Геннадий Ищенко - Проверка (СИ)
— Лучше будет поговорить в ваших комнатах, — сказала она девочке. — Я бы прислала ее к вам со служанкой, но хочется самой присутствовать при разговоре.
— Мне присутствовать можно? — с улыбкой спросил Дахал.
— Тебе, дорогой, это будет неинтересно, — отказала королева. — У нас будет чисто женский разговор. Если в нем будет что‑то важное, я потом расскажу.
Когда возвращались в свои комнаты, людей в коридорах стало еще больше. Амир слышал слова матери, поэтому проводил девочек до дверей и с сожалением ушел.
— Настя, давай кидать ножи! — пристала сестра, когда они прошли мимо расступившихся гвардейцев в гостиную. — Кукла подождет.
Лисса проигнорировала слова о том, что после еды трудно заниматься с оружием, поэтому пришлось вести ее в комнату для игр и показывать, как правильно метать ножи. После этих объяснений малышка начала с энтузиазмом швырять ножи в толстый деревянный щит. Некоторые даже втыкались, вызывая взрыв восторга. Настя закрыла дверь, чтобы не слышать стука ножей и азартных воплей сестренки, и ушла в спальню. Освободившись от меча, забралась на кровать и стала обдумывать предстоящий разговор со жрицей.
— Не слишком с ней откровенничай, — посоветовал паладин. — Я вообще не представляю, как старшая жрица могла перенести уничтожение своего братства, в котором для нее была вся жизнь.
— Странно слышать слово братство, применительно к женщинам, — сказала девочка. — У нас в них, по–моему, были одни мужчины.
— Это только примерный перевод, — пояснил Раш. — Так всегда бывает, когда язык изучается с помощью магии. У вас, если судить по твоей памяти, для женщин были монашеские общины, но братство ближе по смыслу, хоть и не совпадает с тем, что было в ваших монашеских орденах. Но это и понятно, учитывая, что у нас совершенно разные культы. Лор тебе говорит дело. Кое о чем ей можно сказать и послушать, что она предложит, но сильно лучше не откровенничать. Прежде проверь, насколько искренна она. Насчет Эллы ей лучше не рассказывать. Об исчезающем городе ты правильно никому не сказала, и ей это не нужно.
— Как вы думаете, — спросила своих советчиков Настя, — скольких жрецов я смогу отправит на хранение?
— Думаешь лишить их магии шаром, а потом всех убить с помощью кольца? — догадался паладин. — Очень рискованная и, по–моему, невыполнимая затея.
— То, что она рискованная, понятно, — сказала девочка, — а почему невыполнимая?
— Вспомни, что тебе говорил один из владык, — сказал Лор. — Любые принадлежащие тебе вещи. Наверное, тебе удалось проделать подобное со жрецом, потому что он был сильно с тобой связан. А может, кольцо оценило исходившую от него опасность, ведь владыка что‑то говорил о защите. Возможно, он открыл тебе не все свойства этого кольца.
— Вряд ли тебе дали бы в руки такое оружие, — со смешком сказал браслет. — Они были заинтересованы в том, чтобы ты вернулась, а с колечком, которое позволит уничтожать армии, тебя однозначно убьют. Выйди в парк, там кое–где на деревьях висят засушенные плоды. Попробуй один такой, не срывая, отправить на хранение. Я почти уверен, что ничего не получится. Мне кажется, или кто‑то стучит в дверь?
Глава 19
Бывшая старшая жрица Вардага была очень похожа на Елену Кореневу в пятьдесят лет. Разница была только в том, что постаревшая актриса на виденной Настей в интернете фотографии улыбалась, а сидевшая рядом с ней женщина, похоже, разучилась это делать. Девочка один раз заглянула в ее глаза и потом старалась этого больше не делать.
— Джана Вакир, — представилась она, когда зашла в гостиную вслед за королевой, и добавила: — Баронесса.
Жрецы и маги обычно не называли свои титулы, хотя все были дворянами, часто титулованными. Для них титул был чем‑то второстепенным. Наверное, Джана уже не считала себя жрицей.
— Я могу задать вопросы? — спросила Настя. — Не скажете, что вы не поделили с братствами? Тысячу лет жили нормально, и вдруг такое. Причина должна быть серьезной.
— Власть, — равнодушно ответила женщина. — Они решили взять себе всю власть в королевстве и начали с нас. Мы плохие бойцы, а магии у них хватало своей. Как союзники мы им были не нужны, да мы бы на такое и не пошли.
— А почему пошли жрецы из братства Нурия? — спросила девочка. — Мне непонятно, что они этим выгадали. Все сливки собрало боевое братство, к управлению их вряд ли подпустят, да еще могут потребовать поделиться золотом. А если дойдет до войны с королями, они могут лишиться своего дела.
— Я думаю, что их старший Бургам Дарман просто испугался, — сказала Джана. — Падение королевской власти привело бы к произволу сильного, а вся сила была у боевого братства. Они понимали, что король Габриэл связан законами, да и вообще не способен действовать решительно. Он бы в любом случае не удержался даже против одного боевого братства, и что бы тогда было с этими денежными мешками? Но братства все равно сцепятся, причем скоро.
— А как это можно ускорить? — спросила Настя. — Если они не доверяют друг другу, достаточно только повода.
— Такой повод можно найти, — сказала Джана, в первый раз с интересом посмотрев на девочку. — Я даже знаю, кому это можно поручить, нужны только деньги.
— Сколько их нужно? — спросила королева. — Десять тысяч? Я думаю, что мы их найдем. Жрецы Нурия, когда их начнут резать, за помощь заплатят намного больше!
— Вы можете рассказать мне об обоих братствах? — попросила девочка. — Меня интересуют те, кто в них верховодит, о рядовых жрецах говорить не нужно.
— Я кое‑что знаю и могу рассказать, — ответила Джана, — только я бежала из Верта пять лет назад, за это время в братствах многое могло измениться. Рассказывать?
Она с полчаса рассказывала о верхушке обоих братств, а потом по своей инициативе немного рассказала о жречестве Омгара.
— Последний вопрос, — сказала Настя, когда она закончила. — У вас сохранился пояс?
— Зачем вам это? — испуганно спросила женщина.
— Мне непонятно, — сказала девочка. — Когда жрецы узнали, что такой пояс есть у меня, они так возжелали его себе получить, что из‑за него ускорили мятеж. Вот я и думаю, что в нем для них такого? Ну может он давать силу новым жрицам, им‑то что? Только дура станет возрождать в Верте братство жриц после того, как жрецы уже одно такое уничтожили.
— Что вы еще знаете о поясе? — спросила Джана. — Он у вас сохранился?
— Знаю, что богиня вам новых не дает, — начала перечислять Настя. — Душа жрицы после смерти связана с поясом и может захватить тело той дуры, которая его наденет. Еще то, что менять тела можно сколько угодно.
— Вполне достаточно, чтобы вас убить, — вздохнула Джана. — Вы не знаете только того, что у жрецов и жриц одинаковые пояса. Пояс дарил силу и бессмертие мужчине или женщине, на которых его надевали. Это не вечная жизнь, но вечное существование. Меняй после смерти тела и можешь жить чужими жизнями. Богиня уже тысячу лет ничего нам не дает. Ее вещи теряются, оседают в тайниках и портятся в битвах. Сейчас лишь один из ста имеет пояс, можете себе представить его ценность? Он ведь и силу увеличивает, и дает такие возможности, какими не обладает обычный жрец. Вы мне так и не сказали…
— Нет у меня пояса, — ответила девочка. — Он уже был с душой, которой не удалось меня подчинить. Жрица мне помогла, а я помогла ей занять тело одной стервы. Тело так себе, поэтому она, конечно, нашла лучше, если только не погибла при разборках. Сейчас в Вардаге гибнет много дворян. Вы мне тоже не ответили насчет своего пояса.
— Он стал платой за мою жизнь, — горько сказала Джана. — Меня настигли здесь и поставили условие… Я не захотела умирать. Есть способы оторвать душу от пояса, да и не дали бы они мне возродиться. У вас все вопросы? Тогда я жду деньги и посылаю людей.
— Если вы нам поможете, и после разгрома боевого братства в мои руки попадет хоть один пояс, вы его получите, — пообещала Настя. — Если хотите, могу в этом поклясться богиней.
— И вы отдадите другому бессмертие? — пораженно спросила Джана.
— Оно у меня и так есть, — засмеялась девочка. — Не знаю только, воспользуюсь я им или нет. А в поясе мне нравилась легкость и то, что на него можно было навешивать много груза. Но раз вам обещала, значит, отдам.
— Вы были в городе! — медленно сказала бывшая жрица. — Я вам верю и буду помогать во всем! И о нашем разговоре от меня никто не узнает!
Королева и баронесса Вакир ушли, а вскоре после их ухода прибыли обновы. Сначала принесли костюмы и платья, а чуть позже доставили туфли и сапожки. Настя первым делом надела бальное платье и пошла смотреться в зеркало. Она специально выбирала платье с боковой шнуровкой, которое можно было надеть, не прибегая к помощи служанки.
— Какая ты красивая! — восхищенно сказала Лисса. — А вот во мне никакой красоты нет! Нос толстый, губы толстые, и ноги у тебя ровные, а у меня они кривые!
