Капкан для «Барбароссы» (СИ) - Гор Александр

— То есть, Минск немцы 28 июня не захватили?

Сталин покачал головой.

— Нет. И ещё несколько дней точно не захватят. Но эвакуацию предприятий, госучреждений и населения из столицы Белорусской ССР мы ведём.

— И уже почти закончили, — вставил Калинин.

— Совершенно верно, — кивнул глава Госкомитета обороны. — Также начат вывод войск с «Линии Сталина», как у вас называют эту линию укрепрайонов. По прогнозам нашего Генерального штаба, сделанным совместно с коллегами из Российской Федерации, оборона Минска продлится никак не меньше недели. И всё это время наши гвардейские дивизии, вооружённые техникой, поставленной из Российской Федерации и частично укомплектованные российскими добровольцами, будут сдерживать натиск Танковых групп, не позволяя им замкнуть кольцо к востоку от Минска. К Орше мы, в конце концов, отойдём, но это будет плановый отход на заранее подготовленные позиции.

Что от него требуется, «Бацька» поймал на лету.

— Будет техника, будут добровольцы. Не так много, как из Российской Федерации — Белоруссия маленькая страна — но будут!

После обсуждения параметров белорусской и российской помощи в разговор вступил Молотов.

— Возможно ли подключить к поставкам в СССР Китайскую Народную Республику? Мы обратили внимание на слова ваших добровольцев о том, что современный Китай, правящей партией которого является коммунистическая, называют «фабрикой XXI века». Часть тракторов, поставленных Российской Федерацией в наше сельское хозяйство, имеет китайские моторы, а значительное количества инструмента, поступающего на промышленные предприятия, носит китайскую маркировку.

Российский президент скептически покачал головой.

— Понимаете, Вячеслав Михайлович, если исходить из реального положения вещей, наши отношения с Китаем носят характер ситуативного партнёрства. Мы даже не союзники, а именно партнёры. И, несмотря на руководящую роль компартии, в КНР процветает крупный капитал, который не будет делать Советскому Союзу подарков. Им нужно будет платить. Спрашивается: чем? Золотом? Сегодня Китай № 1 в мире по добыче золота. Им очень нужны нефть и газ, но СССР всё ещё не полностью обеспечивает себя нефтью и нефтепродуктами, а добыча газа находится в зачаточном состоянии.

Помимо того, узнав тайну возможности связи между нашими реальностями, китайские партнёры будут больше заинтересованы в помощи не СССР, а Китаю, ведущему войну с Японией. И даже не всему Китаю, а конкретно Народно-освободительной армии Китая под руководством Мао Цзедуна. Возможно, нам с вами даже удастся получать некоторые суммы за переброску китайских грузов из одной реальности в другую и доставку китайских грузов и людей от китайской границы до места переброски и от неё до границы между СССР и Китаем.

Возможен и вариант сдачи в концессию китайским компаниям месторождений полезных ископаемых, остро необходимых современной нам с Александром Григорьевичем Китайской Народной Республике. Например, алмазов или урана. Причём, китайцы, зная о местонахождениях и условиях разработки этих месторождений, будут выкручивать руки, требуя наиболее богатые, простые в переработке и легкодоступные. И природные богатства из них в ближайшем будущем уже не достанутся Советскому Союзу.

Вместе с поставками оружия, военных специалистов и добровольцев, к Мао Цзедуну уйдут знания о будущем, технологическая информация, оборудование, которые позволят превратить Китай в промышленного и военного гиганта намного раньше, чем в нашем мире. Гиганта, претендующего, в том числе, и на некоторые советские территории. Как мне кажется, ещё несколько лет, до тех пор, пока СССР сам не утвердится в роли мирового лидера, а НОАК при помощи Советского Союза не выбросит японцев с китайской территории, посвящать китайцев и мир в целом в открытие БЕЛОРУССКИМИ учёными возможности связи с параллельной реальностью не следует.

— Почему белорусскими? — не понял Лукашенко.

— Потому что это позволит избежать новой конфронтации между так называемым «цивилизованным миром» и Россией. А значит, получить ещё несколько лет на развитие и России, и Белоруссии.

Глава 50

Эшелоны 2-й гвардейской уходили всё дальше на запад, а навстречу им, на восток, со стороны Минска двигались санитарные поезда, товарняки, забитые эвакуируемым населением, платформы с установленными на них станками.

— Неужто Минск сдавать собрались? — глядя на это, предположил Любченко во время короткой остановки для заправки паровоза водой.

— Почему ты так решил? — спросил его Юдин, перекуривающий возле вагона.

— Да я, пока за кипятком бегал, спросил сопровождение поезда со станками, откуда они едут. Оказалось — из Минска. Вроде, как предаёт Совинформбюро, наши позиции по УРам держатся, а заводы и даже мастерские вывозят на восток.

— Кто ж его знает, как всё на самом деле обстоит. Сам же почувствовал, насколько немцы сильны. Вот и везут на всякий случай подальше от линии фронта. К тому же, немецкие бомбардировщики, сколько их ни бьют, всё равно, наверное, к городу прорываются.

Выгружали эшелоны дивизии на небольшой станции Козловичи немногим восточнее Слуцка, а потом местными дорожками перебросили на юг, в район крупной деревни с «оптимистичным» названием Погост, стоящей по обоим берегам реки Случь. Здесь 6-му гвардейскому полку, как теперь именовался бывший 222-й стрелковый, в который входил батальон Ларионова, было приказано занять позиции по левому берегу Случи, чтобы прикрыть дорогу через Любань на Бобруйск.

Виктор всё никак не мог понять, чего это название города так веселит их добровольцев. На прямой вопрос они отвечать не стали.

— Да так, тащ старший лейтенант, народный фольклор.

— Вообще-то немецкое слово «фольклор» переводится на русский язык как «народная мудрость», и говорить «народный фольклор» — это всё равно, что по-русски «масло масляное».

— Да мы про это тоже в курса́х, тащ старший лейтенант, — едва скрывая улыбки ответили «весельчаки». — Но выражение «народный фольклор» тоже, как бы это поудачнее сказать, своеобразный… народный фольклор. В общем, из серии «слова кон, сол, фасол пишутся с мягким знаком, а слова вилька и тарелька без мягкого знака, это невозможно объяснить, это нужно просто запомнить».

— А если, кто не может запомнить, тех в Бобруйск! — дополнил кто-то из собравшейся группки, вызвав новый приступ хохота, причина которого была понятна лишь им.

5-й полк оседлал дорогу из Чижевичей, а 4-й из Старобина.

С приходом 2-й гвардейской из окрестных деревень потянулось прочь население. Люди быстро сообразили, что если неподалёку от них занимают позиции войска, значит, жди артобстрелов, под которыми очень сложно уцелеть. Часть уходила и уезжала на восток, часть «рассасывалась» южнее, в лесистые районы.

А хиханьки и хаханьки «добровольцев» закончились, когда через их позиции потянулись отходящие с южного фаса Минско-Слуцкого укрепрайона красноармейцы. Усталые, измотанные боями, многие с окровавленными, покрытыми пылью повязками.

— Опять отходим, — вздохнул Юдин. — Когда же сами немцев погоним?

— Погоним. Непременно погоним. Но пока, как говорит замполит дивизии, надо вымотать немцев и окончательно выбить у них бронетехнику.

— Так держали же на линии укрепрайонов!

— Держали. И всё ещё держим. Да только из последних сил. Разговаривал я сегодня с отступающими ребятами. Говорят, все долговременные укрепления разбиты, полевые постоянно латать приходится. Один серьёзный удар, и прорвутся немцы. А удар будет! Разведка докладывает, что как раз на нашем направлении концентрируется их бронекулак для прорыва южнее Минска.

16 августа число отходящих на восток резко сократилось.

— Прорвались немцы, под Семежево прорвались, — сообщил водитель «полуторки» с ранеными, остановившийся, чтобы долить воды в радиатор. — Танки, будь они неладны.

А потом на севере, в районе Слуцка, глухо загрохотала артиллерия.

Всю ночь и половину следующего дня по мосту через Случь сплошным потоком шли отступающие части и редкая техника, судя по отметинам на ней, недавно вышедшая из боя. Пару раз над Погостом пролетал немецкий разведчик, напоминающий оконную раму с крыльями. Прошёлся над дорогой, по которой тянулись на восток небольшие группы красноармейцев, и улетел южнее. Позиции полка постарались замаскировать как можно лучше, и заметил ли он их, сказать было невозможно.