Левицкий Михайлович - МАРК КРАСС
Наконец Гай Цезарь заметил, что предприятие становится крайне опасным, и приказал возвращаться к кораблям. Чтобы хоть как-то сохранить лицо, Цезарь вступил в переговоры с Кассивелауном и даже добился с него обещания платить дань Риму. Впрочем, об этом обещании бритты забыли сразу же, как только легионеры Цезаря погрузились на корабли и покинули остров.
Неудачи Цезаря в Британии вызвали волнения в Косматой Галлии, которая в Риме уже давно считалась окончательно усмиренной провинцией. Действительно, Цезарю удалось довольно быстро покорить Галлию, а его удачные войны с германцами, которых кельты считали непобедимыми, необыкновенно высоко подняли престиж римского оружия. Галлия, раздробленная на множество подчас враждебных друг другу племен, признала власть Цезаря. Вначале это было формальное соглашение, но вскоре в галльских поселениях появились сборщики налогов, начали строиться военные лагеря, которые местные народы должны были обеспечивать продуктами и всем необходимым.
Объединенные мечом Цезаря в единый народ, кельты забыли о межплеменной вражде. Они, наконец, поняли, что из-за своих мелочных претензий друг к другу лишились самого главного: свободы и независимости. Несколько лет новая провинция молча платила положенную дань, пока две экспедиции римлян на остров не показали галлам, что с Цезарем можно бороться, и весьма успешно.
После возвращения из Британии Цезарь разделил свои легионы и развел их по разным округам Галлии. Сделал он это для того, чтобы легче было обеспечивать войско продовольствием и иметь возможность подавлять любой бунт в округах в зародыше. Тактика была бы правильной, если бы между легионами существовала прочная связь, и все легаты беспрекословно исполняли приказы наместника.
Самый восточный лагерь расположился во владениях эбуронов – одного из белгских племен. Легион этот ввиду своей удаленности был значительно усилен и поручен заботам наиболее способных легатов Цезаря – Квинта Титурия Сабина и Луция Аврункулея Котты.
Далеко не лишние меры предосторожности оказались бесполезными перед галльской хитростью и стремительностью, вероятно, позаимствованной у Цезаря. В одно прекрасное утро римские легионеры проснулись и увидели, что их лагерь окружен бесчисленными толпами эбуронов под предводительством Амбиорига и Катуволка.
Нападение совершилось столь неожиданно, что большинство легионеров, оказавшихся за пределами лагеря, было пленено. Однако положение оставшихся в лагере было не слишком плачевным: продукты имелись в изобилии, первый штурм мятежников был с успехом отбит, и имелась определенная надежда, что рано или поздно Цезарь узнает о положении своего самого восточного легиона и придет на помощь.
Поняв, что силой римлян не взять, вождь эбуронов Амбиориг прибег к хитрости. Он явился в лагерь римлян для переговоров и объявил, что в этот день по всей Галлии римские лагеря подверглись нападению. Хуже всего, конечно, пришлось лагерю в краю эбуронов, так как против него спешат из-за Рейна германцы. Однако Амбиориг и эбуроны из дружеских чувств готовы дать уйти римлянам, чтобы те могли соединиться с ближайшим легионом, который расположен всего в двух днях пути.
– Вы поднимаете мятеж, окружаете наш лагерь, а теперь отпускаете с миром? – удивился Квинт Сабин.
– Как я уже сказал, против вас спешат германцы. Эбуроны не хотят, чтобы пришельцы с востока и юга превратили нашу землю в поле сражений. Всем известна жестокость и безжалостность германцев, не разбирающих, кто союзники, а кто враги, – вполне правдоподобно объяснил Амбиориг. – Поэтому как можно скорее покиньте землю эбуронов, а мы, со своей стороны, не будем препятствовать этому. В знак нашего расположения мы отпускаем всех пленных римлян.
Военный совет римлян сильно затянулся, ибо среди них не было обычного единодушия. Квинт Титурий Сабин поверил Амбиоригу и стремился поскорее воспользоваться его предложением. Неожиданно этому воспротивился его товарищ – Луций Аврункулей Котта:
– Цезарь не давал нам приказаний сниматься с лагеря и соединяться с кем-либо.
– Но ведь мы окружены и не можем даже послать гонца к Цезарю, – возразил Сабин.
– Это, конечно, плохо, но у нас есть укрепленный лагерь и огромный запас продуктов. Мы вполне можем отбиваться от трусливых эбуронов до тех пор, пока Цезарь не заинтересуется отсутствием новостей от нас.
– Ты забываешь о германцах, Луций. Ведь Амбиориг сказал, что встречи с нами жаждут гости из-за Рейна.
– Вот именно, Амбиориг сказал о германцах. Мы же об их передвижениях не имеем сведений. В конце концов, Цезарь неоднократно бил германцев и будет бить еще не раз.
Слова Котты убедили многих, но только не Сабина. Легат поверил Амбиоригу и, по праву старшего, принял решение выступить следующим утром.
Римляне удалились на полмили от оставленного лагеря и вошли в узкую лощину. Вдруг дорога оказалась перекрытой засекой из толстых бревен. Сабин приказал убрать бревна, но едва легионеры к ним приблизились, на их головы полетели камни, стрелы, копья. На высоте своих позиций эбуроны оставались неуязвимыми, римляне же оказались в положении скота в загоне. Они попытались вернуться назад, но заблаговременно подрубленные деревья были повалены и образовали точно такую же засеку, как и впереди. Ловушка захлопнулась.
Сабин, отказываясь верить в столь чудовищное вероломство, требовал встречи с Амбиоригом. И вождь эбуронов откликнулся на зов легата. С высокого холма он жестом пригласил военачальника римлян к себе. Долго Сабин карабкался на крутой холм, цепляясь за ветки деревьев и кустарников. Он спешил достичь вершины, надеясь, что все вскоре прояснится и его легион сможет продолжить путь. Как оказалось, он спешил навстречу своей смерти. Лишь только военачальник и сопровождающие его центурионы поравнялись с густой цепью эбуронов, все они были перебиты.
Смерть легата внесла еще большую панику в ряды римлян. Луций Аврункулей Котта под градом камней и снарядов метательных орудий попытался вывести римлян обратно в лагерь. Большинство воинов, в том числе и сам второй легат, нашли свою смерть в лощине. Лишь небольшой части легионеров удалось вернуться в покинутый лагерь. Вследствие своей малочисленности они уже не могли защититься и при подходе эбуронов все бросились на собственные мечи или перебили друг друга.
Окрыленные легкой победой, эбуроны перешли в округ нервиев и окружили римский лагерь Квинта Цицерона – брата великого оратора. К мятежникам присоединились адуатуки и менапии; их количество достигло шестидесяти тысяч человек. Вдобавок ко всему они повели осаду римского лагеря по римским же правилам. Кельты принялись строить осадные машины, сооружать валы и рвы. Они ежедневно осыпали лагерь Цицерона зажигательными снарядами и камнями.
Квинту Цицерону приходилось еще труднее, чем Сабину, но он не повторил ошибки своего товарища. Легат ежедневно посылал гонцов к Цезарю, и одному из них удалось дойти. Цезарь выступил немедленно, имея под рукой лишь семь тысяч человек и четыреста всадников. Он поспел вовремя, ибо в лагере Цицерона боеспособной осталась лишь десятая часть легионеров.
Уже само появление Цезаря навело такой ужас на мятежников, что они дали разбить свою шестидесятитысячную армию семи тысячам уставших после марша римлян. Многие галльские отряды, даже не вступая в битву, разбежались и разбрелись по своим округам.
Цезарь не стал никого преследовать, чтобы не подвергать свои уставшие войска испытаниям тяжелой галльской зимы. Но едва в лесах начали появляться первые подснежники, наместник Галлии пожаловал в область нервиев и тут же разбил их ополчение. Та же участь постигла сенонов, далее римляне подчинили менапиев и разбили треверов.
Оставались только зачинщики мятежа – эбуроны, но и они не были забыты. С тех пор как Цезарь узнал о гибели лагеря Сабина и Котты, он надел траурную одежду и поклялся снять ее лишь тогда, когда отомстит за гибель своих легионеров, павших не в честном бою, а предательски убитых. Цезарь дал возможность эбуронам увидеть гибель всех их союзников и, наконец, пожаловал к ним самим во главе десяти легионов.
Римляне рассеяли конницу Амбиорига и пригласили всех желающих грабить поселения эбуронов. На этот призыв откликнулись многие кельтские племена: некоторые рассчитывали найти себе добычу, иные таким образом выразили свою покорность Цезарю в надежде спасти свои народы от участи эбуронов. Пришли племена, еще недавно считавшиеся союзниками эбуронов в борьбе против Квинта Цицерона. Даже из-за Рейна прибыл отряд не знающих жалости разбойников-сугамбров.
Цезарь стремился расправиться с эбуронами как можно более жестоко, чтобы ни у кого из галльских народов не возникало больше желания восстать. Вначале уничтожили все поселения эбуронов, затем за населением началась настоящая охота, и не было спасения ни детям, ни женщинам, ни старикам. С помощью предателей отыскивали их тайные убежища среди болот и лесов и всех безжалостно убивали.
