиллерия потратила, наверное, весь запас снарядов, чтобы остановить всего лишь несколько танков. А остальные спокойно въехали на позиции наших батарей и втоптали в землю пушки вместе с расчётами. Эрвин, снаряды противотанковых пушек отлетали от брони этих монстров, не причиняя им никакого вреда! А эти, с позволения сказать, танки пробивали броню наших панцеров за километр!
– Но ведь у русских не было танковых корпусов?
– На Восточном фронте зафиксированы действия, по крайней мере, восьми русских танковых корпусов. – Охладил своего товарища Паулюс. – Правда у них другая организация, они состоят всего лишь из бригад, а не дивизий как у нас, но по три сотни танков в них есть. Причем большая часть из них – новейшие тридцатитонные тяжёлые танки, не имеющие аналогов в остальном мире. Хотя сами русские называют их средними.
– Почему? – Удивился Роммель.
– Потому что у них есть ещё более тяжёлые – пятидесятитонные! – Усмехнулся Паулюс. – Причём вооружены эти монстры пушками в сто пятьдесят миллиметров.
– Фридди, у меня возникают сомнения в правдивости этой информации? – Удивился командующий Африканским корпусом. – Зачем вооружать танки таким калибром, если все задачи, стоящие перед ними, можно решить пушками намного меньшими по калибру?
– Этот вопрос, Эрвин, ты задашь Сталину, когда он окажется у нас в плену. – Сказал Паулюс. – Или, когда мы окажемся в плену у русских. Что, как мне кажется, в нынешней ситуации намного более вероятно. Ты прочитал про самоходные орудия?
– Да, и опять у меня возникают сомнения. Зачем они нужны, если есть такие танки?
– При той же массе они вооружены более мощным орудием. Самоходная установка на шасси русского среднего танка вооружена пушкой калибром 85 миллиметров. Пробивает наши панцеры насквозь с любой дистанции. Я сам видел Т–4 после такого попадания. Он был пригоден только в переплавку. Но это не всё. У русских несколько типов новых самолётов, в том числе бронированный штурмовик.
– Как бронированный? – Оторопел Роммель.
– Двигатель и кабина пилота прикрыты бронёй, которая легко выдерживает попадания крупнокалиберных пуль и даже снарядов авиационных пушек. Командующий Африканским корпусом только покачал головой.
– У пехоты очень много автоматического оружия. – Продолжил Паулюс. – Причём как винтовки, так и пистолеты-пулемёты. Много крупнокалиберных пулемётов, которые пробивают броню наших бронетранспортёров. Много противотанковых ружей большого калибра, попадания пуль которых с большого расстояния выдерживает только лобовая броня Т–3 и Т–4. А вблизи они пробивают броню любых наших танков. В пехотных подразделениях много снайперов, очень эффективно применяемых, в некоторых случаях за первые минуты боя наши части оставались без офицеров. Есть ещё какое–то новое оружие, про которое можно сказать только то, что после него остаётся выжженная земля. Что это – огнемёт, пушка или миномёт новой конструкции – мы ничего определённого сказать не можем. Тот кто видел работу этого оружия или в раю, или в плену у русских, если, конечно, они их не расстреливают на месте.
– Фридди, как же можно воевать при таком превосходстве противника? – После непродолжительного молчания спросил Роммель.
– Не знаю, Эрвин. Пока что мы только пятимся всё дальше и дальше, и скоро упрёмся в границы рейха. Если русские до этого времени не перебьют всех наших солдат.
– И что же мы будем делать?
– Нам нужно заключить мир с англичанами, чтобы хотя бы развязать руки на западе и юге. В идеале возможно совместное выступление вместе с ними и французами против русских. – Начал излагать причины своего прилёта Паулюс. – Твоей задачей будет передать английским генералам копию этого документа. Каким образом это сделать, решишь сам. Самое главное, чтобы они испугались и прислушались к нашим словам.
– Я сомневаюсь, что это возможно. – Сказал Роммель, в последних боях поражённой британской армией, в которой прекрасные солдаты сочетались с бездарными генералами. – Самоуверенность английских генералов превосходит их же собственное тупоумие. Они мне попросту не поверят. Они искренне верят, что их армия лучшая в мире. А наши поражения на востоке отнесут на счёт слабости наших войск, а не силы русских.
– Значит нужно их убедить, что русские действительно сильны. – Паулюс брезгливо стряхнул с рукава влетевшего в палатку пустынного мотылька.
– Они всё равно в это не поверят, пока русские танки не пройдут через их позиции.
– Вот и пусть не верят, лишь бы они оказались на пути русских танков. Неважно каким способом мы их туда заманим. Но если они окажутся на Восточном фронте, мы с тобой свою задачу выполним.
– Боюсь, что пока мы сумеем это сделать, Восточный фронт будет проходить западнее Берлина, а то и всей Германии. – Проворчал Роммель, не испытывавший никаких иллюзий по поводу сообразительности британских генералов.
