Анатолий Матвиенко - Эпоха героев и перегретого пара
От нестерпимого жара вспучивается краска. Корабль вышел из боя, а на нём вдруг слышна канонада. Это рвутся боеприпасы, поднятые к орудиям. Осталась последняя надежда — покинуть борт, пока огонь не разогрел погреба, где основной запас пороха…
Только в шлюпке, созерцая колоссальный взметнувшийся к небу султан на месте гибели линкора, Старк осознал, что в картине боя неправильно. Русские атакуют слишком малыми силами! Они медленно и аккуратно убивают корабли один за другим, направив в бой лишь небольшую толику Черноморского флота империи, оттого потери в британских экипажах невелики. Но если тратить по полчаса-час на линкор и даже не получить ни единой прорехи в ответ, избиение займёт непростительно большое время — конвой и охранение придут к Крыму. Да и снаряды закончатся — нужно возвращаться в Севастополь, принимать новые.
Догадка, куда более ужасная, чем досада от утраты двух новейших линкоров, стиснула сердце. Это даже не избиение — демонстрация. Причём нарочная, рассчитанная на понимание. За отказ послушаться наступит кара. Но что ещё придумали восточные дикари?
Основательно повредив третий номер, русские отвернули на север. Эскадра чуть замедлилась, принимая спасённых из шлюпок. Мокрый и злой Битти, не желающий слушать никаких увещеваний, поднялся на борт следующего линкора. Брейд-вымпел командующего эскадрой взвился над пятым кораблём за сутки, а генеральное столкновение с русскими даже не началось! Но адмирал отдал приказ продолжать.
Второй акт ужасной пьесы наступил в трёх десятках миль от крымского побережья. Под высокими облаками английские офицеры увидели странного вида птицу, парящую с далеко распростёртыми крыльями. В подзорных трубах она выглядела ещё удивительнее, изрыгая клубы дыма по сторонам своего тела.
— Главного механика на мостик! — рявкнул Старк, первым догадавшийся, что парит в небесах создание рук человеческих.
С большого расстояния птица не казалась ни большой, ни скоростной. Однако когда поравнялась с головой эскадры, моряки с ужасом осознали, что летучий змей огромен, пятьдесят или сто ярдов в размахе крыльев. Таинство его полёта пугало не меньше, чем дьявольская точность русских канониров. Нигде не видно аэростата, несущего конструкцию. Крылья не машут. Несмотря на то, что изобилующий научными изобретениями и невероятными открытиями девятнадцатый век перевалил на вторую половину, многие начали креститься и поминать чудеса.
Наконец, Старк сунул трубу самому технически просвещённому человеку на борту. Тот с минуту всматривался в зенит.
— Сэр, мой ответ неутешителен. Наверху — несомненно машина, созданная человеческим гением. По бокам четыре патрубка, похожие на малые дымовые трубы. Позволю высказать предположение, сэр, у неё не меньше четырёх топок и котлов. Далее, паровые машины, размещённые на крыльях, вращают, по моему разумению, большие роторы наподобие мельничных. Только не ветер их крутит, а они создают ветер. Возможно, аппарат удерживается в воздухе по тем же законам, что и воздушные змеи, о чём говорит подобная им коробка. Но тут, сэр, простите, я не специалист.
Слова поэта Струйского «И я молю благое провиденье, чтоб воздух был на вечность недоступен» от всяких там чумазых пароходов, не услышали не только англичане, но и само провиденье. Случилось обратное; место встречи с воздушным монстром да триколор на нижнем крыле не оставили сомнений в принадлежности к державе, породившей его.
— Мистер Ривз, как его уничтожить? — задал Старк главный вопрос.
— Не могу знать, сэр! Ни одно орудие не способно стрелять вверх. Из ружей, даже если удастся попасть, невозможно вывести из строя стразу все котлы и машины. Скорость у него… — механик снова поднял трубу. — Не скажу точно, не менее пятидесяти узлов.
Иными словами — быстрее самого быстрого английского локомотива. После этого предположение о возможности попасть показалось излишне самонадеянным.
И так, нам его нечем достать. А чем вооружён русский?
Экипаж паролёта не стал мучить адмирала Старка долгим ожиданием. Он описал плавный круг, снижаясь, и понёсся над водой на высоте не более сотни ярдов, поражая огромным размером. Он приближался быстро и неотвратимо пересекающимся курсом. Нет, скорее рассчитывал пройти перед носом линкора. Вдруг из-под его днища в воду свалился продолговатый дымящийся предмет.
Летательный аппарат повернул в сторону и вверх, самые оптимистичные на борту решили, что от монстра отвалилась важная часть; теперь он удирает к берегу. Самые смелые наивно попробовали выстрелить вслед, сильно задрав орудийный ствол. Наверное, очень рассмешили русских.
Потом в месте падения показался дым, и дымная полоса поплыла к линкору. Возможно, что-то двигалось под водой, а бурлящие газы над волнами и выглядели дымом. Надо полагать, непонятный снаряд развил куда меньшую скорость, нежели британский лидер. Увы, махину водоизмещением в добрый десяток тысяч тонн быстро не затормозить и не повернуть, это не бричка.
Дымный след врезался в борт, ударив под ватерлинию. «Эдинбург» утонул красивый и практически целый, быстро заполнившись водой через огромную брешь. Адмиралы вновь оказались в шлюпках, но на этот раз с переполненного линкора спаслось уже меньше людей.
Через полчаса паролёт вернулся, уже с напарником. Дубль прошёл менее успешно, один снаряд продымил мимо кормы, второй попал неудачно, не утопив корабль.
На четвёртом заходе адмирал Чивз, вступивший в командование эскадрой после гибели Старка и Битти от третьего налёта, хмуро покосился на обманчиво близкий крымский берег, не выдержал и дал команду на разворот. Паролёты пронеслись в вышине, но не сбросили смертоносный груз, продолжив кружить над конвоем, вселяя прямо-таки животный страх. Более всего пугает ощущение безысходности, когда видишь опасность и ничего не можешь поделать. В присутствии безжалостных монстров англичане и французы разделили чувства таракана, к которому стремительно приближается тапок и нет спасительной щели, чтобы укрыться от неминуемой гибели.
Пока разворачивался конвой, всячески пытаясь избежать весьма возможных при этом столкновений, западнее выдвинулся русский флот. Без единого выстрела они начали полуохват. Дюжина кораблей среднего размера, такие утром показательно утопили первые английские линкоры, соседствовали с целым роем малых кораблей.
— Какие будут приказания, сэр?
Загорелое от июльского перехода лицо адмирала окрасилось в пепельно-серый оттенок. Можно проявлять мужество перед лицом превосходящего врага, но махать дубинкой против пушечной батареи по меньшей мере безумно.
— Не стрелять.
Даже если удастся с помощью чуда и Божьей милости поразить два-три вражеских корабля, пароходофрегаты свяжут боем эскорт, канонерки тем временем опустят на дно суда с десантом. В Босфор не прорваться, разве что распустить эскадру и каждому спасаться самостийно, пытаясь укрыться в турецких портах или выбрасываясь на мель… Катастрофа и полный крах! Сбежавшие от канонерок не скроются от летающих бестий.
Поэтому сэр Чивз с некоторым даже облегчением увидел паровой катер с огромным белым полотнищем. Каковы бы ни были условия русских, следует принять любые, если они гарантируют жизнь.
Молодой и подчёркнуто вежливый офицер Черноморского флота отдал честь и зачитал ультиматум адмирала Нахимова: разоружить корабли и десант, после — валить на все четыре стороны миром. Чивз попробовал возразить, что старые времена миновали, теперь среди открытого моря орудийный ствол не отсоединить так легко как ранее, просто сняв цапфы со станка, не достаточно ли слова британского джентльмена, что более никогда… Он осёкся под ироничным взглядом офицера.
— Благодарю вас, сэр, за правильное понимание ситуации и готовность к сотрудничеству. Вывести из строя орудийные стволы технически возможно, чтобы отремонтировать оружие только в Британии. Я могу передать ваше согласие на высадку наблюдателей?
Адмирал тоскливо поднял голову, убедившись, что летун-убийца никуда не делся, кивнул головой и сквозь зубы процедил роковое «yes».
«Наблюдатели» без малейших церемоний оттеснили британских канониров, попросив очистить палубу. С истинно восточным варварством загнали деревянные пыжи в каналы стволов и дали залп.
Линкор окутался дымом. Выйдя на палубу и увидев результаты глумления, капитан и адмирал едва сдержали крик. Часть пушек раздуло и погнуло. У некоторых разорвало ствол, и он раскрылся зловещим бутоном. Корабль приобрёл мерзкое сходство с игрушкой, которой баловался очень шаловливый и жестокий ребёнок.
Русские не удовлетворились этим. За борт полетели замки орудий, боеприпасы и личное оружие, кроме офицерского. В Средиземном море гордые корабли Королевского флота не отобьются от пиратской шхуны!
