Алексей Волков - Штык и вера
– Что делать будем? – спросил Георгий.
– А ты что предлагаешь? – вопросом ответил Шнайдер.
– Срочно поднять запасных, ваши революционные отряды, связаться со школой прапорщиков. Стянуть к вокзалу все силы, блокировать банду со всех сторон, а с рассветом приступить к ее ликвидации, – перечислил Орловский.
– Почему с рассветом? – других возражений со стороны Якова не последовало.
– Потому что для ночного боя запасные не годятся. Дисциплины нет. Не знаю, как твои отряды. Юнкеров же немного. Если бы подготовиться чуть раньше… – не удержался от упрека Георгий.
– Да чего ты привязался с этими юнкерами! Тоже мне, вояки! – взорвался Шнайдер.
– Все-таки не запасные. Видал, как драпали? Еле-еле на автомобиле обогнали.
Тем временем водитель вставил в машину ручку и принялся крутить ее с такой энергией, что злополучное транспортное средство заходило ходуном.
Никакого эффекта эта мера не дала. Мотор безмолвствовал, словно решил уподобиться многочисленным местным обывателям.
Показалось – или звуки погрома приблизились.
– Пошли пешком! – махнул рукой Шнайдер, и тут мотор чихнул раз, другой, а затем заработал как ни в чем не бывало.
Все торопливо заняли свои места.
– Куда хоть едем? – прокричал, перекрывая шум, Орловский.
– В правительство, – Яков ответил так, словно не был знаком с русским языком. – Слушай, тут где-то покойнички валялись. Не твоя, случайно, работа?
– Моя.
– Даешь! Чем они тебе не угодили?
– Прибить хотели, – коротко пояснил Орловский.
– Ну и?..
– Ну и получили по заслугам, – Георгий ответил таким тоном, что даже Якову стало ясно: тема исчерпана.
Вокруг губернаторского дворца царила суета. Сюда вряд ли дошло известие о нападении банды, однако отдаленные выстрелы все-таки всполошили кого-то из начальства, а может, и просто из солдат. Назвать происходящее подготовкой к бою нельзя было даже с натяжкой. Люди бессмысленно собирались в кучки, что-то обсуждали, кто-то начинал митинговать, кто-то бестолково носился по двору…
Несколько солдат, правда, выкатили пулемет, расположили его неподалеку от одного из костров, но из темноты улиц их позиция просматривалась настолько хорошо, что лучше бы они этого не делали.
Можно равнодушно взирать на митингующую толпу, привыкнуть ко всеобщей расхлябанности, но здесь сердце Орловского не выдержало.
Он соскочил с подножки, не дожидаясь полной остановки автомобиля, и в несколько шагов оказался перед пулеметчиками.
– Устроились?
Одет Орловский был в шинель без знаков различия, но что-то в его голосе и выправке заставило улегшихся было перед «максимом» солдат встать, принять подобие строевой стойки.
– Кто так позицию выбирает? На тот свет захотелось раньше времени?
Солдаты глядели непонимающе, и Орловскому пришлось добавить:
– Сами на свету, противник во тьме. Долго продержитесь?
– Никак нет. – Рука старшего в расчете стала подниматься к папахе, но застыла на полпути.
– В том-то и дело, что нет.
Георгий огляделся. Было бы неплохо установить пулемет у самого входа на ту самую улицу, по которой он только что совершил обратное путешествие. Не очень широкая, с заборами по сторонам, она бы простреливалась из конца в конец. Но где гарантия, что банда пойдет именно по ней, не выйдет ко дворцу другим путем и тем самым мгновенно отрежет пулемет от остальных сил? Да и в стойкости расчета Орловский здорово сомневался.
– Вернуться во дворец, выбрать себе позицию у одного из окон на втором этаже, так чтобы просматривалась площадь и начало вон той улицы… – Орловский показал, какой именно. – Об исполнении донести. Выполнять!
Кое-какие сомнения у Орловского были. Не в своих распоряжениях, в том, что их выполнят. Вот как пошлют его куда подальше, и что тогда останется делать?
Не послали. Даже не стали спрашивать, кто он такой и по какому праву распоряжается здесь.
Подошедший Яков с некоторым удивлением посмотрел в спины уходящих солдат и покачал головой:
– Да…
Других слов для комментария у него не нашлось.
– Ты здесь власть или нет? – осведомился у него Георгий. – Если власть, то объяви этой толпе, что на время боевых действий в непосредственное командование вооруженными силами вашей республики вступаю я.
Шнайдер посмотрел ему в глаза, перевел взгляд на кучки солдат и хмыкнул:
– Хорошо. Только почему на время?
– Потому что меня дома ждут, – отрезал Георгий. – Да и вообще, прибудет старший по званию, передам командование ему.
Яков явно хотел что-то возразить или добавить к сказанному, но решил, что на препирательства нет времени.
– Граждане свободной демократической республики! – Надо сказать, что голос у Шнайдера был довольно громким.
Его тут знали. Солдаты потянулись к члену правительства, нестройной толпой собрались рядом, с интересом стали ждать, что же им скажут.
– Буквально полчаса назад в наш вольный город ворвалась банда. Распоясавшиеся злодеи без всякой причины устроили на вокзале страшную бойню и теперь двигаются по улицам, грабя мирных жителей и сея вокруг себя смерть. Наш прямой революционный долг – защитить Смоленск от посягательств бандитов, отстоять наше право на мирную жизнь и уничтожить тех, для кого святое понятие «свобода» равносильно праву без разбора уничтожать обычных граждан.
Как ни странно, короткая речь Шнайдера вызвала в солдатах всплеск энтузиазма. Многие воинственно закричали в ответ, стали размахивать папахами, винтовками и просто кулаками, всем своим видом демонстрируя, что не потерпят никаких чужаков на своей территории.
Шнайдер подождал, пока чуть стихнут воинственные крики, и вскинул руку, требуя внимания:
– Правительство Смоленской губернской демократической республики решило на период ликвидации банды назначить главнокомандующим недавно прибывшего к нам в город гражданина Орловского Георгия Юрьевича. Это старый борец с царизмом, проверенный товарищ, участник недавней империалистической бойни, боевой офицер. Будете его слушаться?
Это прозвучало настолько не по-военному, что Орловский едва не поперхнулся. Но в следующий момент сразу несколько голосов из толпы выкрикнуло:
– Будем!
– Раз будете… – Георгий энергично шагнул вперед и неожиданно рявкнул: – Становись!
И такая властность прозвучала в его голосе, что солдаты потихоньку стали образовывать некое подобие строя.
На глаз в нем было человек полтораста, без малого – рота. Жаль, что времени на приведение ее в нормальный вид не было.
– Равняйсь! Смирно! Отставить! Разучились выполнять команды? Равняйсь!
Шнайдер осуждающе покачал головой. С его точки зрения, элементарные требования дисциплины казались муштрой. Он бы возразил, однако нынешняя угроза казалась слишком реальной. Пришлось смириться с методами приятеля. Вдруг из них выйдет толк? Переиграть никогда не поздно.
Орловский прошелся вдоль строя, вглядываясь в лица. Кто-то в ответ смотрел браво, кто-то – с праздным любопытством, кто-то – с неприкрытым недоверием.
Нет, этих людей никак нельзя было назвать воинским подразделением. Они могли встретить неприятеля и с тем же успехом могли разбежаться при его появлении.
– Унтер-офицерам выйти вперед!
Их оказалось шестеро: двое старших и четверо младших. У одного из них под шинелью виднелся Георгиевский крест, а вот погон не было ни у кого.
Если бы у Орловского был хотя бы день! Но что толку мечтать о невозможном!
Георгий тут же разбил солдат на два взвода. Одним из них перекрыл выходы на прилегающие улицы, второй расположил непосредственно в здании. Костры были погашены, и теперь площадь скрывалась во тьме.
Еще оставался броневик. Как выяснилось, его мотор был испорчен, но оба пулемета действовали, и машину можно было использовать как неподвижную огневую точку.
– Надо послать надежных людей в казармы, – к Шнайдеру Орловский обращался тем же приказным тоном, что и к солдатам. – Пусть выведут всех, кого смогут. Ты, кажется, говорил, что у тебя есть свои отряды какого-то там назначения?
– Есть… – Шнайдер явно собрался пояснить свою мысль, однако выслушивать дальше Орловский не стал.
– Их тоже надо поднять. И обязательно послать кого-нибудь к юнкерам. Главное, убедить их в том, что ночью произошло недоразумение и правительство считает их своей опорой. Раз они не разбежались даже в нынешней ситуации, значит, дисциплина у них на высоте, и в бою они будут стоить всего этого сброда.
Георгий невольно кивнул в ту сторону, где занимали позиции солдаты.
– И вообще, где твое правительство? Что-то никого не вижу.
– Откуда я знаю? – с некоторым раздражением отозвался Яшка. – Когда я уезжал, кое-кто еще оставался, а теперь как в воду канули. Может, спать отправились? Время уже около полуночи.
– Жаль. В кои-то веки пригодились бы.
