Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
— Об этом думать следует не мне, а присяжным.
— Но администрация выскажет свою точку зрения, господин Президент?
— Безусловно, нет.
— Как насчет требований о сокращении поддержки фермеров? Администрация пойдет навстречу?
— По крайней мере — не в том виде, в каком они выражены. Мы настаиваем на своем праве проводить самостоятельную политику и поддерживать тех, кого считаем нужным. Однако, фермерам тоже стоило бы задуматься. Мы собираемся принять обязательные требования об использовании топлива Е85,[71] фермерам нужно быть готовыми к этому и соответственно планировать культуры. Я бы сажал тростник под спирт, как раньше в Бразилии.
— Господин президент, а как насчет русской торговой делегации? Они будут покупать нашу сталь?
Если бы…
— Мы сделаем все, что от нас зависит…
— Господин президент, как насчет мер по поддержке проблемных банков?
— Они были и будут избирательными. Я придерживаюсь старомодных взглядов и считаю, что несостоятельным бизнесменам не стоит помогать из государственной казны. Но я прослежу, чтобы люди, вложившие в банки заработанные ими деньги не потеряли их.
— Господин президент…
— Уже шесть вопросов, джентльмены — вместо пяти. Встретимся на старой кирпичнице…
Президент устало опустился на заднее сидение Бегемота — созданного на раме Шевроле Субурбан президентского лимузина с дизайном от Кадиллак. Он весил семь тонн и стоил три миллиона долларов за машину. В эпоху локальных войн и глобального терроризма — руководителю одной из сверхдержав было опасно ездить на чем-либо ином.
— Черт… Еще не началось, а я чувствую себя усталым.
Один из ближайших друзей Президента, политический советник Томас Лодж — протянул ему банку холодного, безалкогольного пива
— Все нормально…
— Ты заметил, что пока не задали ни одного вопроса о войне?
— Это хорошо.
— Нет, это плохо — сказал Президент — республиканский кандидат постоянно педалирует эту тему. Они слушают его, а не меня.
— Ему больше нечего сказать.
— Ошибаешься.
— Лейтер придурок.
— И снова ошибаешься. Он далеко не дурак.
— Господи, у него взгляды как у питекантропа.
— Люди хотят простых решений, которые мы не можем им дать. Но Лейтер может говорить о них свободно. Я — нет…
Сопровождаемый мотоциклами кортеж — мчался по дороге, ведущей в Спидвей, пригород Индианаполиса. Навстречу беде…
Спидвей, небольшой, на двенадцать тысяч жителей городок у окраины Индианаполиса — был известен всему миру. Несколько раз в год — он превращался в настоящий цыганский табор, его население возрастало примерно до семисот тысяч человек (по подсчетам независимых наблюдателей). Причиной этого была Старая кирпичница — овал для гонок с трибунами, выложенный кирпичом. Точнее — он был раньше выложен кирпичом, сейчас здесь был асфальт — но название осталось…
Президентский кортеж въехал на старую кирпичницу через ворота, по которым завозят на стадион гоночную технику. Президент Дарби Морган вылез из лимузина, оглядывая толпу. Собралось не меньше двадцати тысяч человек, здесь по льготной цене продавали пиво и бесплатно раздавали предвыборную символику. Над толпой — колыхались надувные ослы,[72] плакаты «Морган — Мейлин» и «Еще один срок».
Президенту подали микрофон, он чуть отошел от машины, чтобы лучше смотреться.
— Доброе утро, верзилы! — крикнул он в микрофон
Толпа — взорвалась приветственным ревом.
В это же время, неприметный фургончик — свернул с дороги примерно в километре от стадиона и остановился. Его водитель прислушался — громкий, усиленный динамиками голос Президента Североамериканских соединенных штатов — доносился даже сюда в виде невнятных отголосков. Со всех сторон — стояли машины, народа было немного — в отличие от гонок торговцы здесь особо не заработают.
Человек достал из-под сидения пульт и нажал на нем несколько кнопок. Таймер бесшумно начал свою работу.
Человек закрыл лицо руками, его губы шевелились.
И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.
Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
И когда Он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.
И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.
И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий и три хиникса ячменя за динарии; елея же и вина не повреждай.
И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными.
И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.
И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.
И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь;
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои;
И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих;
И цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор,
И говорят горам и камням: падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца;
Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять??[73]
Человек пришел в себя от того, что кто-то стучал в стекло. Он повернулся — это был полицейский, совсем молодой.
Человек опустил стекло.
— Вам плохо, сэр? — спросил полицейский
— Нет… Мне хорошо…
— Сейчас жарко и не стоит так сидеть в запертой машине, можно получить тепловой удар, сэр.
— Да… все нормально.
Полицейский понимал, что что-то не так, сидевший за рулем был неадекватен, даже если и отвечал нормально. Наркоман?
— Сэр… — начал он.
И в этот момент — вымеренные до микронной точности заряды взрывчатки взорвались и снаряд в виде пяти килограммов обогащенного удара — вломился в мишень, тоже из обогащенного урана, но в несколько раз тяжелее. Критическая масса была превзойдена — и началось самоподдерживающееся деление ядер урана, называемая «цепная реакция».
Кладезь бездны был открыт.
22 июня 2012 года
Лондон, Великобритания
Букингемский дворец
Второе заседание КОБРы — буквально за несколько часов до начала войны состоялось в сильно усеченном составе, насколько усеченном, что его нельзя было признать законным, ибо на нем отсутствовал кворум и отсутствовал премьер-министр, присутствие которого было обязательным. В сущности, это даже не было заседанием — это было банальное вымогательство решения группой придворных у своего монарха. Такое не может быть терпимо… но еще более нетерпимо было то, что монарх, властелин Англии — поддался и проявил слабость. Впрочем, за свою слабость он расплатился — своей жизнью, своей армией и своим флотом, своей страной…
Постоянный секретарь министра обороны, генерал Томас Глостер, человек недалекий, но мужественный, честный и преданный своему Суверену — во время своего пребывания в Лондоне проживал в небольшой квартире в аристократическом районе Челси — этот район, район в районе был окружен высокой стеной и постоянно патрулировался силами полиции и безопасности, как скрытыми, так и униформированными патрулями. Квартира была маленькой лишь по местным меркам — девяносто семь квадратных метров, если переводить на международную систему измерений, и даже нет черного хода — обязательного атрибута для жилья высокого класса. Это было единственное жилье генерала, какое у него было, у него не было не о что собственного замка, как у некоторых его подчиненных — у него даже не было собственного летнего коттеджа и ни единого акра земли. Когда еще он не был постоянным секретарем министра обороны — летом, на время отпусков он снимал для семьи коттедж в дюнах на южном побережье Англии. Коттедж был больше похож на рыбацкую хижину — но генерала и его семью это устраивало. У генерала было два сына, почти погодки — и он считал, что для них гораздо важнее побегать со сверстниками, поиграть в прибрежном песке, окунуться в холодную даже летом воду Английского канала, чем заниматься всяким бильярдом, крокетом, ездой на пони и прочей дребеденью.
