Александр Мазин - Богатырь
Шустрый, однако.
Илья поднял левую руку: остановились.
Подъехал Малига.
– Что, княжич?
– Мы едем в западню, – сообщил Илья. И поделился догадкой.
– Что теперь, обратно? – с явным облегчением спросил кто-то из отроков.
– Погодим пока. Западня – это понятно. А что еще? Будь ты на месте Соловья, что б ты еще сделал, десятник?
– Я бы… – Малига задумался… – Я бы послал кого-нибудь за нами присмотреть. Вдруг к нам подмога подошла или решили в обход пойти.
– Вот и я так же думаю, – одобрительно кивнул Илья. – А потому давай-ка мы этого соглядатая поищем. А сделаем так: едем как ехали, а в зарослях погуще мы с тобой, Малига, спешимся и отстанем. Ты слева – я справа. А вы, – он повернулся к гридню по имени Возгарь, – пройдите еще пару стрелищ и остановитесь. Все понятно? Тогда – тронулись.
Подходящее место отыскалось быстро. Илья бросил повод Голубя следовавшему за ним отроку и соскользнул в просвет между подростом. Соскользнул и затаился.
Услыхал, как с другой стороны тропы пошуршал и затих Малига, как постепенно удаляется конский топот…
И вот он! Старый знакомец! Вестник-проводник, склюй его вороны! Впрочем, понятно. А кому еще?
Бежит прямо по тропе, что тоже понятно. Пешему за конными поспеть можно, но не тогда, когда кони по чистому идут, а пеший – по буреломам. Смерд бежал проворно, но по сторонам особо не глядел, сосредоточившись на топоте копыт.
Взять такого – пустяк. Вот Илья и взял. Вынырнул из зарослей, сгреб в охапку, затыкая на всякий случай рот, и уволок. Как рысь – олененка.
– Куда бежим? – поинтересовался Илья. – К Соловью?
Смерд пучил глаза, мычал невразумительно: ладонь Ильи по-прежнему закрывала его рот.
– Так и думал, – произнес присевший рядом Малига. – Что с ним сделаем? Зарежем?
Смерд замычал громче.
– Сказать что-то хочет? – предположил Малига. – Послушаем?
Илья убрал руку.
– Я – нет! – заверещал пленник. – Я никому…
Кулак Ильи легонько ткнул ему в живот. Смерд закашлялся…
– Думаю, надо его укоротить немножко, – предложил десятник. – Пальцы отрезать. Пока парочку.
– Я игру поинтереснее придумал, – сообщил Илья. Теперь, когда он был практически уверен, что впереди ждет ловушка, беспокоиться и торопиться было незачем. Пусть те, кто в засаде сидит, беспокоятся.
Он выпустил пленника. Тот дернулся, но был пойман Малигой и возвращен обратно. Малига достал нож. Красивый и очень острый, подержал у носа пленника, чтоб тот проникся.
– А игра будет такая, – сообщил Илья, вытряхивая из кошеля на ладонь несколько монет. – Дирхем против пальца. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Говоришь правду – дирхем твой. Лжешь – теряешь пальчик. Первый вопрос: кто тебя послал?
– Никто! Я сам…
– Малига!
Смерд взвизгнул, с ужасом уставился на упавший в траву мизинец.
– Второй вопрос: как ты узнал об убитых?
– Посыл ко мне прибежал, – пробормотал пленник, потея от страха. Взгляд его прыгал с Ильи на кинжал Малиги.
– Правильный ответ, – кивнул Илья. – Лови монету. Третий вопрос: от кого посыл?
– От брата моего Четверяка.
Илья подумал немного, потом бросил еще одну монету.
– Этак ты сегодня богачем станешь, – посулил он пленнику. – Новый вопрос: твой брат – человек Соловья?
– Это… не…
– Малига!
– Да, да, он у Соловья в ватажке! Глупый совсем, молодой, я его…
Еще одна монета упала на траву.
– Что сказал твой брат?
– Чтоб я перед рассветом к вам прибежал, показал, где мертвяки лежат, а потом за вами шел и если что удумаете – предупредил.
– Очень хорошо, – сказал Илья, бросая еще одну монету. – Вижу, ты неглуп. Понимаешь жизнь. Соловей нас ждет, да?
– Да, – кивнул смерд. И получил еще одну монету.
– Сколько с ним людей?
– Не знаю.
– Малига!
– Стрибогом клянусь, пращурами – не знаю! – завопил пленник.
– Поверим, ладно. А сколько у Соловья вообще людей, знаешь?
– Ну откуда мне это знать, великий господин? – заскулил пленник. – Я ж кто? Я – никто, кто мне…
– Не «ктокай»! – строго произнес Илья. Полез в кошель, достал оттуда золотой имперский солид: – Видишь? Ты его получишь, если расскажешь всё, что знаешь о Соловье. Но если будешь врать…
– Не буду, милостивый господин! – От вида золота смерд ошалел. Сроду он золота в руках не держал. – Всё, всё расскажу.
И рассказал.
Знал он, к сожалению, немного. Больше – из рассказов младшего брата, который ходил под Соловьем с весны и был взят в ватагу, потому что умелый охотник и стрелок тоже. Судя по рассказам брата, в ватаге было больше сотни человек, но пленник полагал, что Четверяк врет. Преувеличивает, чтоб похвастаться перед старшим братом. Главным был сам Соловей, но у него имелись подручные. В первую очередь – сыновья. Сыновей, как слыхал смерд, было четверо. Двое уже вошли в мужской возраст, двое – помоложе, но оружие держать могут. Эти младшие – очень жестокие. Если надо кого наказать, Соловей отправляет или их или дочерей. Те тоже людей любят мучить… Ну, чисто нурманы. Еще у Соловья две жены и бессчетно наложниц. Понравится ему девка – забирает. Ему никто не перечит. Очень он страшный, Соловей. Но денег у него очень много. И не скупится, если ему кто поможет. И со своими щедр.
– Вы ж не расскажете ему про меня? – умоляюще проговорил смерд.
– Нет, – пообещал Илья. – Дальше говори.
– Еще он мастер засады устраивать, ловушки всякие. И людей своих учит. – Смерд сглотнул. – В двух шагах мимо пройдешь – не заметишь. А потом раз – и всё, попался. Ну прям как ты, добрый господин! – Польстил смерд: – И лук у него такой, что с десяти шагов двоих насквозь пробивает!
– Сам видел? – уточнил Илья.
– Сам – нет, но люди рассказывают. Люди ж врать не станут!
У Ильи было другое мнение насчет «люди рассказывают», но он не стал спорить:
– Где у него берлога? Дом его?
– Вот не знаю. В лесу… Не знаю, господин! Чтоб мне в Навь провалиться! Что слыхал, так это то, что ватага его в одном доме живет, а родня – в другом. И где он, тот, другой, никому не ведомо.
Наверное, из пленника можно было выжать еще что-нибудь, но Илья посчитал, что узнал достаточно. Жаль, что сейчас им от рассказанного толку было немного.
– Держи! – он бросил солид смерду.
– Благодарю, милостивый господин! Бла… – И засипел, когда Малига вбил нож в его сердце.
– Ты ему деньги обещал, а не жизнь, – пояснил десятник. – Хотя зачем мертвому деньги? – продолжал он, сгребая монеты и возвращая их Илье. – Скажи, княжич, ты эту игру сам придумал или подсмотрел где?
– Игру – сам, но надоумил батюшка, – ответил Илья. – У него поговорка знаешь какая? Мечом и добрым словом можно добиться большего, чем одним только мечом. Смекаешь? Поехали, десятник. Наши заждались уже.
Глава 7
Шли сторожко. Двое впереди, пешими. За ними – еще двое, конными, с парой лошадок пешцев. Остальные – отступя шагов на пятьдесят. Посматривали не только вперед, но и вверх. Искали дозорных на деревьях. Лошадям копыта обмотали тряпками. Илья думал так: Соловей кого ждет? Преследователей, которые мечтают настичь татей. Торопящихся и растянувшихся цепью.
Интересно, знает ли Соловей, что их так мало? Наверное, знает, иначе, получив один раз по зубам, не рискнул бы снова устраивать ловушку на отряд русов.
Они прошли уже больше десяти стрелищ – и ничего. И следы не становились свежее – смятые травинки уже полностью распрямились. Вот будет обидно, если Илья сам себя перехитрил, и никакой засады нет.
Правда, смерд сказал… Хотя он мог сказать что угодно, лишь бы понравилось Илье.
Солнце ползло по небу, ощутимо потеплело. Илья пустил Голубя чуть быстрее, поравнялся с дозорными, которые как раз поменялись. И вдруг он увидел…
Вороны. Не то чтобы они вели себя как-то необычно. Но в просвете можно было разглядеть с полдюжины кружащихся птиц. Вороны – птицы умные и любопытные. И еще они знают: если где-то затаились люди, возможно, скоро им будет пожива. Хотя не обязательно. Это может быть просто мертвый заяц.
Илья крикнул сойкой. Два раза. Его услышали. Пешие дозорные выбрались из леса.
На вопрос Ильи помотали головами: нет, ничего не видели.
– Ты – со мной, – приказал Илья Возгарю, кудрявому гридню-кривичу, воинской сноровкой почти не уступавшему Малиге. – Остальные – ждать.
Лес жил обычной жизнью: шуршал, пищал, чирикал.
Илья любил лес. Чувствовал его. Иногда ему казалось, что могучие стволы – стены живой крепости, которая всегда готова его укрыть. К сожалению, не только его.
Нет, не зря он решил проверить, что привлекло ворон. У мшистого ствола сидел человек. Обычный охотник. Беспечный. Сидел, жевал лепеху. Мирная картинка. Если не обращать внимания на то, что лук охотника лежал на земле, а не в налучи, и стрелы не в туле, а пучками воткнуты в землю. Охотник был готов стрелять и стрелять часто. И уж точно не в дичь, потому что ни один зверь не приблизится к человеку на выстрел, если заметит. А заметить этого охотника было нетрудно.
