Борис Громов - Терской Фронт
— Да ладно, это я так спросил, на всякий случай. Все равно я к ним не шибко привычный… Мне вон Сергей Сергеич из 'Ратника' ПБС нашел и УСов обещал достать, так что, обойдемся.
— К твоему 'сто третьему' УС? Да где ж он их возьмет-то? Хотя…
— Чего, 'хотя'?
— Не, ничего. Не буду я чужих коммерческих тайн раскрывать. Сам у него спросишь. Если захочет — расскажет.
— Но не кидалово, по крайней мере?
— Нет, тут можешь быть спокоен, — уверенно отвечает Комендант.
И то хлеб. Ладно, постояли, поболтали, пора назад, все остальное получать. По возвращении на вещевой склад меня ждал очень приятный сюрприз. Виктор как раз вытаскивал с одной из полок перевязанный шпагатом тючок, больше всего похожий на туго скатанный 'лохматый камуфляж'.
— Извини, Вить, можно поближе глянуть?
— Да не вопрос! — Виктор ловко кидает мне тючок.
Развязав узелок, расправляю и встряхиваю 'лохматку'. В руках у меня оказывается длинная, почти до пят, накидка с капюшоном, полностью покрытая желто-коричневыми лохмотьями, здорово похожими на пожухшую траву.
— Основа из мешковины?
— Ага, а лохматы — из джутового мочала, — кивает кладовщик.
— А другая расцветка есть?
— А как же! Это ж 'леший'. И на лето и на зиму сменные 'лохмотья'. Ты сам с изнанки-то глянь — эти снимаются, а на их место можно другие привязать. Так что, комбинировать можно почти любые сочетания.
— Охренеть! Ну, прямо-таки 'гилли',[89] мать его!
— Чего? — явно не понял о чем речь Виктор.
— Да нет, ничего, — в очередной раз прикусываю слишком длинный язык я. — Это так, о своем.
— Ладно, не отвлекайся, а то до вечера возиться будем. 'Туман' берете? Пользоваться умеете?
— Извини, чего берем? — не понял сразу я.
— Крем-краску маскировочную, — терпеливо, словно ребенку, объясняет Витя. — Рожу красить.
Ну, надо же, и это у них есть! Не ожидал, если честно. В свое время такие штуки в армии были только у снайперов-энтузиастов, и исключительно за свой счет. А тут, выходит, Родина позаботилась.
— Умею пользоваться. Берем.
Кладовщик достал из какого-то ящика пять небольших коробочек из толстого картона.
— Вот, держи, по одному комплекту на двоих. А вот зеркальца в комплект не входят, так что — на рынке покупайте.
— Ладно, разберемся, — отвечаю я, заглядывая под крышку одной из коробочек.
Внутри — пять тюбиков с краской разных цветов, примерно таких, в каких 'Детский крем' у нас продавали, или какой-нибудь 'Спорт' для бритья. Судя по небольшим этикеткам: белый, серый зеленый, черный и какой-то желтовато-коричневый, глинозем, короче. Нормально. Вот и еще один пункт в программу обучения Толи добавился.
— Ну, с 'тряпьем' вроде все, — объявляет Витя. — Пошли 'железо' получать.
С оружием возиться долго не стали. Автоматы, не новые, но в хорошем состоянии АКМы так и оставили в ящиках, в которых они хранились, только из одного достали три лишних, а в освободившиеся три ячейки сложили аккуратно пистолеты и запасные магазины. Ящики в машину оттаскивали мы с Толиком, а решивший таки немного помочь Комендант отнес пулеметы и снайперскую винтовку. Подствольники выдали ГП-25 и оба в очень приличном состоянии. Скорее всего, я трофейный на хранение в Комендатуру отдам, а один из этих — Анатолию. А может, и оба заберу. Мне, если честно, все равно 'двадцать пятый' намного больше 'тридцатки' нравится. Отдельно Виктор выдал оптику: вполне бодрый ПСО-1 с брезентовом чехле и видавший виды армейский полевой бинокль Б 8х30, вытертый и покоцанный. Коричневый кирзовый футляр к нему выглядит ничуть не лучше.
— Извини, Михаил, ничего другого просто нет, — удрученно развел руками Витя. — Но ты на вид не смотри, он вполне исправный.
— Бог с ним, — отвечаю я. — У меня свой есть, очень хороший. Так что — не проблема.
Да уж, похоже, не зря я в свое время, жестоко наступил на горло собственной жадности и раскошелился-таки на 'Винчестер'. Ох, не зря!
Зато с боеприпасами не поскупились. Оказывается, на Терском Фронте 'уставной' боекомплект — три сотни патронов. Так что той же автоматной 'семерки' нам выдали четыре цинка, да десяток картонных пачек по двадцать патронов в каждой, да плюс девятимиллиметровые для пистолетов, да винтовочные 7.62 для пулемета и снайперские для СВД… А ведь УАЗ у меня не резиновый! Одно хорошо — везти недалеко, так что забивать можно под завязку, пассажиры и пешком дойдут, если что. Когда добрались до ручных гранат и ВОГов, я поинтересовался наличием инертных выстрелов для ГП. Виктор глянул на меня с недоумением.
— Новички у нас есть, — пояснил я. — С подствольником знакомы только в теории, неплохо бы учебные стрельбы устроить, но вот расходовать на это дело боевые — жаба насмерть задавит.
— А, понятно, — понимающе кивает кладовщик. — В принципе, где-то есть точно, поискать только нужно. А вам — отдельную заявку на имя Коменданта написать: так мол и так, в целях повышения боевой подготовки, для проведения учебных стрельб… Ля-ля-ля, три рубля… Короче, сам не маленький, как такие бумажки пишут, думаю, знаешь.
— Ага, знаю, — улыбнулся в ответ я, принимая со стола и передавая Толе цинки с ВОГами. — Хорошо, будем писать…
— Так, что там у нас осталось? — Витя вопросительно смотрит на Костылева.
— 'Инженерка' всякая, — сверившись со своим блокнотом, отвечает он. — Мины и средства взрывания.
— Товарищ капитан, сразу предупреждаю — радиодетонаторов нету. Мы их годовую норму еще в конце лета выбрали подчистую. Я пробовал дозаказать — отказ прислали.
— Да и хрен с ними, бюрократами, — махнул рукой Игорь, — Пусть своими нормами там у себя подавятся. Миша, ты как, справишься без радиодетонаторов?
— Справлюсь. Мне и дистанционных — за глаза хватит. А то и просто 'растяжек' понаставлю. А чего выдадите?
— А вот их и выдадим, — Витя в грохотом выложил на столешницу прямоугольную, слегка выгнутую (или вогнутую, это смотря с какой стороны посмотреть) пластмассовую коробку цвета хаки. На выпуклой стороне черной краской по трафарету красовалась надпись 'К противнику'.
Мать моя женщина! Чтоб мне провалиться, если это не МОН-50.[90] Отлично!
— И сколько мне таких 'лялек' положено?
— Для начала — восемь штук. Если сможешь, их потратив, грамотно отчитаться — еще дадим, — улыбается Игорь.
— Только, Миша, МУВов[91] у нас сейчас тоже нету, — виновато смотрит на меня Виктор.
— А, ерунда, — мое безоблачное детское счастье такими мелочами не разрушить. — Электрические ЭДП-Р[92] есть?
— Разумеется.
— Ну, и отлично, а вместо МУВов я и обычные УЗРГМ[93] вкручу. Уж этого-то добра хватает.
— Как вариант, — соглашается со мной Витя. — Раз так, значит, проблема решена, тогда получи, как говорится, и распишись.
— Ага, щаз! А провода от электродетонатора я куда втыкать буду? В ноздри?
— Ох ты ж, блин, — хлопает себя ладонью по лбу кладовщик. — Извини, что-то закрутился я с тобой совсем! Точно, про подрывную машинку-то и забыл совсем. Сейчас!
Виктор ныряет куда-то под стол и некоторое время тихонько матерясь с грохотом роется там в каких-то железках.
— Фу, слава богу, нашел, — довольно отдувается он, протягивая мне коричневый бакелитовый цилиндр, размером с кулак взрослого мужчины, с полупрозрачным пластиковым переключателем на одном торце и большой черной кнопкой на другом. — Держи, по ходу — крайняя оставалась.
— 'Четверка'?[94]
— Она самая.
'Четверка' — это хорошо! Не самый лучший вариант, конечно, но и не тот древний и убогий 'коммутатор але-барышня', при помощи которого я мост между Белгатоем и Новыми Атагами на воздух поднял. Портативная подрывная машинка ПМ-4 — штука в обращении простая, словно гвоздь, и такая же надежная.
— Эй, мил друг, а провод-то где?
— Прямо позади тебя, на второй полке в ящике.
Откинув крышку, достаю из ящика от гранатометных выстрелов новенькую катушку двухжильного саперного провода СПП-2.
— Тут же полкилометра провода, Вить?
— По документам — пятьсот двадцать метров, но иногда халтурят. Так что, да, ориентируйся на пятьсот.
— Вот, теперь совсем другое дело! Где расписываться?
— Да нигде, пошутил я, вы ж секретные. Мне ж за все выданное отчитываться надо перед кем? Правильно, перед Комендантом. А сейчас он собственной персоной передо мной стоит, а недавно так и вообще приказ отдал о том, чтоб я о вас забыл, как только вы уйдете. Так что — все нормально.
— Ну, раз так, тогда всего хорошего, — пожав на прощание Виктору руку, я поднял с пола за ремни четыре громыхнувшие друг об друга брезентовые сумки с МОНками и двинулся на выход.
— Удачи вам! И, это, мешки потом верни, ладно?..
— Хорошо, — хмыкнув отозвался я.
