Андрей Посняков - Ладожский ярл
— А он, верно, Ярила застеснялся. А, Яриле?
— Не знаю, не знаю. То самому Михре лучше ведомо.
Так и звенели голоса на весь лес, на все пильтяцкое озеро, достигая через болота сумрачных берегов Горелого ручья, заросших жимолостью и орешником. Именно в ту сторону и направился Дивьян, надеясь достигнуть вскорости порожистой речки Явосьмы, посмотреть, что там да как, а к вечеру и вернуться уже, повести гостей к Ладе-чиже. Хорошо было бы подстрелить для гостей глухаря, или рябчика, или хотя бы утку, а лучше — двух. Отрок шарил глазами по кустам, несколько раз прилаживал к натянутой тетиве стрелу… потом опускал лук, вздыхая — не то… Не везло что-то пока с дичью. Зато набрал полную котомку грибов — маслят, подберезовиков, рыжиков, даже несколько белых. Ну, хоть что-то. Лада-чижа грибы любит, да, в общем-то, найдется в доме, чем угостить гостей — рыбы всякой полно: форель, налим, хариус, щука, не говоря уж об окунях, которых никто никогда и за рыбу-то в здешних краях не считал, как, впрочем, и щуку. Ну, что за мясо у нее? Мягкое до безобразия, а костей… Нет, форель куда как лучше.
Хельги-ярл горделиво осматривал окрестные берега. Сколько лесов в этой дальней стороне, сколько много рыбных рек, озер с мягкой прозрачной водой, сколько работящих людей. Ярл старался никого не «примучивать», искать другие пути, доказывать необходимость дани для общего дела, для той же безопасности, в конце-то концов. А вот на этой-то почве престиж его вполне мог и рухнуть. Черные дела творились в здешних местах, начиная с зимы, кто-то незнаемый, неуловимый, словно невидимка, убивал людей, разорял усадьбы — и ведь не было в них особых богатств, все, как везде здесь, вполне обычные запасы — сушеные грибы с рыбой, моченая брусника, клюква, из особо ценного, пожалуй, только меха. И тем не менее, люди гибли. И гибли страшно. Положить конец кровавому беспределу — ради этого, собственно, и пришел сюда Хельги. Но ничего не смог сделать без помощи местных. За этим сейчас и шел к Келагасту, вернее сказать — плыл. По обеим сторонам неширокой реки тянулись пологие холмы, заросли ольхи и ивы, высились чуть в отдалении стройные высокие сосны, дремучие ели угрюмо качали мохнатыми ветками, словно грозили пришельцам.
— Смотри, князь! — Воевода Невлюд показал мечом на излучину. Срубленный ствол сосны, упав в воду, доставал почти до другого берега. Дружинники подняли копья. Взмахнув веслами, лодки причалили боком. Хельги выскочил первым, подошел к срубленной сосне — вокруг желтели свежие щепки, видно, рубили недавно — ярл наклонился, заметив что-то на пне… И вздрогнул, увидев то, что в общем-то давно уже ожидал увидеть, — похожую на однобокую елочку руну — «А». «Ф», «У», «Т», и «А» — следующая. Тем временем гриди споро осматривали округу.
— Никого нет, княже, — выбравшись из кустов, доложил Невлюд, и Хельги приказал плыть дальше. Нет, вряд ли сейчас кто-то нападет на его отряд… У нидингов явно другая цель.
— Приплыли, — тряхнув белыми волосами, оглянулся на ярла Лашк. — Вон мостки Келагаста, а там, за холмом, селенье.
— Что-то тихо здесь, — подозрительно произнес воевода. — Если позволишь, князь, я с дружиной пошарю в лесочке.
— Вместе пошарим, — отрезал ярл. — Тут нас, похоже, не ждут.
Первым выскочивший на мостки Лашк вдруг вскрикнул:
— Похоже, ты ошибаешься, князь. Смотри! — Он вытянул руку. Да и без этого жеста Хельги увидал за деревьями вооруженных луками и копьями воинов. Падая за сосну, схватился за меч. Рядом зашуршал иголками Лашк.
— Это местные, княже! Вон у елки и сам Келагаст.
— Вижу. — Хельги раздраженно стряхнул с коленей иголки, убрал меч в ножны, вышел из укрытия и направился к Келагасту. Он шагал нарочито медленно, не показывая, что чувствует себя не очень уютно под прицелом сотни стрел.
Наволоцкий староста вышел навстречу ярлу — с разлохматившейся от ветра бородой, надменный.
Ярл остановился.
— Уходи по-хорошему, князь-волк! — не поклонившись и не подходя ближе, бросил ему староста. — И знай, мы больше не будем платить тебе дань… ты уже и так достаточно получил ее… разорив кильмуйские селища!
— Смерть убийцам Змеяна! — выкрикнул неожиданно выскочивший из кустов полуголый грязный старик с дикими выпученными глазами. — Смерть! — выхватив у Келагаста копье, он метнул его в ярла.
Дивьян вышел к Явосьме к полудню. Зачерпнув горстью водицы, напился и дальше пошел берегом, знал — где-то здесь в позапрошлое лето он запромыслил нескольких тетеревов. Продвигался не торопясь, внимательно осматривая небольшие, затененные деревцами поляны, именно такие любят тетерева и рябчики. Каждую такую полянку отрок примечал издали, не доходя, ложился брюхом на мох, подползал осторожненько… Пока не везло. И вдруг… Жирный, темно-серый, в мелкую красную крапинку рябчик выпорхнул из травы буквально из-под самых ног и тяжело полетел низко над землею. Дивьян пустил стрелу навскидку — промазал и наладил другую, как вдруг маячившая, казалось, перед самими глазами птица исчезла, словно провалилась куда-то. Отрок осторожно прополз между елками, выглянув на поляну. Небольшую, темную… покрытую пнями. Пни? Нет, это не поляна — вырубка! А вот и стволы деревьев вкопаны кругом, и почти на каждом из них что-то насажено. Дивьян подошел ближе и вздрогнул — с кольев скалились на него полусгнившие, объеденные до самых костей птицами и муравьями человеческие головы! Посредине поляны, в окружении кольев, в траве лежала плоская каменная плита, заляпанная застарелыми бурыми пятнами. Отрок внезапно почувствовал страх — никогда раньше нигде он не видал ничего подобного! Сумрачная вырубка, темные ели, колья с мертвыми головами, странный камень — все указывало на то, что совсем недавно здесь приносились жертвы каким-то кровавым богам! Но местные боги вовсе не были настолько кровавы! Ну, может быть, Койвист, березовый бог, но и тот довольствовался кобылой или свиньей, уж никак не человеком! Это какие-то чужие боги… Дивьян вдруг застыл, словно пораженный молнией, — да это же капище тех самых, что убили его родичей! Тех, кому он должен отомстить за их страшную смерть. И за смерть рода Змеяна, и за куневичский погост, и за… Кто знает, как много крови пролито для этих неведомых страшных богов? И именно он, Дивьян, отыскал-таки их, хотя если бы не рябчик…
Чья-то поджарая тень неслышно подобралась к отроку сзади, и скользкий округлый камень с силой обрушился ему на голову…
— Ну, вот, — отбрасывая в сторону окровавленный булыжник, ухмыльнулся лопоухий растрепанный парень. — Сегодня вождь будет доволен.
Ярл спокойно сделал шаг в сторону, и копье, просвистев около его шеи, воткнулось в землю.
— Я не буду воевать с тобой, Келагаст, — подняв вверх правую руку, громко произнес Хельги. — И хочу мира твоему роду.
— Так же, как ты хотел мира роду Змеяна? — с вызовом ответил староста. — Мои люди мне все рассказали. Они видели там тебя и твоих людей!
— Да, мы были там, — кивнул ярл. — Но не убивали, а лишь совершили погребальный обряд, ибо негоже оставлять мертвых на поруганье зверью. Я клянусь в этом Одином и Велесом.
— Мы не верим твоим лживым клятвам, варяг! — крикнул кто-то из-за деревьев. — И отомстим за все.
Краем глаза ярл видел, как люди наволоцкого старосты окружают его небольшой отряд. Дружинники ярла выстроились полукругом и, обнажив мечи, готовились подороже продать свои молодые жизни. А Келагастовы наступали все ближе…
— Стойте! — громко воскликнул Хельги, обернулся к своим. — Убери меч, верный Невлюд, мы не хотим зла этим людям.
Невлюд невесело усмехнулся:
— Зато они хотят принести зло нам.
— Мы только лишь наказываем ваше зло, — покачал седой головой Келагаст. — Но мы не будем убивать вас, подобно волкам. Мы устроим суд. Так, люди?
— Так! — пролетело по лесу стократное эхо. Ярл скривил губы:
— Тогда судите сейчас!
Он бросил меч наземь и, скрестив на груди руки, высоко поднял голову:
— Если тебе недостаточно моих клятв, Келагаст, ты можешь послушать уцелевшего родича Змеяна, он точно укажет настоящих убийц! Что же ты молчишь, старик? Или для тебя любованье собой важнее, чем правда?
По кустам пронесся приглушенный ропот. Хельги продолжал:
— Вооруженные убийцы, нидинги, рыщут по вашим лесам, убивают людей, нападают на караваны и усадьбы, я пришел найти и покарать их.
Кто-то глухо хохотнул за спиною:
— С такой-то дружиной?
Ярл обернулся:
— Верно, моя дружина мала. Но ведь есть вы! Или вы не хотите покарать убийц?
— И ты знаешь, где они, князь? — Староста недоверчиво прищурил глаза. Однако он уже назвал Хельги князем. Хороший знак.
— Я пока не ведаю, где они прячутся, — поджал губы ярл. — Но точно знаю, куда они пойдут на этот раз.
— Куда же?
— На ваши селенья!
