Ларс III (СИ) - Гросов Виктор

Я видел, что случилось, так как старался иметь ввиду, что единственный выход отсюда именно там. Я сражался с двумя римлянами, которые были словно гладиаторы. Рубленные и отточенные движения не давали мне простора для должного противостояния. Один из гладиаторов замахнулся мечом, целясь мне в голову.

Но удар не достиг цели. Ага, мой верный товарищ, бросился вперед, закрывая меня своим телом. Меч вонзился в спину Аги, пронзая его насквозь. Ага издал хриплый стон и рухнул на песок, увлекая за собой гладиатора.

Я, охваченный яростью и горем, набросился на оставшегося противника. Я сражался как одержимый, не чувствуя боли и усталости. Вскоре гладиатор упал, сраженный его мечом.

Я обернулся и увидел Рогволда, стоящего над телом Аршака. Перед глазами была пелена ненависти. Бывший смоленский воевода, застигнутый врасплох, едва успел поднять оружие. Но он не смог отразить мой удар. Я словно ножницами, навстречу друг другу, соединил близнецов, отсекая голову Рогволду. Тело воеводы упало на колени. Его голова скатилась на песок арены.

— Гардарцы не прощают предательство, — прошептал я пустому взгляду эксвоеводы.

Эса лежала, держась за рану в боку. Она плакала, смотря на стеклянный взгляд Аги.

Врагов вокруг не было. Возле стены лежал тяжело дышащий Умка, вытиравший свой топорик о плащ Филиппа. Вот даже как. Мой оруженосец убил последнюю голову Триумвирата? Судя по довольной улыбке парнишки, так и есть. Тело Филипа было распластано на песке в неестественной позе. Видимо упал и сломал шею, отбиваясь от Умки. Так ему и надо. Собаке — собачья смерть.

Как же много трупов друзей.

Ходот. Князь вятичский. Мой тесть и верный полководец.

Ага. Телохранитель. Немой друг, чье спокойствие было красноречивее любых слов.

Аршак. Противоречивые чувства.

Я опустился на колени рядом с телом Аги и закрыл глаза своему другу.

— Покойся с миром, брат, прошептал я.

Подойдя к Ходоту, я сжал его широкую ладонь и вложил в нее топор вятича.

Над ареной продолжали рушиться своды.

Подойдя к стене, где скрылась Милена с помощью Аршака, я смог отыскать потайной блок. Нажав на него, я увидел Милену, прислонившуюся к стене. Я взял беременную супругу на руки. Умка подставил плечо раненной Эстрид и мы двинулись на выход. В тупике я отыскал похожий блок, который открыл проход с лестницей, которая вывела нас на поверхность.

Подземный ад остался позади. Мы, израненные, измученные, но живые, выбрались на поверхность. Ослепительный свет солнца ударил в глаза, заставляя нас зажмуриться. Привыкнув к свету, я осмотрелся.

Мы оказались в просторном дворике, окруженном забором из белого камня. В центре двора бил фонтан, а вокруг росли пышные кусты роз. Эса узнала это место — двор папского дворца, сердца Рима. За заборчиком находилась площадь.

Но не красота дворца привлекла внимание. Вся площадь была заполнена людьми — воинами в кольчугах и шлемах. И все они смотрели на нас, их лица светились радостью и восхищением. Гардарцы захватили Рим.

— Ларс! Ларс! Ларс! — скандировала толпа, их голоса сливались в единый мощный рев.

— За царство Гардарики! За Ларса! — слышалось отовсюду.

Я опустил жену на мраморную лавочку возле фонтана и встал на бордюр фонтана.

— Нет! — заорал я, поднимая топоры-близнецы, — Не за меня! И не за царство!

Вокруг наступила тишина, которую можно было черпать ложкой. Я обвел взглядом тысячи глаз гардарских легионеров.

— За Вас, воины! За гардарцев! — проорал я, — За империю! Мы — империя!

— За гардарцев! За Гардарики! За империю! — откликнулся мой народ.

Эпилог

2026 год. Гардарская империя, Хольмгард.

Юный наследник престола Гардарской империи, будущий Ларс VII, шел по залам Исторического музея, чувствуя, как прошлое переплетается с настоящим. Вокруг него — одноклассники, дети князей и наместников страны, но Ларс ощущал себя частью чего-то большего, древнего и могущественного. Сегодняшняя экскурсия обещала быть особенной — она была посвящена возникновению империи и Ларсу, его далекому предку, основателю династии и государства. Еще вначале экскурсии Ларса и его одноклассников попросили отключить нейроинтерфейсы, чтобы не отвлекаться от самой экскурсии.

Экскурсовод, молодая женщина с проницательным взглядом и мелодичным голосом, остановилась у огромного барельефа, изображающего карту зарождения гардарского государства.

— Здесь, на этих землях, более тысячи лет назад, возникло государство Гардарика, — начала она, указывая на обширную территорию, охватывающую большую часть Восточной Европы, — его основателем был Ларс, сын Гостомысла, вождя словенского племени.

Ларс слушал, затаив дыхание. Он знал историю своего предка, но услышать ее в этих стенах, среди артефактов той эпохи, было чем-то совершенно иным. Одноклассники бросали на наследника уважительные взгляды.

— Ларс Основатель был не просто воином, — продолжала экскурсовод, — он был умным стратегом и дипломатом. Его брак с Миленой, дочерью легендарного полководца Ходота, укрепил его власть и принес мир на эти земли. Он объединил разрозненные славянские племена, создав мощное государство. Дороги и мосты, построенные им, еще долго служили империи. А вклад, который он внес в развитие металлургии до сих пор не поддается логике.

Они прошли в следующий зал. На стене висела огромная древняя карта Восточной Европы.

— Ларс был известен своей мудростью и справедливостью, — рассказывала экскурсовод, — он присоединил Болгарское ханство мирным путем, взяв с наследника ханства вассальную клятву. Говорят, — девушка понизила голос, — Ларс воскресил его отца — самого Омуртага.

Боян Омуртагов, друг юного Ларса и потомок самого Омуртага, хмыкнул и расправил плечи, получив долю внимания от одноклассников. Он был богатырского телосложения и возвышался над сверстниками на полголовы.

— Не лопни от важности, — пихнула друга Екатерина Эсова, вызвав у одноклассников добродушный смех.

Боян улыбнулся, но не перестал корчится. Несмотря на то, что его отец был главой военного ведомства империи, сам Боян был балагуром и весельчаком.

— Но есть мнение, что Эстрид, дочь Улофа, — экскурсовод кивнула Екатерине Эсовой, ведь речь зашла о ее предке, — интригами и запугиваниями заставила его поклясться в верности.

— Понял? — Катя вновь пихнула Бояна в бок.

Болгарин даже не почувствовал тычка, но изобразил жуткую боль. Ларс и Боян по себе знали, что лучше изобразить гримасу, в противном случае Екатерина могла более существенно приложиться. Катя грезила поступить в Агаевское военное училище — полувоенное учебное заведение, основанное той самой Эсой. Поэтому сил у Кати хватало, подростковый максимализм вылился в увлечение силовыми приемами.

— Я в это начинаю верить, — заметил Боян, потирая «ушибленное» место, — запугивания у Эсовых в крови.

Класс разразился хохотом. Даже экскурсовод позволила себе улыбку.

— Если ты все время будешь его бить, то даже мой предок, если бы он ожил, — заявил Олег Метиков, — не сможет ему помочь.

Катя только фыркнула на это, вызвав новый приступ смеха. Ларс улыбнулся, ведь мало кто знал, что потомки Эсы — защитники престола. Более того, отец Ларса, Михаил III Ларсович, говорил, что в Эсовых течет кровь Ларсовичей, так как Эстрид была беременной от Основателя в период римского похода. При этом, отец как-то странно хихикал, называя род Эсовых русалками. Из-за таких «шуток» Ларсу все больше и больше хотелось прочитать дневник Основателя. Но нет, он давался вместе с титулом императора. Никто иной не имел в роду прав на него. Отец иногда рассказывал о мыслях предка по тому или иному событию.

— Одним из мудрейших решений Основателя, — продолжила экскурсовод, призвав к тишине, — стало изобретение игры, которая сейчас известна всему миру как футбол.

Она указала на картину, изображавшую состязание, где люди в разноцветных одеждах, в доспехах и шлемах, пинали мяч ногами.