Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
Президент Дарби Морган подошел к перевыборам с сомнительным багажом — но почти с таким же багажом подходили к перевыборам все президенты двадцатого столетия. Главным его активом была ликвидация Мануэля Альварадо, врага номер один североамериканской нации, крестного отца мафии, наркоторговца, сепаратиста и террориста, на которого возложили вину за события 9/10. Он был ликвидирован на южноамериканском континенте в результате совместной операции Российской Империи и САСШ — североамериканские солдаты, точнее не солдаты — а моряки из особого подразделения флота — штурмовали виллу Альварадо, высадившись с русских вертолетов, поднявшийся в воздух с русского авианосца. Все данные о той операции были засекречены — североамериканский народ не понял бы ни столь активного участия русских, ни тяжелых потерь при штурме. Однако — администрация Моргана с ложью переборщила — они сказали, что при штурме укрепленного объекта не погиб вообще и один солдат (!) и не предъявила останков Альварадо. Ложь как всегда не довела до добра — теперь республиканцы утверждали, что вся эта операция — не более чем инсценировка, а на самом деле Альварадо жив, просто ушел на дно. Но, тем не менее — североамериканские граждане в большинстве своем верили информации о гибели Альварадо — просто потому, что хотели в это поверить. Они хотели жить в том мире, который безвозвратно ушел.
С экономикой, кардинально подорванной в период правления Меллона — он увеличил налоги на бедных, уменьшил налоги на богатых и ничего не сделал для среднего класса, хуже просто не придумаешь — все было неоднозначно. Финансовый кризис, вызванный тем, что страна долгое время жила не по средствам — удалось купировать массированным вливанием денег в экономику — но именно что купировать, а не победить. Классический кризис — объем денежной массы в стране больше, чем объем товарного рынка, причем больше на проценты — в разы. Америка жила не по средствам — но какое-то время, довольно длительное ей удавалось связывать денежную массу в различных финансовых инструментах, таких как акции, облигации, долговые бумаги, производные от этих бумаг. Все это — делалось так долго и так активно, что составители финансовых схем забыли о том, кто должен был все это оплачивать — о простом американце. А простой американец — все чаще терял работу от того, что производство переводили в страны Латинской Америки, где люди готовы работать буквально за похлебку — и оплачивать финансовые игрища уже не мог.
Президент Меллон — все-таки хоть и допустил кризис, но его действия во время последнего года президентства — были правильными. Из такой ситуации есть два выхода. Первый — допустить контролируемый обвал, то есть через институт банкротства отделить агнцев от козлищ. Если какой-то банк, не думая о рисках, нахватал плохих ценных бумаг — пусть банкротится. Но экономика, реальная экономика — она останется и после того, как обрушится навес плохих долгов — она пойдет на поправку. Меллон — хотел сделать именно это — но ему не дали. К власти пришел Морган и его люди.
Морган и его финансовая группа, которая, в общем-то, и была архитекторами приведшей к кризису экономической политики — решила пойти по иному пути. Они решили заменить фиктивную денежную массу, существующую в виде ничем не обеспеченных финансовых инструментов — на реальную, то есть влить в экономику ничем не обеспеченные деньги. При этом — ничего для развития производства, помимо словоблудия сделано не было — да и не могло быть сделано, потому что для реального роста товарной массы нужно работать, по крайней мере, лет пять, новый продукт не изобретешь и завод по его производству не построишь за год. Не сделали. В итоге, как известно, должно было получиться следующее: денежная масса и товарная масса должны были привести себя в соответствие — то есть превышение денежной массы над товарной должно было уйти за счет роста цен на товары — инфляция. В этом случае — проиграли бы все, а не только те, кто рисковал и покупал ничем не обеспеченные долги. Президентская команда попыталась уйти от инфляции за счет раскручивания новой спирали выпуска и покупки ничем не обеспеченных бумаг, пытаясь если и не избежать всплеска инфляции — то хотя бы растянуть его на время. Но получалось плохо — люди хорошо помнили кризис и не торопились вкладывать деньги в малообеспеченные бумаги. Экономика — вышла примерно на уровень в девяносто процентов от докризисного и начала откровенно пробуксовывать. Новые вливания ничего не давали, даже намеки на прекращение политики «количественного смягчения» — так называли печатание ничем не обеспеченных денег — вызывали истерику на бирже, а государственный долг буквально устремился в небеса.
По расчетам президентского штаба — новый удар кризиса следовало ждать в пятнадцатом — шестнадцатом году, причем удар очень серьезный — нерешенные проблемы возвращаются и бьют с удвоенной силой. Президент приказал любой ценой отсрочить удар до семнадцатого года — чтобы успел избираться новый президент. Дальше — хоть трава не расти.
Теперь понимаете, чем лучше монархия? Государю, если он хочет убежать от проблем — только что стреляться, его через четыре года не сменят и ответственность спихнуть — не на кого!
Итак, в сфере внешней политики президент мог предъявить избирателям ликвидацию Альварадо и ведущиеся в Мексике и Бразилии переговоры о путях выхода из кризисной ситуации. Переговоры шли — ни шатко, ни валко, но все же шли, САСШ уже подошли к такой черте, когда они были готовы покинуть регион, прикрывшись тем, что Альварадо убит и сепаратизм — якобы сломлен. Это было поражение, понятно — что рушилась доктрина Монро и на место североамериканцев приходили германцы, испанцы, за которыми стояла Священная Римская Империя — и англичане. Но политика Североамериканских соединенных штатов — версталась с горизонтом четыре года.
В сфере экономики — президентская команда могла предъявить избирателям купирование кризиса и выведение экономики из состояния пикирования в состояние шаткого, но неуверенного равновесия. Проблемнее было с третьим пунктом предвыборной повестки дня — с внутренней политикой.
Издревле — Демократическая партия была партией всевозможных меньшинств, точно так же как Республиканская партия — была партией белого большинства. Демократы поддерживали негров, мексиканцев, сексуальные меньшинства, лиц, не желающих служить в армии… понятно, в общем. Но сейчас — ситуация в стране складывалась такая, что все эти меньшинства — были угрозой стране, угрозой самому существованию САСШ как государства. Президент Морган это понимал, хорошо понимал — но лишиться избирателей не мог.
Что мог противопоставить этому республиканский кандидат в президенты, Джек Лейтер, конгрессмен от штата Луизиана? Многое.
Первое — Америка проигрывала войну. Он заявлял это прямо, заявляя это при любой малейшей возможности — в отличите от действующего президента он имел право критиковать. Америка проигрывает войну. Отвод войск в оффшорную зону — стал агонией кампании в Бразилии: с моря противника можно разгромить, но не завоевать. В Мексике — ситуация не только не улучшилась, но и обострилась, демократическая администрация не может предложить никакого иного выхода, кроме как покинуть страну. Сам Лейтер — не мог предложить детального плана решения внешнеполитических проблем в пользу САСШ — но он мог показывать свои медали и зеленый берет избирателю — чтобы Джо Сикс Пак у телевизора сказал: да, этот парень знает, как надо поступать с врагами. В экономике — главной картой Лейтера стала безработица. Подскочив во время кризиса до семнадцати процентов — она опустилась до четырнадцати и оставалась на этой отметке уже год. Причем — безработица в САСШ считалась очень хитро, люди, которые не могли найти работу в течение определенного времени — исключались из подсчетов. Таким образом, не учитывались хронические безработные, искажалась картина — а в некоторых штатах по данным независимых аналитиков постоянной работы не имели до тридцати процентов населения — треть! Безработица била по наиболее незащищенным, по низкоквалифицированной рабочей силе, по «белой швали» как ее называли — людей, занятых на простых, исполнительских работах, на минимальной и близкой к минимальной заработной плате. В этих кругах были распространены агрессивно — националистические настроения и вот почему: когда нелегальный мигрант — мексиканец начинал работать, без страховки, без налогов, безо всего — он отнимал рабочее место именно у таких американских граждан. Когда в угоду политкорректности принимали законы о запрет расовой и этнической дискриминации и крупные компании начинали балансировать этнический и расовый состав своего персонала — почему то всегда оказывалось, что на высококвалифицированную работу годились только белые кандидаты, высококвалифицированных мексиканцев и негров просто не хватало. Вот и начинали — набирать мексиканцев и негров на нехитрую исполнительскую работу — и увольняли опять-таки «белую шваль», пусть она и работала лучше, ответственнее и квалифицированнее. Ну и как после этого не стать расистом и этническим националистом?
