Рожденные в СССР. Прорыв (СИ) - Коруд Ал
Кириленко буркнул:
— Да зажрались они в этом МИДе. Там иными методами разбираться требуется. В МГИМО одни сынки и креатура.
Все замерли, ожидая реакции Брежнева. Но тот лишь кивнул, надеясь, что разбираться в МИДовском гадюшнике придется не ему.
— Разберемся, товарищи. Пока же ставлю вопрос на голосование. Принять в целом предложенные меры по улучшению советской экономики. Кто за? Кто против? Воздержавшихся нет.
Черненко резюмировал:
— Голосование прошло с преобладающим «За».
Брежнев еще раз осмотрел присутствующих в его кабинете и ровным голосом заметил:
— Товарища Тихонова и Суслова прошу написать на имя Политбюро ЦК КПСС заявления о несогласии с курсом партии.
Все замерли от неожиданности. Никто не предвидел от Генсека подобных резких мер. Если Тихонов решение о собственной отставке принял внешне спокойно, земляк все равно не даст пропасть. То на Суслова было больно смотреть. Для него это еще не было отставкой, но опалой точно. Он уже не мог быть вторым человеком в партии и главным идеологом страны.
Началась «Большая игра» и здесь Леонид Ильич оказался на своем месте. Мастер интриг и любитель сталкивать лбами противоположные лагеря. Два года. Всего два года до добровольного ухода на вершине карьеры. Они обязаны стать триумфальными. И вот здесь он не будет щадить никого. Ишь чего захотели? Застой. Нет, огромный рывок веред! Брежневский рывок!
Глава 33
Подмосковье. Загорский район. Секретный полигон ГРУ. 9 августа 1973 года
Семен плохо спал. «Час Икс» был назначен и, значит, вскоре погибнут люди. Пусть и служивые, но все-таки люди. Вроде и не впервой, когда из-за действий зажравшихся политиканов гибнут честные и порядочные граждане. Но так уж, видимо, устроена жизнь. И можно лишь сделать попытку и поломать заржавелые устои, чтобы стало хоть чуточку легче.
Обедал он в одиночестве. Техники еще не закончили свою программу, а «волкодавы» куда-то запропали. Мясникова вчера отпустили в столицу проведать мать. Вообще, в последние дни на базе стало заметно меньше народу. Убрали лишних, закончили строительство, укрепили внешний периметр. Попасть внутрь секретного «Объекта» уже стало практически невозможно. Разве что с боем и крупными силами. Потому Семен мог гулять по территории спокойно.
Омлет с сосисками и сваренный самолично кофе почему-то не грели душу. В голове колобродили, не переставая ни на миг, мысли и сомнения. Правильно ли он поступил? Все ли сделал для успеха? И в том ли направлении идет? После памятного просмотра пропагандистских роликов Ракитин внезапно осознал одну вещь. Что начал играть немалую роль в жизни страны. И дело даже не в том, что он принес в клюве инсайдерскую информацию о событиях будущего. Семен умел ею распоряжаться и находить среди многочисленных страниц докладов самое важное. На эту его особенность в начале их знакомства указывал опытный аналитик Столяров. Его тоже, кстати, не было на базе. Перенервничал полковник в эти дни, отправили от греха подальше в настоящий санаторий. И увидятся ли они вновь, было никому не известно.
Закончив завтрак, Семен сварил себе еще кофе и устроился на широком подоконнике. Его снабдили таким количеством шоколада, что никогда в жизни не съесть. Но после сладкого продукта какао-бобов хорошо думается. И он никак не мог уловить некую важную мысль, что крутилась в голове после побудки. Ну а если не получается думать, то нужно расслабиться! Ракитин взял в руки баскетбольный мяч и пошел на площадку. Охранники или отсыпались после смены, или были заняты другими делами. Пришлось кидать мяч самому. Руки делают, голова отдыхает.
— Бог в помощь!
— Рашид! — живо обернулся Семен на знакомый голос. — На аллаха надейся, но халву кушай!
— Вот ты ж!
Они крепко обнялись. Вроде и немного знакомы, но уже привязаны друг к другу так, что не оторвешь. На Феткулине была странная маскировочная униформа и зеленый берет. Он отобрал у Семена мяч и скомандовал:
— Одевайся в полевую-выходную и выезжаем.
— Куда?
— К нашим братьям. Но обо всем потом. Лучше раз увидеть.
— Понял. Есть одеваться!
Ракитин рванул на полной скорости к дому. Ну все, закрутилось! Время бездействия прошло, наступила пора приключений. Внутри его уже ждали два «волкодава», одетых как Рашид. Прапорщик Милохин, глава группы «волкодавов» молча развернул сверток. Это же немецкий камуфляж «Штрихтарн»! На серо-оливковом фоне нанесено множество вертикальных коричневых полосок. Куртка и штаны их крепкой ткани с крупными удобными карманами, ботинки из натуральной кожи с каучуковой подошвой. Ремень с пряжкой, все как положено для нормальной солдатской одежды. Ну и берет той же расцветки. Блин, умели же немцы делать форму даже тогда! Стало завидно чужому благополучию. Неужели советские люди недостойны этого? Ведь зачастую это за их счет жировали чужие.
Ракитин переоделся и забрал в дежурке свой АКМС. Перед выходом прапорщик все так же молча протянул ему подсумок с магазинами. А они ведь снаряжены! В одном магазине холостые патроны, в двух других боевые. Поедут на полигон? Но Милохин ничего не скажет, у него лишних ох при хорошем ударе не выбьешь. С «волкодавами» Ракитин и вспоминал те навыки городской драки, что в девяностые привили ему знакомые ОМОНовцы. Поначалу ГРУшники отнесли к грязным приемам неодобрительно. Потом Мясников оценил, заявив — «В хорошей драке все пригодится!»
— Чего такой мрачный? Вроде ты сам проталкивал операцию?
Они сидели внутри БТР 70, отнюдь не блещущем комфортом и удобствами. Но Ракитин был согласен, что это и есть самая настоящая конспирация. Колонны бронетехники каждодневно курсировали туда-сюда. Это же все-таки воинская часть и неподалеку был полигон со стрельбищем. К тому же надо было привозить горючее и свежие продукты. Да и достать его в бронированной машине труднее. Но все равно Семена не покидали давно забытые ощущения. Выхлоп сгоревшего бензина, запах масла и еще чего-то трудноуловимого. Точно, из пулемета КПВТ этого БТР 70 недавно стреляли! Его тут же накрыло, и Ракитин на некоторое время выключился из окружающего мира.
Очнулся он, ощущая во рту влагу. Рядом сидел Рашид с флягой и с тревогой взирал на товарища:
— Сеня, ты чего? Плохо стало? Это от бензина? Мехвод зараза, при заправке пролил немного.
Ракитин выпрямился и отодвинулся, стараясь удобней разместиться на жесткой скамейке.
— Да не, все нормально. Это так…пройдет.
Один из «волкодавов» прапорщик Милохин покачал головой:
— Где уж нормально? На тебе лица нет, Семен. Держи таблетку и запей.
— Это что?
— Неважно, но бодрит хорошо. Проверено!
После таблетки и в самом деле отпустило. Ракитин вытер рукавом вспотевший лоб. Опять накатило и не вовремя. Та проклятая война не отпускала его даже в другом мире. Здесь её точно не будет. Но где гарантия, что не случится иная и более страшная? Люди в массе своей идиоты, особенно политики. Нужен разговор с военными. Высокого ранга. Его размышления прервал вопрос волновавшегося за него Феткулина:
— Сеня, тот проклятый штурм вспомнился?
Семен некоторое время смотрел на пристально смотрящих в его сторону военных. Их подготовка не ему чета. Это элита элит. Их готовили серьезно, им можно рассказать о сущем кошмаре, в который он попал по молодости.
В итоге короткое «эссе» о зимнем штурме города Грозный образца девяносто пятого года заняло всю дорогу. Как понукаемая министром обороны Пашей-Мерседесом русская армия опрометчиво ворвалась в город. Как генералы, повинуясь приказам алкаша президента, умывали кровью неподготовленные подразделения и части, подставляя необученных молодых бойцов под пули и гранаты чеченских мятежников. Как на улицах некогда русского города-крепости уничтожали русский же генофонд в угоду нацменам олигархам.
