Старые недобрые времена 3 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"

— Мистер Бейкер, мистер Фергюсон… — обратился к химикам Шмидт, — сегодня мы празднуем, а завтра… завтра начинаем работу. С вас — список всего, что требуется, с пометками по срочности и прочими. Люди, материалы, оборудование… Всё!

— Но… — он встал, нависнув над ними, — никому не слова! Жене, детям, коллегам… никому! Даже намёков на то, что вы занимаетесь чем-то важным!

— Да, сэр, — почти одновременно выдохнули специалисты.

— Это, — он качнул цилиндрик в руке, считая нужным пояснить, — не просто новый порох, новый продукт, способный изменить ход войны. Это деньги… и очень большие. Деньги, за которые нас могут убить. Всех!

— Но это, — он усмехнулся, — пока. А вот когда мы сможем выдать первую достаточно крупную партию бездымного пороха, и придти с ним в военное министерство, нас не посмеют тронуть. Никто!

— И да, джентльмены… — он сделал паузу, внимательно глядя на химиков, — не сейчас, а когда товар выйдет на рынок, я выпишу вам премии, и клянусь честью, суммы вам понравятся! Премии, и… акции компании. Обещаю!

Распрощавшись со специалистами, он остался в мастерской в одиночестве, не считая Джонни, которого воспринимает уже как собственную тень.

" — Через несколько месяцев у нас будет блокирующий пакет акций DuPont, — думал он, — а ещё чуть погодя — уже у меня! А может быть, и контрольный… Надо только рассчитать время…

… и не ошибиться!"

Глава 25

Рейдер. Начало

Войдя в холл City Bank of New York, Шмидт неторопливо огляделся, впитывая мельчайшие детали…

… и увиденное ему понравилось.

Переглянувшись с друзьями, он едва заметно улыбнулся и опустил веки. Никаких слов… и так ясно, что их действия привели к нужному результату. Нервозность…

Проблемы банка с наличностью стали очень и очень острыми, а всего-то — несколько слов там, несколько здесь… и аккуратная, точечная кампания в прессе. Паника им не нужна… но часть вкладчиков уже начала забирать наличные, пока — самые осторожные, умные, предусмотрительные.

— Джентльмены, — поприветствовал их подошедший молодой клерк, безукоризненно одетый, с манерами джентльмена из хорошей семьи, на вежливом лице которого лежали тени глубокой усталости, — мистер Тейлор ждёт вас. Прошу.

Ещё раз поклонившись, он пошёл вперёд, показывая дорогу. Шмидт коротко переглянулся с компаньонами — все ли увидели то, что увидел он? И судя по всему, да…

Дверь в приёмную предусмотрительно распахнулась перед ними, и секретарь, невысокий молодой мужчина с неуловимо плебейскими манерами, но умными глазами, встал, когда они вошли.

— Джентльмены, — едва заметно поклонился он, — мистер Мозес Тейлор примет вас через несколько минут. Присаживайтесь, прошу вас.

— Сигары? — предупредительно предложил секретарь, едва друзья расселись.

— Пожалуй, — согласился Майвезер, начав придирчиво выбирать из предложенного. Фиппс взял не глядя и тут же закурил, а остальные отказались.

— Недурно, — светски сказал Уинтроп, оглядывая кабинет взглядом пристрастного эстета, — чувствуется хороший вкус.

Приёмная и правда обставлена с большим вкусом, притом не с упором на роскошь, чем грешат многие многие богатые американцы, даже если они родились в семьях со «старыми» деньгами, а на классический в этом времени стиль, притом с этакой деловой ноткой.

Несколько минут они разговаривали о всяких пустяках — скачках, новых веяниях в музыке и искусстве, небрежно и просто связывая это между собой так, как умеют только люди Света. Вроде бы и разговор ни о чём, но во время него затрагиваются такие пласты смыслов, что если «переводить» это человеку со стороны, то для расшифровки понадобится в десятки раз больше времени, чем длятся эти небрежные разговоры.

— Джентльмены, прошу, — секретарь, получив сигнал, быстро встал из-за стола и распахнул перед гостями тяжёлые двери красного дерева, — мистер Тейлор ждёт вас.

Мозес Тейлор — крупный промышленник, торговец и весьма влиятельный финансист, не старый ещё мужчина с тяжёлым властным взглядом, медленно поднялся из-за стола и окинул вошедших взглядом, задержавшись, на долю мгновения, на Шмидте. С банкиром у попаданца отношения не то чтобы сложные, но и простыми их не назовёшь. Тейлор, пусть и не входит в число откровенных, а тем более, идейных противников Шмидта, обслуживает преимущественно тех, кого попаданец не считает ни друзьями, ни союзниками. Собственно, это одна из причин, почему Георг так легко, не задумываясь, решил провернуть это дело.

— Мистер Шмидт, — неторопливо произнёс банкир, — не ожидал увидеть вас в такой компании.

На лице мистера Тейлора промелькнула тень. Одно дело — Шмидт, едва ли не выскочка по меркам Старых семей, хотя и с состоянием, заслуживающим уважения. Но джентльмены из старых семей, пришедшие вместе с ним, кардинально меняют расклад, и банкир едва заметно «поплыл», пытаясь просчитать ситуацию в новом свете.

В совокупности, если говорить о состоянии не только присутствующих, но и их семей, капиталов здесь достаточно, чтобы купить Манхэттен. А уж влияние…

— Мистер Майвезер, мистер Фиппс… — банкир поздоровался со всеми, и, медленно усаживаясь на своё место, жестом предложил им присесть.

— Итак, — размеренно начал мистер Тейлор, заново собирая свои представления о предстоящем разговоре, — что привело вас в наш банк, джентльмены?

— Желание помочь, — едва заметно улыбнулся Шермерхорн.

— Совершенно верно, — подхватил Шмидт в том же стиле, — мы узнали, что у City Bank of New York есть проблемы с наличностью.

Он замолчал и улыбнулся — так, как улыбнулась бы голодная акула, сперва учуявшая кровь, а потом увидевшая раненного тюленя.

— Действительно? — приподнял бровь банкир, не выдавая эмоций… хотя на его лбу проступил пот. Последнее, впрочем, можно списать на душную жару, какая часто бывает в Нью-Йорке начала сентября.

— Да, — почти сочувственно кивнул Майвезер, — Знаете, все эти переоценённые векселя…

Он замолк, и продолжение повисло в воздухе.

— Но мы хотим помочь вам, мистер Тейлор, — мягко подхватил Шмидт, и глянул на Фиппса.

— Да, мы хотим помочь, — продолжил тот, — Вы же финансист, и сами понимаете, как нервно могут отреагировать вкладчики, узнав о проблемах.

Голос Фиппса почти сочувственный… и нет, это не издёвка, а вежливость и предложение мягкой капитуляции. А заодно, очень неявно, в мимике и интонации — понимание и даже сочувствие к человеку, равному по положению и происхождению, оказавшемуся в непростой ситуации.

— Мистер Тейлор, — Майвезер едва заметно подался вперёд, — с недавних пор я возглавляю фонд, занимающийся поддержкой науки и искусства, и вы знаете, каких трудов мне стоило, чтобы придержать публикацию некоторых исследований в области экономики?

Чарли покачал головой, всем своим видом показывая, как ему тяжело приходится с этими учёными… Всё-то им лишь бы исследовать и напечатать, и ну никакого понимания к проблемам солидных людей!

Шерменхорст на этот спич солидно кивнул и улыбнулся… ничуть не хуже, чем недавно Шмидт.

Майвезер тем временем назвал несколько имён, весьма и весьма значимых в научных и деловых кругах, и Тейлор, услышав их, на пару секунд замер, и кажется даже, перестал дышать.

— Проблемы? — банкир приподнял бровь, стараясь выглядеть невозмутимым, но получилось у него не слишком хорошо, — У нашего банка?

— Увы, — вздохнул Шмидт, — мы понимаем, что на фоне многих других банков и ситуации в экономике, City Bank of New York выглядит вполне… достойно.

Хорошо рассчитанная пауза больно ударила по самолюбию банкира, но он постарался не показать вида.

— Но это, увы, — продолжил Шмидт, — не совсем так, и мы все это знаем. Сомнительные векселя и долговые обязательства правительства, обеспеченные преимущественно не золотом, а лоббированием политиков в Вашингтоне, это довольно-таки сомнительные активы. В идеальных условиях это вполне оправдано, но…