Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Морозов Владислав Юрьевич
Сидевший рядом с Рейганом вице-президент Буш при этих словах издал негодующе-удивлённый вопль.
Все невольно обернулись в его сторону.
— Хорошенькие дела, — сказал Рейган несколько ехидным тоном и добавил: — Каспар, разве я накануне не говорил вам о том, что, пожалуй, не стоит применять против Кубы ядерное оружие? А прежде, чем применить, стоит сто раз подумать! Но вы и ваши господа генералы сумели убедить меня, что это существенно сэкономит нам расход обычных боеприпасов. Точно так же вы до этого убедили меня в необходимости начала военной операции против Кубы. И как — сэкономили? Вы всерьёз считаете, что это нам хоть чем-то помогло? После того, что произошло?
В этом месте министр обороны США буквально задохнулся от негодования, поскольку понял, что господин президент, как и положено прожжённому политику, опять нагло врёт, перекладывая всю ответственность за случившиеся провалы на военных. При этом убеждать его хоть в чём-то совершенно не требовалось, поскольку двое суток назад именно Рональд Рейган, сидя на этом самом месте, громогласно заявлял о том, что «идея покончить с кровавой кликой Кастро ему очень нравится». А запахло жареным — и президент тут же публично отказался от всего. Что скажешь — хитро... Уайнбергер решил для себя, что ещё обязательно припомнит господину президенту об этой его беспредельной беспринципности...
— Но, господин президент, никто же не знал! — сделал большие глаза Уайнбергер, пока что промолчав про эту самую беспринципность.
— А кто должен знать о таких вещах, я? — вопросил президент с нотками хорошо поставленного негодования в голосе, особо ни к кому не обращаясь, и добавил: — Хорошо, и как вы дальше думаете действовать при таком раскладе?
— Господин президент, — ответил за Уайнбергера генерал Джонс. — Целесообразность десантной операции против Кубы не очевидна. Объединённый комитет начальников штабов пока не видит в ней смысла....
— То есть? — уточнил президент.
— Высаживать наших морских пехотинцев на частично заражённую радиацией территорию можно только после длительной и тщательной разведки. На обработку последних данных нам нужны минимум сутки, при этом за эти сутки неплохо было бы получить дополнительную информацию от разведывательных спутников и авиации. А уже потом решать вопрос о десанте. Добавлю, что слишком большие потери с нашей стороны имеют место уже сейчас. Но есть ещё один вариант….
— Какой?
— «План Б», господин президент.
— И что это ещё за «План Б», генерал?
— Немедленный ядерный удар «Томагавками» по крупнейшим кубинским городам — Гаване, Санта-Кларе, Камагуэю и Ольгину. После этого вся военная мощь Кастро будет гарантированно уничтожена, а десантная операция может вообще не потребоваться...
— А тогда какой смысл в свержении Кастро, генерал? — усмехнулся Рейган.
— Теперь это уже не важно, господин президент. Всё и так слишком далеко зашло. В конце концов, не можем же мы остановиться на полпути! Какая разница — будет Кастро свергнут или уничтожен ядерным ударом?! В любом случае ему и его приспешникам останется только капитулировать!
Рейган задумался на пару минут.
— А если они опять применят что-то аналогичное в ответ? — спросил он. — Вы, генерал, вообще считаетесь с такой возможностью?
— Если Советы не применили всю свою ядерную мощь после наших первых атомных бомбёжек Кубы, то сейчас они этого и подавно не сделают. А ведь наши удары по Кубе были вполне достаточным поводом для начала полномасштабной ядерной атаки против США. Но Советы, похоже, продолжают упорно делать вид, что здесь США пока что воюют исключительно против Кубы, и Кастро при этом обходится только своими силами. Так что это вряд ли, господин президент. По нашим данным, Кастро уже задействовал всё, или почти всё, что имеет. У него ещё могут остаться, в лучшем случае несколько оперативно-тактических ракет или устаревших противокорабельных крылатых ракет. А они, даже при самом благоприятном раскладе, точно не добьют до густонаселённых районов Флориды. Разве что до Ки-Уэста и островов Флорида-Кис или до наших боевых кораблей. Но корабли уже отведены за пределы их радиуса действия….
— А радиация и прочая мерзость? — подал голос вице-президент Буш.
— А что радиация? Радиоактивное заражение окружающей среды имеет место уже сейчас, после того как мы сбросили две ядерные бомбы на военные объекты Кастро, а красные атаковали Гуантанамо. Мы же не боги, чтобы повлиять на направление ветра... При этом особых признаков паники нет — населению про это всё равно ещё ничего не известно. Когда придёт время — сообщим американцам и о радиоактивных осадках. Раздадим счётчики Гейгера, всякие пилюли-таблетки, респираторы и всё прочее, что положено в таких случаях. Наши специалисты однозначно гарантируют, что чрезмерных жертв от последствий применения ядерного оружия по Кубе не будет. Да, если честно, у нас в автомобильных катастрофах ежегодно, порой, гибнет куда больше народу, чем погибло в том же Вьетнаме. В конце концов, идёт война, и американцы это поймут. Особенно если мы победим. А пока что, какая им разница — две атомные бомбы были сброшены на Кубу или, скажем шесть? Лишь бы был результат...
— Каспар, вы тоже так считаете? — поинтересовался Рейган у Уайнбергера.
— Да, господин президент, — ответил тот, сделав предельно честное лицо.
— Ну, хорошо, господа, — вымолвил президент наконец. — Если так, то я не возражаю...
Ядерный удар «Томагавками» по четырём городам Кубы — Гаване, Санта-Кларе, Камагуэю и Ольгину последовал менее чем через два часа после данного разговора. Это уже были серьёзные боеголовки под сотню килотонн каждая, и от вышеперечисленных городов мало что осталось. К счастью, к этому времени эвакуация (и организованная и стихийная) гражданского населения в сельскую местность шла полным ходом, и хотя жертвы были огромны, но они были меньшими, чем в том случае, если бы удар такого же масштаба был совершенно неожиданным.
Не очень доверяя своим подчинённым, Уайнбергер и генерал Джонс на всякий случай санкционировали проведение «после полного прояснения обстановки» новых авиаударов против Кубы, в том числе с применением тактического ядерного оружия, если это потребуется. Однако состояние ударной авиагруппировки уже внушало определённые опасения американским генералам, и они не считали повторные авиационные налёты целесообразными. Откровенно говоря, они очень надеялись, что после такого Фидель Кастро точно выкинет белый флаг. А зря...
Потому что сразу после получения информации о ядерных ударах по Гаване и двум другим городам штаб ГСВК тут же принял меры по адекватному ответу.
Ядерные грибы и пепел, поднявшийся над горящими кубинскими городами, ещё не успели толком осесть, когда с тщательно замаскированной пусковой позиции, расположенной между Сагуа-ла-Гранде и Кайбарьеном, хитрые спецы полковника Уткина запустили две крылатые ракеты Х-55, из четырёх имеющихся в их распоряжении. Отследить подобную ракету и в обычных, полигонных, условиях довольно сложно, а сейчас, в момент, когда ЭМИ от четырёх крупных ядерных взрывов максимально осложнил наблюдение, а большинство американских РЛС и прочей аппаратуры было и вовсе отключено, по соображениям безопасности, подлетающие на предельно малой высоте крылатые ракеты не видел вообще никто. Менее чем через час после того, как с лица земли были стёрты Гавана, Санта-Клара, Камагуэй и Ольгин, одна из ракет сработала над Майами, а вторая, спустя считаные секунды — над Джексонвиллом. В каждой было по паре сотен килотонн в тротиловом эквиваленте. В Майами и его окрестностях в этот момент находилось до полумиллиона американцев...
Никакой воздушной тревоги гражданская оборона и армия США на территории Флориды не объявляли. Там вообще шла вполне обычная жизнь, улицы и пляжи были полны народу. Разве что в воздухе в последние двое суток было слишком много инверсионных следов от боевых самолётов, что затрудняло воздушное сообщение и привлекало внимание зевак. При этом гражданские авиарейсы всех без исключения авиакомпаний в Майами и на другие местные курорты в эти дни отменялись и откладывались с завидным постоянством, к всеобщему неудовольствию обывателей — американцы пока что упорно не хотели понимать, что гражданские аэропорты уже были задействованы в операции против Кубы.
