Новый Маляренко - Часть 1
Серый пожал Ване руку, а Маша крепко его поцеловала.
Маленький отряд с Иваном во главе молча врубился в спины занятых взломом дома людей.
'Ну я крут! Вот это я могу! Нихрена ж себе! Ну куда ты, маленький? И ты получи. Ну не плачь. Лови, мля! Лови!'
Почти метровой длины тяжеленное лезвие с лазерной заточкой с невероятной лёгкостью полосовало незащищённые спины и затылки врагов направо и налево. Люди оседали, словно снеговики на жарком солнце. В первые десять секунд никто ничего не понял и Иван успел напластать кучу мяса.
– Аааааа!
Толпа расплескалась в разные стороны, моментально очистив крыльцо. Только бы подальше! Подальше от этого ужаса.
'Куда ж вы? Суки! Убью! Убью! Убью!'
– Вон он!
Хлопнул арбалет и самый ретивый боец с воем согнулся пополам. Враги отошли кучкой к костру на площади, туда, где особо нетерпеливые соратники уже вовсю забавлялись со своей добычей. Маляренко посмотрел на ощетинившийся кольями ёж и пожал плечами.
'Да хрен вы мне сдались? Что я, герой что ли?'
Иван посмотрел на орущего у него под ногами пожилого человека с разрубленной спиной и за ногу отволок его с крыльца. За спиной тенью стояла Маша.
– Э, народ. Сюда смотри!
– Гера! Свои! Надя! Это Ксюша! Откройте!
В изломанную дверь кто-то выглянул, внутри заскрипело дерево и дверь медленно приоткрылась. Женщина с плачем нырнула в спасительную темноту, пытаясь затащить за собой и мужа.
– Погоди. Погоди, я сказал!
– Ваня, не зарывайся. Их человек двадцать. – Маша была очень напугана, но твёрдо стояла рядом с Иваном. Впереди, в паре десятков метров, стояла толпа. Толпа была растеряна и ошарашена – лёгкий поход за женщинами превратился в кровавый кошмар. Орущие в полный голос раненные только добавляли растерянности бывшим рабочим.
Иван понял, что почти 'перегнул'.
'Тьфу, бля! Да заткнись ты!'
– Стреляй!
В ту же секунду, одновременно с выстрелом Марии, он снёс голову раненому и зашвырнул её в испуганно ахнувшую толпу. Весело загоготав, Маляренко схватил подругу за руку и вприпрыжку рванул на крыльцо к Звонарёву.
'Ну, бля, я даю!'
– Бей его!
Толпа взорвалась дружным рёвом и бросилась следом.
'А вот куй вам!'
Позади уже подпирали кроватью истерзанные остатки двери.
Поспать этой ночью Ивану всё-таки удалось. Штурмующие прекратили попытки взлома, ограничившись матом и градом камней, гулко барабанящим по двери и окнам. Неизвестный старикан осветил лучиной вновь прибывших, коротко поздоровался со Звонарёвым и вновь исчез в темноте. Иван упал на дощатый (!) пол, устало вытянул ноги и принялся рукавом оттирать оружие от крови. В комнате постепенно установилась тишина, никто не плакал, не кричал. Люди, едва видимые во мраке, молча ждали рассвета. Снаружи донеслись глухие удары и жалобно стонущие голоса оборвались. Снова раздался гогот, и снова застонали и заплакали женщины. Кричать, судя по всему, они уже не могли.
Иван осторожно лёг на спину и, вытянувшись в струнку, потихоньку расслабился. Всё тело ломило, словно он отпахал неделю в каменоломне. Мышцы гудели. Накатила такая усталость, что Маляренко испугался, что его сейчас стошнит. В голове эхом перекатывались крики людей.
'А ведь, по идее, у меня сейчас адреналиновые отходняки должны быть…'
Маляренко прислушался к своему телу.
'Ну нормально! Я что? Псих какой, что ли?'
Ещё раз зевнув и уставившись 'в никуда', он громко сказал в темноту.
– Если что – будите.
Закрыл глаза и отрубился.
– Ваня. – Шёпот Маши заставил Ивана немедленно продрать глаза.
– Что?
– Уже утро. Светает. Сейчас, наверное, опять начнётся.
Маляренко громко зевнул. Да так, что чуть не вывихнул челюсть.
'Что тут у нас? Ага! У нас тут Алина Ринатовна. Утро началось херово.'
Не обращая больше внимания на съёжившуюся женщину, Иван осмотрелся. Комната, надо сказать, впечатляла. Каменные неоштукатуренные стены из огромных блоков были перекрыты массивными балками из цельных сосновых стволов. Двери и окна были забаррикадированы массивной деревянной мебелью и разным хламом. Да так, что свет еле-еле пробивался в комнату сквозь немногочисленные щели. В самом дальнем углу, на полу сидело с десяток женщин, у некоторых на руках были дети и, что больше всего поразило Ваню, почти все они были беременными.
'Ни хрена себе орднунг!'
Ваня ошарашено переглянулся с Марией. Та скривилась – говорила, мол, тебе!
Впереди, в центре комнаты, на полу сидели и лежали мужчины. Кроме древнего старика, там был весь обмотанный окровавленными тряпками Лужин, Звонарёв, Док и ещё один, незнакомый Ивану, мужчина. Тоже раненый.
'Мда, не густо!'
Раненый, увидев, что Маляренко проснулся, окликнул Серого и, опираясь на него, перебрался поближе к Ивану.
– Это Семёныч, правильный человек. – Звонарёв был краток. – Это Иван – мой друг.
Маляренко согласно кивнул.
'Друг'
– Иван.
– Семёныч.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Лужин дёрнулся было подойти, но Иван отрицательно покачал головой.
– Маша, иди сюда, садись. Ну что, мужчины, поговорим?
Диспозиция была патовая. При свете дня Иван не рискнул бы выйти, а противник никак не мог войти. Снаружи, наконец, угомонились – крики и стоны женщин стихли, а рабочие сбились в кучу и принялись завтракать. Пересчёт людей внутри дома показал пропажу четырёх женщин, и среди них – Оли со Светой. Если эти крики и стоны были… Маляренко почувствовал, что его начинает потряхивать.
'Спокойней, Ваня. Спокойней!'
Ещё Звонарёв недосчитался одного из своих строителей и двоих работников из мастерской. Дети, слава Богу, все были на месте. Итого, пока пропало семь человек.
К деловито обсуждавшим перспективы дальнейшего противостояния решительно подошла немолодая, но стройная и подтянутая женщина, поразительно похожая на Стаса.
'А вот и мама…'
– Здравствуйте, Надежда Иосифовна! – Маляренко вскочил на ноги и галантно, без намёка на шутовство, поклонился. – Наслышан, наслышан о вас!
Баритон Ванюши был полон бархата.
– Позвольте представиться, Маляренко Иван Андреевич. Увы, по какому-то злому стечению обстоятельств, сейчас наипервейший враг вашей, глубокоуважаемой, семьи.
Комната замерла. Было слышно, как на улице звякают ложки.
– Надя. Знаете Иван, думаю, что вы уже не 'наипервейший' враг. Да и враг ли вообще. Спасибо Вам. И вам, Сергей Геннадьевич. Без вашей помощи мы бы долго не продержались. – Было заметно, что женщина держится лишь громадным усилием воли.
– Эй! Там! В доме! – Голос с улицы разорвал тишину. Все вздрогнули и как-то одновременно выдохнули.
– Эй! Мужик! Давай поговорим!
– Прошу меня извинить! – Иван галантно взял даму за локоток и отвёл её к женщинам.
– Чего тебе?
Лужин вдруг взвился и, яростно размахивая руками, принялся что-то мычать.
– А тебе чего?
Иван отвернулся к окну и отодвинул баррикаду. За разбитым стеклом, снаружи, оказалась прижата плотная плетёнка. Рассмотреть говорившего было можно, а вот выстрелить – нет.
'Предусмотрительный, собака!'
– Ну давай, поговорим. Ты кто?
Из дальнейшей, вполне себе мирной и интеллигентной беседы, Маляренко выяснил, что имеет дело с почти что коллегой. Витя оказался бывшим начальником маленького хуторка, благополучно разорённого Лужиным-младшим, а ныне он состоял в должности 'ходока', то есть поисковика.
'Ну-ну, на юге и востоке, говоришь, у тебя есть кому ходить?'
Иван презрительно оглянулся на сгорбившегося дядю Геру. Надя стояла рядом с мужем с абсолютно каменным лицом.
Поболтав о том, о сём, минут пять Витя перешёл к делу.
– Слышь, Вань, бросай ты их. Ну не знали мы, что эти тёлки твои знакомые! Да и что, убудет с них, что ли. Живы и ладно! Ты, что, думаешь, спас семью и этот скот Стасик тебя расцелует? И всё забудет? Ну конечно!
– Я на это как-то и не рассчитывал.
– Вот и я о том. Ты что думаешь – ты в рай попал? В цивилизацию? Да это всё мной построено. Мной! И вот им. И им. – Витя выталкивал вперёд измождённых почерневших мужиков. – Это они на разборе руин надрывались, пока эти уроды тут жировали. Они! И я.
Иван насмешливо смотрел на сгрудившихся Лужиных. Казалось, что Надежда сейчас заплачет.
'Получите, суки. Может проймёт вас…'
– Они просто рабовладельцы. И убийцы.
– А вы?
– И мы тоже. Но мы только мстим. Послушай, Ваня. Я на тебя за ночь не в обиде. Родни у меня тут нет. Порезал народ и ладно. Но ты пойми, нам женщины очень нужны. Без них у нас нет будущего. Насилия над ними не будет. Обещаю. И тебя не тронем. Просто уходи. Ты тут ни при чём. Ты враг моего врага. Значит, можешь быть другом мне.
Ваня посмотрел на вихрастые лопоухие головки малышни, на женщин, с надеждой ждущих его решение и отвернулся. За его спиной, с заряженным арбалетом, встала Маша, взяв под прицел дядю Геру. Семёныч потрясённо застыл.
– Ваня, не верь ему! Я не Лужин. Я вот – простой работяга. Не верь ему!
