Вперед в прошлое 8 (СИ) - Ратманов Денис

— Привет. — Я кивком пригласил гостя в квартиру. — Зайдешь? Мамы дома нет, она на свидании.

По его лицу пробежала тень, но он быстро взял себя в руки.

— Тебе дозвониться невозможно, — сказал он. — Занято все время. Ты это, прекращай клеить объявления! Восемь человек пришли. Двое с утра, я одного оставил на испытательный срок. Вроде толковый парнишка, завтра еще одного посмотрю в деле и буду решать. Остальные в течение дня как поперли! Вот нафига ты адрес написал? Работать не дали. Двое чуть не подрались.

— Пусть работают посменно два через два, и не один, а двое, — предложил я. — По-любому еще будут идти, так чего разбрасываться кадрами? Себе оставишь самых толковых, потом переведешь их в другую мастерскую.

— Ее ж еще нет, — с сомнением произнес мой бизнес-партнер.

— После нового года будет, чего тянуть?

— Один пожилой мужчина на «копейке» приезжал, уже ближе к вечеру, этот чуть ли не рыдал, так на работу просился. Говорит, деньги нужны просто край. Я к чему это… — Каналья протянул промасленный листок с телефонным номером. — Он может поработать водителем, отвезти-привезти Эльзу Марковну и всякое такое, потому что я уже не успеваю. Причем и за тысячу согласен. Я и подумал, что это может тебя заинтересовать. Он производит впечатление надежного человека.

— Спасибо. Вот прямо кстати, — улыбнулся я и кивком пригласил его в квартиру. — Зайдешь?

— Давай лучше выйдем на улицу, — предложил Каналья. — Покажу тебе кое-что.

Мы сбежали по ступеням, и Каналья с гордостью подошел к мотоциклу «Урал», стоящему в квадрате света от незашторенного окна. С гордостью прогладил руль.

— Хочу купить. Двести пятьдесят баксов всего.

Я показал «класс».

— Почти новый, девяностого года выпуска, — мечтательно протянул Каналья.

Зарокотал мотор, и Алексей прокатился от дома до дороги и обратно. В голове крутилось: «Извини, браток, но это не Harley, а — Урал!» Возможно, Каналья не дозвонился с первого раза и решил рассказать мне все с глазу на глаз, а заодно новой игрушкой похвастаться. Если так разобраться, я не просто талантливый мальчишка-коммерсант, эдакий похудевший Пончик из «Незнайки на Луне», а его единомышленник и единственный друг.

— Дашь прокатиться? — попросил я, аж сердце зачастило от предвкушения.

Это не мопед, это — мощь и сила! И скорость.

— Увы, он пока не мой. Сделку оформлю — так сразу, — пообещал Каналья. — Но по дороге, где нет ментов. Сам еду на свой страх и риск, уверенный, что успею от них уйти. Видишь, номеров нет?

— Ага. Одобряю задумку. И за номер перевозчика спасибо. Возможно, завтра он понадобится. Прямо сейчас ему и позвоню! Может, все-таки зайдешь?

Он мотнул головой.

— Ехать надо, повозиться немного, я ведь дома ремонт затеял.

— Ты крутой, — похвалил его я. — Очень жаль, что ты — не мой отец.

Алексей вздохнул и изрек:

— Тут уж ничего не поделаешь. Но мы же друг от друга никуда не денемся? Кстати! — Он сунул руку в карман и достал пачку денег. — Вот. Сегодня как никогда поперло. Твоих семнадцать.

Отлично. Пойдут на хурму. Да, завтра ею и займусь. Послезавтра поедем с Ильей поработаем, и начну скупать акции «МММ», надеюсь, они не подорожали.

И тут кое-что пришло на ум.

— Помнишь чувака на «Опеле», что задаток дал? — спросил я и тут же ответил: — Пристрелили его в «Лукоморье», так что забей.

— И что делать с его деньгами? — растерялся Каналья.

— Поделим. Если спросят — отдадим. Только некому спрашивать. Ни жены, ни детей у него, родители умерли, брата своего он сам заказал.

А сам подумал: «Жаль, что машину не оставил, можно было бы на запчасти разобрать и на вырученные деньги хоть немного компенсировать ущерб людям, которым он столько горя причинил».

Пока Каналья размышлял, я сказал:

— Отдай мне мою половину — для дела нужно. Если спросят — верну.

Думал, придется пару дней ждать, но нет, напарник снова сунул руку в карман.

— Если рублями, двадцатка есть.

— Было бы отлично.

— Вот. — Он отдал мне деньги.

Еще немного осталось с продажи кофе. Жаль, что побоялся брать акции на все. А теперь есть на что развернуться.

Распрощавшись с Канальей и вернувшись домой, я сразу же набрал соискателя на должность водителя, звали его Антон Анатольевич, договорился завтра на три. К этому времени я рассчитывал набрать хурмы достаточно для того, чтобы оттарабанить это к бабушке, а оттуда поехать на этой же машине на вокзал. Он запросил всего полторы тысячи. Я обещал перезвонить в полдень в случае форсмажора — мало ли что случится — и подтвердить, что он нужен.

Но, проснувшись утром и выглянув в окно, на фоне ясного неба я увидел густые белые облака, что собрались над горами. Каждый местный знает, что это первый предвестник резкого похолодания на фоне шквального ветра.

Неужели уже? Вроде стихия должна обрушиться после каникул. Как же подводит память, а всего-то тридцать лет прошло.

Значит, планы придется немного подкорректировать.

Глава 27

Око циклона

В половину одиннадцатого вся наша команда собралась возле шелковицы. Глядя на увядшую растоптанную гвоздику, я вспомнил слова песни «Нау»: «Мы живем в городе братской любви, братской любви, братской любви, нас помнят, когда мы мешаем другим». Без бабки, которая нас гоняла, жизнь будто бы лишилась маленького яркого штриха. Был человек — нет человека, а мы даже имени не узнали.

Вперед шагнул Памфилов, отдал честь и отрапортовал:

— Докладывает сержант Памфилов. Взвод в ваше распоряжение прибыл, за исключением рядовой Лихолетовой, рядового Бориса Мартынова и рядового Барика. Прошу прощения, Сергея Борецкого.

— Слился крыса, — пробормотал Кабанов, но я вскинул руку веля ему замолчать.

— Мне тоже Барик не нравится. Я голосовал бы против него, но! В том, что у нас отжали базу, он не виноват, потому что сын за отца не отвечает. Очень прошу проявить тактичность и не травить Серегу, ему и так несладко.

Ко мне скользнула Алиса, протянула плод зизифуса:

— Капитан, примите озверин, вы слишком добрый.

Я отправил плод в рот, скорчил зверскую гримасу — типа он сработал. Памфилов, все так же вытянувшийся по стойке «смирно», спросил:

— Общественность интересуется судьбой младшего товарища Лаки.

— Наташа утром меня сменила. Лаки накормлен и доволен жизнью, все с ним в порядке.

Все заулыбались, я поставил на асфальт ящики, всего их было четыре, осмотрел друзей. Илья положил к ногам сверток, где угадывалось старое одеяло, и сказал:

— Ты просил старье. Тут два одеяла, простыня и мамино старое пальто. Со следом от утюга.

— Отлично. Еще ветошь у кого-то есть?

Димоны синхронно потерли носы и потупились.

— Я тупо забыл, — признался Минаев, Чабанов промолчал.

Алиса развела руками.

— У нас в комнате так мало места, что мы все сразу выбрасываем или раздаем.

Что ж, ожидаемо: все проигнорировали ветошь и возбудились от приключения, связанного с добычей хурмы. Какая ветошь? О чем ты? Да с чего ты вообще взял, что твои бомжи померзнут? Блажь да и только. И если я пообещал сто рублей за каждый добытый килограмм хурмы, то смысл заморачиваться с тряпками? Нужно как-то стимулировать ребят.

— Ден, слушай, у тебя точно нет тряпья? Может, сгоняешь на мопеде, посмотришь? — Я погладил Карпа.

Глаза Денчика заблестели.

— А то!

— И у меня, наверное, что-то есть, — проговорил заинтересовавшийся Минаев.

— А вы потом скатаетесь, Ден у нас — центровой персонаж, надо. Чтобы он пораньше остановился.

Памфилов оседлала Карпа, завел и поехал, провожаемый завистливыми взглядами Димонов. Гаечка сняла с ведра тряпку, которой был завязан его верх — там желтела хурма-королек, и отчиталась:

— Пять с половиной килограммов. Вот весы…

— Верю.

Я отсчитал Гаечке тысячу и сказал:

— Значит, хурму скупаем по сто рублей. Думаю, люди жадничать не будут. Ну, большинство. Сотка ваша за работу. — Я кивнул на соседний двор, где за забором стояло дерево хурмы, ломившееся от плодов. — Можно ходить по дворам, кто стесняется — поговорите с соседями.